В свободном падении - Антон Секисов
Столы были очень лёгкие, я подумал, с каким удовольствием я запустил бы таким столом в катящуюся по кругу толпу. Откуда во мне столько агрессии? Несчастливое детство, недостаток любви. «Я — старый солдат, не знающий слов любви», — вспыхнула в голове неясного происхождения фраза. Я смотрел, как конькобежцы скользят по льду, легко и изящно — наглядно счастливые улыбки, заснеженные от редких и безболезненных падений коленки — ощущение всеобщей гармонии. Интересно, почему мама не отдала меня в фигуристы в раннем моём отрочестве? Может быть, сейчас бы я с удовольствием порхал по льду в обтягивающем блестящем трико, изредка подбрасывая хрупкую партнёршу в изумлённый зал, я чувствовал бы гармонию, как и все они, и бросаться столами и стульями мне бы не хотелось. Я присоединился бы к братству скользящих по льду. Избранной касте белозубых счастливцев.
Тем временем, на льду появилась Наргиз. Под плащом она, оказывается, была одета в обтягивающую блузку и чёрные обтягивающие джинсы, топорщившиеся на лодыжках, там, где соприкасались с крепкой материей конькобежной обуви. Не ища меня взглядом, она сделала несколько размашистых, быстрых кругов, огибая самых неповоротливых. Я заметил, как с ней поравнялся парень, младше её, кавказец, слишком белокожий и горбоносый; катался он плохо, и Наргиз приходилось тормозить, вступая с ним в диалог. Он смотрел себе под ноги, разговаривая с Наргиз, Наргиз косилась на него через плечо. Потом резко, внезапно оторвалась, оставив парня в некотором отупении. Неподалёку от меня официант разносил напитки. Я подумал: «К чёрту всё», и заказал себе виски. Но виски не было, были только коктейли, и тогда я заказал себе загадочную «Слезу шотландца». В кармане настойчиво заверещал телефон. Вадим.
— Что мне делать? Что мне делать? Что мне делать? Андрей, помоги мне, я не знаю, что мне делать! — умоляюще вопил он в трубку. Я зажал телефон между плечом и ухом и добавил несколько овальных льдинок в стакан с «шотландцем» специальными щипцами.
— Что случилось? Ты где?
— Я в подъезде. В Анином подъезде.
— Что ты там делаешь? Езжай домой.
— Я просто хочу поговорить. Я хочу понять… — голос Вадима прерывался. Ощущения было такое, будто он делает в процессе разговора какие-то сложные гимнастические упражнения.
— Что ты хочешь понять? — прервал его я. — Всё и так понятно.
— Нет… Нет. Они не пускают меня. Я звоню в дверь, но мне никто не открывает. Во всех окнах горит свет…
Я попробовал «Слезу шотландца». Напиток оказался ужасно горьким. Я едва удержался от того, чтобы не выплюнуть его обратно, но всё же проглотил. Наверное, такой и должна быть слеза простого пролетария-шотландца на вкус, терпкой, непереносимой.
— Думаешь, она прямо сейчас спит с «тортиком»?
Вадим всхлипнул. Кажется, он рыдал. Я представил, как его горячие слёзы обильно заливают трубку, и на всякий случай чуть отстранился. И выпил ещё своей «шотландской слезы».
— Послушай меня, — я постарался звучать как можно убедительнее и твёрже. — Возвращайся домой, расслабься, сделай себе джойнт.
— У тебя больше ничего не осталось. И алкоголя тоже.
— Ты уничтожил все мои запасы? Какая же ты тварь, Вадим!
— Я должен с ней поговорить. Я с ума сойду…
— Ты, долбаный неврастеник и психопат! — заорал на него я. — Тряпка! Кончай реветь и поезжай домой.
Вадим отключился.
Вот она, обратная сторона влюблённости — вопли и сопли перед запертой дверью. Невменяемость, неврозы и бесконечная депрессия. Бедный, несчастный дурачок Вадим. Невероятно, как человек может деградировать под влиянием даже самой обыкновенной внешне самки. Наверное, всё дело в особенных флюидах, которые они продуцируют. Расслабился на минутку — и всё, ты в западне. Вчера — герой, ловелас, насмешливый и хладнокровный, а завтра, уже не помня себя, валяешься под дверью, за которой твой предмет любви сношается с первым попавшимся хером из подворотни.
Я посмотрел на Наргиз. Она грациозно, умело рассекала коньками лёд. Волосы вздымались, шарообразная грудь упиралась в блузку. «Нет, — думал я, — второй раз они меня не проведут».
Она села за столик, когда я допивал вторую порцию. Вторая порция «шотландца» была хотя и ещё хуже предыдущей, но здорово согревала, размывая по членам покой и умиротворение. Наргиз заказала себе зелёный чай. Растрепала волосы и собрала в пучок. Щёки у неё горели, очевидно, от интенсивной беготни на коньках, но я почему-то подумал: «от стыда».
— Пока ты пьянствовал, твою девушку чуть не увели, — сообщила Наргиз.
— Мою девушку? — я вздрогнул.
По-видимому, чай был слишком горячий, потому что Наргиз сморщила губки. Подула на него и сделала осторожный глоток.
— Повторить коктейль? — это спросил официант.
— Нет, спасибо.
— Да ладно тебе, не стесняйся, я не против, — Наргиз откинула тяжёлую прядь со лба. Помешала маленькой ложечкой чай и приветливо улыбнулась официанту.
— Это не имеет значения. Мне, пожалуйста, минеральной воды. С газом. И чтобы побольше газа! — добавил я почти угрожающе. Я расстегнул ворот рубашки — вдруг стало душно, тесно, неуютно. Всё-таки стоило запустить столом на каток, может, полегчало бы.
— Что с тобой сегодня? У тебя нет настроения? Если ты расстроился из-за «пьянства», извини, я и не думала тебя задеть. Я уже привыкла к тому, что мой парень — безработный алкаш. Ох, извини, я опять… — Наргиз, похоже, была настроена на шутливый лад.
— Дело не в том. Хотя я ценю твою иронию.
Я приблизил свой стул к стулу Наргиз с натужным скрипом. Что-то натужно проскрипело и у меня внутри.
— Меня интересуют наши отношения, — каким-то сухим, хриплым, не своим голосом произнёс я. И продолжил голосом ещё более не знакомым мне. — Наргиз, ты серьёзная девушка, и я понимаю, что ты, вероятно, думаешь о том, куда движутся наши отношения, и всё такое…
— Никогда бы не подумала, что услышу от тебя что-то подобное, — она соорудила такое обиженно-гневное лицо, как будто я оскорбил её. Но это, очевидно, тоже была игра. После этого Наргиз широко и ясно улыбнулась. У неё были удивительно белые зубы, как и у всех, кто был сегодня на катке. — Почему вдруг тебя стали волновать наши отношения?
— Совсем не вдруг… Просто мне кажется, у нас с тобой разные взгляды на этот вопрос, и это может вызвать некие… разногласия в будущем…
Наргиз посмотрела на свои ноготки, короткие и аккуратные, словно увидела их в первый раз.
— И какие же у тебя взгляды… на этот вопрос? — теперь Наргиз перешла на подчёркнуто деловой тон.
— Ну, я, например, не очень представляю себя в роли ну скажем…
— Мужа?
— Именно. То есть, я не представляю себя, возвращающимся
