Швейная машинка - Натали Ферги
Кажется, теперь я замечаю цвета повсюду, где бываю, особенно в неожиданных местах — на кирпичных стенах и крышках канализационных люков.
Все это очень интересно.
Я получил электронное письмо от мамы: она собирается вернуться на следующей неделе и извиняется, что так долго не выходила на связь.
Сейчас машинка занимает постоянное место в передней комнате, рядом с окном, выходящим на улицу. Фред незаметно для себя влился в местное общество. Он оказался очень полезным человеком для водителей из службы доставки, которые постоянно просят его присмотреть за чем-нибудь — от пачек книг до ящиков с вином, а это, в свою очередь, направляет к его дверям поток благодарных соседей, возвращающихся после работы. Его немного удивляет, что некоторые соседи уже начали покупать рождественские подарки — внезапно он стал хранителем множества секретов.
Дети по дороге домой из школы останавливаются у его окна и смотрят, как Фред шьет. Сейчас он знает всех соседей, а они знают его. Всю жизнь ему мешала неспособность запоминать имена, но теперь это делать гораздо легче: они написаны на посылках. Заходя к Еве в магазин за продуктами, Фред неизменно встречает хотя бы одного знакомого, который ему улыбается.
Шитье стало для него настоящей терапией: оно полностью занимало его мысли, но было не настолько трудным, чтобы вызвать стресс. Сегодня он чинит рубашку в бело-голубую полоску, которую приобрел на распродаже в выходные. Ткань сильно вытерлась из-за моющих средств, а годы машинной стирки оставили свой след на воротничке. Фред вынимает из постоянно растущей груды катушек одну, с белыми хлопковыми нитками, и надевает ее на катушечный стержень. Он берет шариковую ручку и ставит метку на нить, которая намотана на шпулю, чтобы, глядя на шов, вовремя понять, что катушка почти пустая. Этой идеей Фред весьма гордится и считает, что придумал такое первым в мире. Зарядив полную шпулю, он возвращается к деревянной катушке на стержне и протягивает гладкую нить, заводя ее за пружину, продевая в глазок рычага — такой извилистый путь Фред проделывает по нескольку раз в день, поэтому хорошо в этом поднаторел. Шестерни и коленчатые валы вибрируют внутри черного корпуса при каждом стежке, мало-помалу успокаивая его.
Фред раскладывает старую рубашку на столе, делает несколько фотографий и начинает орудовать распарывателем швов — своим новым любимым инструментом. Ничто не может сравниться с удовольствием от разрезания швов и распарывания ниток, так что он работает не спеша и с улыбкой добирается до внутренней стойки воротника, которая была скрыта от мира со дня изготовления этой рубашки. Она гораздо ярче, так как ее не обесцветило ни солнце, ни стиральные порошки. Фред представляет себе, как владелец выбирал эту рубашку в магазине «Форсайт» (ярлык до сих пор сохранился) и впервые надевал ее на танцы, на свадьбу или на новую работу. Он откладывает воротничок в сторону для следующего проекта и, памятуя о конфузе с сумкой для обуви, вставляет булавки под нужными углами для нового шва.
Старая швейная машинка не прокладывает строчку на обратном ходу, так что приходится двигать все вперед-назад, прежде чем он будет готов сделать первый медленный поворот ручки. Под кончиками его пальцев начинает формироваться шов, Фред ослабляет ткань под иглой, от чего стежки слегка изменяются. Наконец он заканчивает и подносит рубашку с новым дедушкиным воротником ближе к окну, чтобы как следует ее рассмотреть.
Глядя в зеркало, Фред пару раз закатывает рукава, чтобы спрятать их потертые края. «Возиться с манжетами, — думает он, — намного сложнее, так что пока сойдет и так».
Рубашка, сшита из переработанного материала.
Коричневое твидовое пальто дедушки — распорол боковые швы, перетачал.
Флисовая шапка — люминесцентная оранжевая (в процессе).
Рут
Начало июля 1980 года. Эдинбург
Когда Рут зашла за униформой, Альф выдергивал худосочные сорняки из грядок на небольшом клочке земли перед домом.
— Заходите, она ждет, — улыбнулся он.
Рут вошла в прохладный подъезд и постучала в дверь. Она была приоткрыта и подалась под ее пальцами, но Рут решила, что вежливее будет подождать и не переступать порог.
— Здравствуйте!
Из мастерской вышла Конни:
— Заходите, заходите.
— Это вам, — сказала Рут, преподнося ей букет фрезий. — Я подумала, что вам понравится, у них такой приятный аромат.
— Право же, не стоило, но спасибо, они прекрасны, — сказала Конни, вдыхая запах. — Вазы у меня стоят на кухне, на верхней полке.
— Я возьму стул и достану.
— Нет, что вы! — испугалась Конни. — Они прекрасно постоят в банке, пока Альф не придет. Что же вы, хотите, чтобы меня удар хватил?
— Извините.
— Давайте лучше примерим платья, и если они подойдут, то перейдем к чаю.
Кухня была наполнена ароматом какого-то пирога.
Платья с новыми вставками посередине висели на плечиках в мастерской.
— Я знаю, что выглядит довольно странно, — сказала Конни, — но мы так надставляем форму медсестер, когда они в положении, и получается отлично.
Рут сняла через голову летнее платье и надела первое форменное.
— Вы уверены, что с ними все будет в порядке?
— А почему нет? Повезло, что вы еще не перешли на новые голубые платья с молнией спереди.
— Да уж, раз в жизни повезло.
— Я просто понятия не имею, что бы мы придумали, если бы вы ходили в таком. Наверное, просто ничего бы не вышло. Видимо, беременные сестры должны будут носить накидки поверх таких платьев. — По лицу Конни было ясно, что подобная перспектива не приводит ее в восторг. Она жестом попросила Рут повернуться, чтобы осмотреть платье сзади. — Да, вот так отлично. А сейчас подождите немного.
Она вынула из корзинки накрахмаленный белый передник и протянула его Рут.
— Новый фартук? Как вам удалось его найти?
— Ой, и не спрашивайте!
Рут надела фартук и приколола его к платью на уровне груди.
— Еще раз, пожалуйста, медленно повернитесь, я посмотрю на бока и спину, — сказала Конни, продолжая тщательно оценивать свою работу. — По-моему, отлично. На случай, если этих вставок не хватит, я сделала вытачки в средних швах, так что, если станет тесновато, просто распорите их, и это прибавит еще два дюйма. Возможно,
