Ольга Морозова - Только теннис
У меня пару лет назад вышла из-за этого смешная история. Я знала, что мячи у женщин теперь другие, но никогда ими еще не играла. А тут пошла разминаться и что-то со мной делается не то, но попадаю: "Слава тебе господи, - думаю, хоть чувство мяча еще осталось". А потом, посмотрев на банку, выяснила, что мне дали мужские мячи. Они как-то по-другому накачаны. Это делается для того, чтобы убыстрить женский теннис и, наоборот, замедлить мужской.
Опять же, я предполагаю, ради телевидения, центральный корт Ролан Гарроса соорудили более жестким, следовательно он стал быстрее. Нет, "землю" там оставили, но выложили тверже основание, поэтому отскок получается быстрее. Розыгрыш из-за покрытия все равно длинный, но уже не такой, на котором засыпают. Понятно, что все нововведения отражаются на игроках, так как любые нюансы, связанные с ускорением, должны человека делать еще сильнее, еще активнее.
Но замечу, что и теннисисты сейчас отличаются от игроков моего поколения. Когда-то я говорила, что если оказываешься среди его мужской половины - будто входишь в огромный лес. Сейчас в женской теннисной компании я испытываю те же самые чувства. Девочка ростом 182 сантиметра нормальное явление. Говорят, что наша Таня Панова со своими 153 попала в Книгу рекордов Гиннесса, потому что уже не будет профессионального игрока ниже, чем она, это просто невозможно.
Теннис становится все быстрее, все атлетичнее. Сейчас одного таланта мало, нужен еще пусть один, но какой-то сверхталант для того, чтобы стать игроком суперкласса, а все остальное может остаться на уровне обычного таланта. Раньше, чтобы попасть в первую десятку, достаточно было обладать исключительным чувством мяча. Теперь даже Хингис, наделенная невероятным предвидением, вынуждена что-то придумывать еще, потому что к ней нашли ключи. Почему игрок должен быть физически очень развит? Для того чтобы правильно подготовиться к ответу. А Хингис предвидит, куда попадет мяч, от Бога. Но отныне даже данное Богом преимущество уже не срабатывает на сто процентов. А ведь всего лишь несколько лет назад равных ей не было.
А уровень призовых денег?
Когла Билли-Джин Кинг выиграла Уимблдонский турнир, по-моему, это был 1968 год, она получила две с половиной тысячи фунтов (пять тысяч долларов). А сейчас получают восемь с половиной тысяч фунтов только за то, что прошли первый круг.
Первый приз на турнире "Ю.С. опен" в 1998 году - 700 тысяч долларов! Поэтому говорить о том, что было раньше, сравнивать этот приз с теми десятью тысячами, какая бы ни была инфляция, бессмысленно. Говорят, уровень жизни прежде был другой, но и люди были другие. Правда, про Америку такое можно сказать с некоторой натяжкой. Когда приезжаешь на "Ю.С. опен", там как двадцать лет назад все ходили исключительно в шортах и в майках, так до сих пор и ходят. Единственное, что меняется с каждым годом - это цены. На огромном стенде, где развешаны майки с эмблемой турнира, ты понимаешь, что лет тебе уже немало, потому что, когда ты приехала сюда первый раз, майка стоила доллар, а теперь почему-то сорок пять.
Моя московская подруга Лола Зеленова, много лет живущая в Нью-Йорке, привезла свою приятельницу из Грузии во Флешинг-мидоу. Очень хорошенькая грузинская дама, не зная традиций "Ю.С. опен", появилась там в черном туалете на высоких каблуках. А все вокруг ходят в коротких штанах и жуют гамбургеры. Мы тут же решили ее переодеть. Подобрали ей штаны, маечку, тапочки, чтобы все черное с нее снять. Благо, у нее были возможности купить майку с трусами за сотню баксов.
Если говорить об этой части турнира, Уимблдон делает самые большие деньги на своей продукции. Все вещи с такой маленькой буковкой "W" (она обычно бывает темно-сиреневой или темно-синей с зеленым - это традиционные цвета Уимблдона) стоят дороже, чем без нее, раза в два, но продаются во всем мире.
Сувенирная продукция, как и билеты, - не главная денежная программа, она одна из... Телевидение - вот король турниров Большого шлема. В 1997 году у Би-би-си с Уимблдоном заканчивался контракт. Понятно, что коммерческие телекомпании хотели бы взять Уимблдон в свои руки, но по Би-би-си объявили, что Уимблдон, Виндзорский дворец и Британский музей - это уже достопримечательности страны, которыми не торгуют. "Уимблдон, - вещал диктор, - государственное достояние, то, чем мы владеем с Божьей помощью..." Надо думать, поэтому он должен работать только с национальной компанией. И Би-би-си получила, по-моему, десятилетний контракт.
Все четыре турнира Большого шлема, бывшие национальные чемпионаты, принадлежат национальным федерациям. Они их собственность. Но в Англии с Уимблдоном все сложнее, там фифти-фифти. Турнир - и собственность клуба, потому что он проходит на их земле, и федерации, потому что соревнование принадлежит ей. А Ролан Гаррос полностью принадлежит федерации. В Австралии земля под стадионом городская, в Нью-Йорке то же самое, здесь федерации стадионы арендуют. Однажды мэр Нью-Йорка Джулиани, похоже небольшой поклонник тенниса, запретил бесплатные парковки. В предыдущие годы за стоянку машин, которые возят игроков в Манхэттене, денег не брали, что, конечно, давало огромные привилегии, учитывая, что поставить машину там некуда, а гараж обходится больше десяти долларов в час. Джулиани не только эту привилегию отнял. Он не давал согласия на традиционное изменение расписания самолетов, чтобы те не заходили на посадку над кортами "Ю.С. опен". Все-таки с самолетами уладили. Но возник вопрос - приглашать мэра на турнир или не приглашать. Появилась такая маленькая заметочка, что, обойдя вниманием Джулиани, организаторы наверняка собьют его спесь и он разрешит машинам с эмблемой "Ю.С. опен" в дальнейшем бесплатные стоянки.
Четкость организации всегда определяется мелочами. Но любая мелочь в большом деле всегда важна. Был случай, когда уволили водителя, который опоздал заехать за мной. Я играла ветеранский полуфинал на "Ю.С. опен", и за мной заранее, часа за два, должна была прийти машина. Так я договорилась, учитывая вечные нью-йоркские пробки, чтобы добраться до стадиона спокойно. Жду машину в девять утра, но ее нет. Звоню в дирекцию пятнадцать минут десятого, я начинаю уже дергаться, а машины все нет и нет. Понимаю, что пора бежать за такси. Не могу сказать, что я так уж серьезно отношусь к своему ветеранскому теннису, но турнир есть турнир. Я звоню снова: "Товарищи, уже двадцать минуть десятого!" Тогда они перебросили ко мне машину из ближайшего отеля. Я успела размяться, но парня, который до меня не добрался, уволили. Он объяснил, что у него лопнула покрышка, тогда проверили колесо, повреждений не нашли и с ним распрощались. Оказывается, водитель заехал перекусить, но попал в трафик, случилась авария, полиция перекрыла чуть ли не половину хайвея. Ему бы сразу так и сказать, а он стал выкручиваться. А если бы машину ждала Селеш? Если бы это был не мой матч, а матч Селеш в полуфинале? И дело тогда бы упиралось не в то, успевает она или не успевает, а в телевидение, где каждая минута стоит десятки тысяч долларов. Ничего себе убытки, если матч опаздывает на полчаса! Об этом подумать невозможно. Но, наверное, подумали, и тут же водителя уволили.
И на первенство США, и на первенство Франции каждый день организаторы приглашают суперзнаменитостей, и об этом широко сообщается в прессе. То Том Круз появляется на трибунах, то погибший год назад Джон Кеннеди-младший. Этим людям даются бесплатные билеты, вокруг них непрекращающийся ажиотаж: лимузин подъезжает, лимузин отъезжает. Фотографии на следующий день в любой газете, обсуждается: кто с кем, кто в чем, будто проходят не спортивные соревнования, а кинофестиваль. Если прежде такой антураж предпочитали американцы, то, надо признать, в Англии сейчас происходит все то же самое. Каждый день на Уимблдоне кто-то из звезд: Элтон Джон, принцесса такая-то, принцесса такая-то. На Ролан Гарросе, как на съемках, сидят все звезды французского кино. У Бельмондо там постоянная ложа.
Все так продумано, что я понимаю, работает мощный PR - паблик рилейшнс, как на выборах президента. Звездные выходы, причем никак не теннисных звезд уже часть любого турнира Большого шлема - все связано с его имиджем. Это тоже новое - имидж турнира. Уимблдону не нужно менять имидж, а вот "Ю.С. опен" изменяет и улучшает свой имидж, тем же занимается и первенство Франции. Имидж Уимблдона чисто английский - его традиции. Как люди привыкли к чашке чая днем, точно так же они привыкли к тому, что начало Уимблдона - это конец июня. Теперь это тоже называют имиджем - умение не менять сроки.
III. ОСТАВАЯСЬ С ЛУЧШИМИ
АННА ДМИТРИЕВА
Наша дружба с Аней все эти годы, естественно, продолжалась и продолжается. Но сейчас в ней появилась новая связующая нас нить. Я о том, что теперь мы нередко вместе с Аней ведем репортажи с больших теннисных турниров. И тут возникла интересная ситуация, потому что у нас даже в этом деле проявляются характеры, когда мы с ней, забыв о микрофоне, начинаем спорить, отстаивая свое мнение. Необходимо отметить, что эти споры совершенно не относятся к нашим личным отношениям, хотя, если послушать, как мы выясняем свои отношения в эфире, скажу мягче, обсуждаем тот или иной удар, поверить, что Аня - моя самая дорогая подруга, наверное, трудно.
