Игорь Губерман - Книга странствий
Нет, я слукавил: не по лени, я сознательно не проверял цитату - я боялся, что не окажется этого кошмарного пророчества, а Любомудров строит именно на нём свои пронзительные дальнейшие выкладки. Эту цену мы уже заплатили, пишет он, а сейчас идёт третий этап той мировой войны, которую ведёт против России "Интернационал" (кавычки Любомудрова) на протяжении всего двадцатого века. Русская нация, пишет он, уже на краю уничтожения, на грани полной гибели. И вспоминается ему в этой связи участь индейцев в Америке, и пишет он чуть ниже: "Всю страну превратили в гигантский концлагерь, что-то вроде Дахау или Освенцима, где вместо крематориев работают очаги межнациональных конфликтов в разных регионах страны".
Тут явно благородное происхождение взяло верх, и карты господин Любомудров всё-таки передёрнул: вражда постигла бывшие братские народы, и специально россиян ещё никто не изводил. Неважно! Главное сейчас (чтоб коренную Русь от гибели спасти) - собрать национальное ополчение по типу 1612 и 1812 годов и победить. Кого же, угадайте? Этот же самый русский народ, ибо на последних выборах, с омерзением и болью пишет автор, за патриотов голосовало только ничтожное число избирателей, а остальные (цитирую) - "побежали за сверкающими голыми ляжками заморской шлюхи под названием "демократия". Народ уподобился блудному сыну из евангельской притчи, и его сразу отправили жрать помои из одного корыта со свиньями" (конец цитаты).
Что-то не упомню я такого поворота событий ни в одной евангельской притче, только дело ведь не в этом. Ясно, что такое национальное ополчение должно призвать к порядку и образумить собственных блудных сыновей.
Однако дальше - пуще. Эстафета звона ещё только набирает звук.
Дмитрий Балашов - известный автор жгуче достоверных исторических романов о великой и несчастной древней Руси. На фотографии - длинные седые волосы, клочковатая седая борода, сумрачные большие глаза - изнурённое тяжёлыми раздумьями лицо аскета и философа. Лицо такое, что Толстой и Достоевский могут отдыхать. А тема полностью обозначена заголовком - "Ещё раз о покаянии". Здесь кульминация всей колокольной службы номера, апофеоз мятущегося духа. И к евреям ненависть высокая, пламенеющая, словно готика того же названия. Хотя в зачине - то же самое словесное месиво. С ним даже глупо спорить, только процитировать и вздохнуть.
"Мы знаем, что и в создании коммунистической идеологии роль евреев была исключительной. Маркс - крещёный еврей; вся верхушка ленинской гвардии на 98% была еврейской, евреи составили, в основном, правительство страны после победы революции, еврей Свердлов уничтожил казаков, Тухачевский топил в крови восстание тамбовских крестьян, Френкель организовывал лагеря, в коих изгнили миллионы русичей, и так далее".
А ещё упоминается таинственный американский миллиардер Шифф, без денег которого не удалась бы революция, и еврей-масон Парвус, который всё, как известно, завязал и устроил.
Только далее - аккорд не банальный, а вполне достойный аскета-мыслителя. Зная всё это, пишет Балашов, я скажу (выделено курсивом): "евреям каяться не в чем".
И поясняет: "Ежели тот, кто делал все эти мерзости, делал их, опираясь на древнюю, отражённую в Талмуде идею национальной исключительности, единственности еврейского народа, - то он лишь исполнял (и блестяще выполнил) свою религиозную установку".
А перечислив злодеяния евреев под водительством Ленина более подробно ("уничтожили русскую империю, развалили страну, истребили все активные классы русского общества, включая трудовое крестьянство"), доходит мыслящий Балашов до высшей ноты:
"И вообще слуги сатаны ответственны перед сатаной, а не перед Господом! Так возникает вопрос: - в чём же им каяться?"
Так что только православных призывает Балашов к покаянию, ибо незряче исполняли они (и посейчас так же слепо исполняют) все злоумышленные планы врагов рода человеческого. Которых следует судить и либо изгонять из страны, либо подвергать смертной казни. (Чуя именно такой исход, пишет Балашов, развернули сейчас хитрые злодеи такую бешеную борьбу за отмену смертной казни.)
Почитал я дивный текст этого саблезубого гуманиста и подумал с грустью и тревогой: почему же мы, евреи, отравители душевных колодцев - ополчились именно на Россию?
Но настолько мелодически полон оказался этот номер газеты, что немедля я нашёл ответ и на последний свой немой вопрос. Ничуть не только на Россию ополчились евреи, а на весь без исключения подлунный Божий мир. Который давным-давно уже мы покоряем планомерно и тщательно, в разное время окучивая разные страны. Объяснила это мне статья Геннадия Шиманова - "О тайной природе капитализма". Мне досталось в номере газеты только окончание этого блестящего труда, но и его вполне достаточно для ясности картины, и я в меру сил моих перескажу леденящий кровь детектив о плетении всемирной паутины.
Оказывается, было так: в середине прошлого века иудейские финансовые магнаты облюбовали Соединённые Штаты Америки. Они решили превратить эту страну в "ведущую державу всего капиталистического мира, должную распространить своё экономическое, политическое и духовное влияние на всё человечество". И не стоит, читатель, принимать всерьёз ту чушь, которую написали с тех пор всякие экономисты, историки, социологи и прочие слепые учёные о причинах и путях развития и процветания Америки. Эти профессора кислых щей были специально наняты, чтоб затемнить истинные пружины и механизмы. А на самом деле - Америка была секретно запланирована евреями, чтоб стать такой, как есть сейчас, и потекли туда по тайным каналам несметные деньги европейских банкиров. Главным образом - из Швейцарии, ибо именно там евреи с давних пор таили и копили свои сокровища. Почему же именно в Швейцарии? - спрашивает сам себя проницательный Шиманов. И отвечает, по-моему, просто и гениально. Во-первых, потому что история швейцарских банков ("равно, как и история самой Швейцарии") окутана глубокой тайной - что с несомненностью означает тесную причастность к этому евреев. А во-вторых, по утверждению Еврейской энциклопедии, том 4, еврейские финансисты появились в районе Берна уже в 6 веке нашей эры.
В жизни своей ничего убедительнее я не читал. Вот какие страшные мы люди, думал я, и горестная гордость распирала мою грудь. И тут я вдруг сообразил, что я могу помочь Шима-нову - он поленился полистать энциклопедию дальше - а ведь текли ещё, конечно же, и французские деньги, потому что в томе на букву "П" написано чёрным по белому (о, местечковая гордыня наша, побуждающая выбалтывать такие ключевые тайны!), что Париж хоть и столица Франции, однако же - "евреи здесь жили ещё до завоевания Галлии франками".
Я покурил, остыл немного, выпил кофе и уныло занялся исторически предначертанным мне делом - сел вычитывать текущие инструкции из книжки "Протоколы сионских мудрецов". Я ещё тоже напишу о нас со временем полную правду, тщеславно думал я. Не зря ведь самые заядлые антисемиты - из картавых.
Забытые стихи
Был у меня как-то краткий разговор с литературным профессором Романом Тименчиком, благо живет он тут же в Иерусалиме и преподаёт в университете. На случайной пьянке встретившись и мне желая что-нибудь приятное сказать, Роман спросил:
- У вас ведь, Игорь, есть черновики? Отдайте нам их, мы бы изучали ваше творчество, уже пора.
Я был польщён безмерно и, неловко восхищение скрывая, горестно признался:
- Нету, милый Рома, я как книжку кончу, сразу всё выбрасываю, не держу архива никакого.
- Жаль, - ответил мне профессор с облегчением, - а то бы изучали.
Через какое-то недолгое время я наткнулся в ящике стола на уцелевший по случайности блокнот со множеством стишков. Вот настоящие литературные черновики, обрадовался я. И на случившейся такой же пьянке я как бы мельком и со скромностью, присущей ситуации, сказал Тименчику:
- А знаете, Роман, я тут нашёл один блокнот довольно старый, там черновики большого сборника стихов...
А так как профессор явно не вспоминал, к чему я гну, я пояснил стеснительно:
- А то ведь изучать пора...
Роман просиял и доверительно сказал мне:
- Я это самое всем аспирантам говорю, а никто не хочет!
Я дивный этот разговор недавно вспомнил, ибо мне довольно крепко повезло. Это была как бы награда за неряшество. Я не храню архив, а та огромная помойка, что растёт на полках и в шкафу, в ящиках стола и под столом, такого названия не заслуживает ни по виду своему, ни по сроку сохранения. Ибо как только предвидятся гости, я всю внешнюю часть помойки выбрасываю, а до внутренней добираюсь лишь частично - всегда находятся забытые листки, над которыми я с интересом безнадёжно застреваю. Но однажды для гостей понадобились даже полки шкафа, тут я с силами душевными собрался и дня за два выбросил вообще всё. А за прилежность был вознаграждён: нашлась тетрадь, которую когда-то контрабандой вывез я в Израиль, уезжая. Там были стишки, которые писались с самого начала перестройки. Большую их часть я напечатал сразу по приезде, а оставшиеся бросил и забыл. Теперь найдя, я обнаружил, что они имеют прямое касательство к теме российской свободы, а значит - пусть живут в этой книжке.
