Короткая память - Вера Александровна Колочкова
– Что, правда?
– Конечно… Когда я тебя обманывала? Ну давай, хоть немножко… Хотя бы одну котлетку…
– Так они ж горелые! Смотри, все черные уже!
– А я тебе другие разогрею… В холодильнике еще есть… А ты пока борща покушай горяченького! Слава богу, не весь выкипел… Садись, садись… Вот я тебе сметанки положу…
– Только немного!
– Конечно, немного! Ешь… Вон какая бледная, и глаза совсем провалились. Больно на тебя смотреть…
Ниночка с недовольным лицом съела пару ложек, потом отвернулась, посмотрела в окно. Выражение ее лица сделалось совсем взрослым, задумчивым. Тоскливым даже. И вздохнула тоже по-взрослому, проговорила тихо:
– У меня и правда внутри все болит, бабушка… Вот ты думаешь, что я еще маленькая и ничего не понимаю, да? А я все понимаю. Наш папа полюбил другую тетю, а маму разлюбил, ведь так получается? Правильно? Если на словах – ведь так?
– Это папа тебе сказал, да?
– Нет… Он все по-другому говорит. Он не может мне ничего толком объяснить. Я ему – про маму, а он твердит, что меня любит. Я ему говорю – мама плачет, ей плохо, а он мне – потерпи, она скоро успокоится, и все будет хорошо. Да как хорошо может быть, если он с нами жить не будет? Как он меня тогда будет любить? Вот как?
– А ты с ним все время общаешься, да? – спросила она осторожно, чтоб не спугнуть откровения. – Каждый день он тебе звонит?
– Да я ж тебе рассказывала уже, бабушка! Что ты опять спрашиваешь!
– Ну я забыла… Так общаешься или нет?
– Нет! Еще чего! – тут же огрызнулась Ниночка. – Только два раза разговаривали, и все! Я потом не стала на его звонки отвечать! Он же предатель, он нас бросил! Мама сама так говорит – он предатель!
– Ну зачем же ты так…
– А как? Как надо говорить, бабушка? Что он молодец, что ли?
– Но ты же сама только что сказала, что он пытался тебе что-то объяснить… Сказал, что любит тебя…
– А я ему больше не верю! Если он так… Не верю, и все! И вообще… Зачем он разговаривает со мной как с маленькой!
– Так ведь и не больно ты велика, Ниночка…
– Между прочим, мне скоро уже девять лет исполнится! Я большая уже!
– Ладно, ладно, согласна. Конечно, большая. И умная. Вон как по-взрослому рассуждаешь. Только ты одно пойми – не надо тебе на папу обижаться. Как они с мамой разберутся – это их дело, кто кого любит, не любит… А ты все равно его дочка, он всегда тебя будет любить.
– Да как это – не надо обижаться? Что ты говоришь, бабушка?
– Как есть, так и говорю.
– А мама все не так говорит, не так… Она говорит, что папа и меня тоже предал… И кому теперь верить, скажи? Папа небось не плачет, его не жалко… А маму жалко. Мне ведь все равно надо выбирать, на чьей я стороне, правда?
– Не надо выбирать, Ниночка. Потому что мама и папа тебя одинаково любят.
– Ну да… Вот и папа так же говорит – одинаково… А еще говорит, что это же я с мамой развожусь, а не с тобой. Что я всегда буду для тебя папой, а ты всегда будешь моей любимой дочкой. И что между нами все по-прежнему будет…
Ниночка вздохнула, задумалась. Потом опомнилась будто, встрепенулась, проговорила сердито:
– В общем, несет всякую ерунду, честное слово!
– Да отчего ж ерунду?
– А разве нет, ба? Как, как может быть все по-прежнему, ну сама подумай? Мама будет лежать и плакать, и болеть, а я к папе пойду? А потом снова к маме? Думаешь, ей это не обидно будет, что ли? Хочешь, чтобы и я тоже предательницей была, да? Чтобы мама еще больше плакала и на меня обижалась? Нет уж… Я так не хочу. Если он маму бросил, значит, и меня бросил. Я так ему и сказала. И все, все! И не говори мне больше ничего, бабушка! Иначе я твой борщ есть не буду! И вообще, я уже большая, понятно? Мне скоро уже девять лет! Сколько тебе можно это повторять?
– Ладно, ладно, молчу… Давай ешь, потом за хлебом в магазин сходишь. Я хлеба забыла купить. И с подружками погуляешь… Я видела, там Даша из соседнего подъезда на качелях качается. Ты же с ней дружишь, правда?
– Нет. Не пойду я к подружкам. Еще чего.
– Ну почему, Ниночка? Ну что ты все дома сидишь… Надо же отвлекаться как-то!
– Сказала же, не пойду!
– Но почему?
– Потому… Они меня жалеть будут, не понимаешь, что ли? Противно же, когда тебя жалеют… Раньше завидовали, а теперь… Еще и обрадуются…
– Чему обрадуются? О чем ты?
– Ну как же! У Дашки ведь никакого папы никогда не было, а у меня был! А теперь нет папы! Тоже нет, понимаешь? Как и у Дашки…
– А… Теперь поняла. Надо же, как у вас… По-взрослому все прям…
– А может, он к нам вернется, ба? Как думаешь? Ну что, что плохого мы ему сделали? Вот я… Что я ему плохо сделала, что?
– Ниночка, Ниночка… Ну что ты все от себя пляшешь, нельзя так… Ничего плохого ты папе не сделала, просто все так получилось, что… Что папа и мама…
– Да ты и сама не можешь ничего объяснить, бабушка. Ты бы лучше пошла к нему на работу да все и спросила бы. И рассказала, как маме плохо… Может, он тебе тогда поверит? Если мне не верит… Может, ему стыдно станет, а? И тогда он вернется? И скажи ему – пусть сам посмотрит на маму, какая она стала… И что мы все время врачей к ней вызываем… Сходи, бабушка, а? Он тебя послушает…
Ниночка будто задохнулась своей же скороговоркой, выдохнула и расплакалась, и повторила уже со слезным отчаянием:
– Сходи, бабушка, сходи! Ну пожалуйста!
– Ниночка, не плачь… Успокойся, милая, что ты… – кинулась она к ней испуганно. – Ладно, Ниночка, я схожу! Я прямо сейчас пойду, хочешь? Вот соберусь прямо сейчас и пойду!
– Правда? Ты не… Не обманешь?
– Нет, нет… Я и сама об этом думала, и сама хотела… Надо ведь и впрямь выяснить, что у него за намерения. Глаза в глаза выяснить, а не по телефону… Вдруг он квартиру делить будет? Отнять совсем не отнимет, права не имеет, но вдруг… Хотя вроде не должен, я думаю. Нет, он не такой… Он порядочный человек. Но
