Короткая память - Вера Александровна Колочкова
Это уж потом она про свою беременность догадалась, после маминых похорон два месяца прошло. Сначала подумала, что климакс ранний пришел, даже к врачу не пошла. А потом догадалась… Да так испугалась – что делать-то? Не девочка ведь уже, пятый десяток разменяла! Сумеет ли выносить, неизвестно…
Ничего, выносила. Как молодая. Может, потому, что счастлива была. Очень счастлива! Ходила и всем улыбалась, и комплиментам радовалась – мол, как же ты расцвела, Леночка! Любо-дорого смотреть на тебя! Потому и доченька родилась такая… Ангелочек. Беленькая, аккуратненькая, как яичко. Есть кому себя отдать, жизнь посвятить…
Вот как так баба устроена, что обязательно ей себя кому-то отдать нужно? И так отдать, чтоб самой себе ни капельки не оставить? А главное – чем больше отдаешь, тем счастливее себя чувствуешь. И откуда только силы брались, непонятно… Вкалывала на двух работах, подъезды ночами мыла. Все для того, чтобы дочку достойно поднять. Чтобы у нее все было не хуже, чем у других. А может, и лучше. Хотя где там лучше… Разве приходится о лучшем мечтать, живя в коммуналке на окраине города? Одно счастье, что комната большая была, в ней и кухоньку свою можно устроить, чтобы не бегать за всяким пустяком на общую кухню. И уголок для Нинель отгородить, все красивенько там обставить. А самой можно и на старой тахте спать, ничего страшного. Все, все только для доченьки…
Вот только выучить толком дочку не получилось. Но это уж не ее вина, что у Нинель способностей к учебе особых не было. Школу окончила кое-как, пошла на курсы секретарей. Потом ее в приличную фирму на работу взяли… С виду-то она и впрямь будто ангелочек: беленькая, ладненькая, как улыбнется – ямочки на щечках. Может, Владимир Аркадьевич, директор фирмы, на эти ямочки и польстился, когда она на собеседование к нему пришла. Хороший этот Владимир Аркадьевич, сватом ей потом стал. Павел-то, сын его, тоже на фирме работал. Начальником какого-то там отдела, название такое мудреное, и не выговоришь. Да теперь-то уж какая разница… Теперь-то уж разницы никакой, если так вот все повернулось…
В общем, праздник у них там был. Корпоратив. На этом корпоративе у Павла с Нинель все и получилось. Выпившие оба были, головами не думали. А только Нинель через три месяца ей объявила со слезами – я ведь беременная, мам… Что теперь делать, не знаю… Врач говорит, аборт уже нельзя делать…
Ох, как вспомнишь то времечко, так мороз по коже идет! Сколько она сил приложила, сколько набегалась, сколько унижений натерпелась, прежде чем Павел сподобился на Нинель жениться! Поворачивалась, как вор на ярмарке! Но своего добилась-таки…
И как теперь думать, правильно ли добилась? Если все рушится в одночасье? Может, не надо было…
Хотя как – не надо? Ведь Нинель так счастливо жила! И свадьба была шикарная, и квартиру эту Владимир Аркадьевич для сына купил… Павел-то еще не в силе был, это уж потом он заматерел, когда вместо отца встал во главе фирмы. А Владимир Аркадьевич помер, царствие ему небесное…
Нет, как ни крути, а замужество для Нинель можно назвать удачным. Жила – как сыр в масле каталась. И женой была неплохой, все у нее только Паша да Паша, пылинки с него сдувала, заботилась. И дочка Ниночка всегда при ней… Хозяюшка, одним словом. Ну чего, чего еще этому Павлу надобно, а?! Все молчком с женой, все куда-то в сторону смотрит. И дома редко бывал… Говорил, на работе очень занят. Да Нинель и не требовала вовсе, чтобы он около нее сидел! У нее и своих забот хватало!
Хотя заботы эти… Уж больно они смешные были, честное слово. Игрушечные какие-то. Очень уж любила Нинель все фотографировать и в интернет отправлять. Сколько раз ей говорила – зачем ты это делаешь, зачем… Ведь счастье тишину любит, а ты хвастаешься! И дом свой фотографируешь, и Ниночку, и даже еду… Ведь правда – смешно! Какое людям дело до того, как ты живешь? А она в ответ только сердилась – ты ничего не понимаешь, мам! Сейчас все так делают! Это модно, понимаешь? Хотя… что ты в принципе можешь понять, мам…
А однажды вообще ее очень сильно обидела. Позвонила и говорит – приди, мам, накрой красиво на стол, пока я в салон схожу. И с Ниночкой посиди. У меня вечером гости будут. Подружки.
Ну, гости так гости… Ей тоже хотелось на подружек дочкиных поглядеть, сроду их живьем не видела. Принарядилась, подкрасилась, пошла. Стол красивый накрыла. А Нинель прибежала и говорит быстро так – все, мам, а теперь уходи, уходи скорее… Сейчас уже подружка придет! Уходи!
Она обиделась – почему ты меня гонишь, дочь? Ну подружка… И что? Если я с ней познакомлюсь – что такого? А Нинель топнула ножкой, рассердилась – ну как ты не понимаешь, мам! Это же не совсем подружка, это бьюти-блогер известный! Она согласилась ко мне в дом прийти! А тут ты… Нет-нет, мам, тебе лучше уйти…
Ох и наревелась она тогда, как домой пришла. Душу слезами отвела. А потом ничего – отряхнулась. Главное – чтобы Нинель была счастлива, чтобы у нее все хорошо было… Да может, она как мать и впрямь ничего уже не понимает в сегодняшней жизни? Время вперед быстро бежит…
Ой, да все бы она вытерпела, чего уж там! Только не это вот… Когда разом все рухнуло. Месяц назад Павел объявил, что будет с Нинель разводиться. Что встретил женщину, которую полюбил по-настоящему.
Почему-то это «по-настоящему» больше всего было обидно услышать. А что, с Нинель не по-настоящему было, что ли? Ну да, жениться пришлось по залету, это понятно… Но ведь хорошо все было, семья была, Ниночка в любви да в заботе росла! Тем более он Ниночку очень любит… Как так – взять и все бросить? Да как он может, ей-богу… Совести совсем нет…
Так разошлась внутренним возмущением, что не заметила, как на кухню пришла Ниночка. И вздрогнула, когда та спросила сердито:
– Бабушка, что это?
– Что, Ниночка? – обернулась испуганно.
– У тебя на плите что-то горит… Воняет на всю квартиру!
– Ой, это ж я котлеты для тебя разогреваю! И борщ… Ой, он уже кипит давно…
– Я же сказала, что есть не буду! Ты что, не слышала?
– Да слышала я, Ниночка. Слышала. Только знаешь… Есть такое слово – надо. Не хочешь, а надо. Если есть не будешь, красивой не вырастешь. Ты же
