Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон
— Всё видели? Ещё минимум полгода отработки приёмов в линии и в парах! И никаких вольных боёв!
И мы выдержали. Всем было понятно, что без закрепленной школы хорошего фехтовальщика не бывает. Много часов проводил тренер, стоя в паре с каждым из нас и по многу раз отрабатывая приемы, поправляя ошибки и объясняя, а чаще просто показывая правильные действия. Никогда он не жаловался на усталость или возраст.
Постепенно из редких его воспоминаний мы немного узнали его историю. Фехтованию он учился еще до революции в кадетском корпусе. Во время Гражданской Войны был в Красной Армии инструктором по штыковому бою. Пару раз он показывал нам, что такое штыковые приемы с учебным карабином. Был он и чемпионом России по фехтованию в первые годы Советской власти. Звали его Василий Павлович Савелов. Не знаю, из какого сословия он выходил, но веяло от него благородством, скромностью, уважением к людям, даже таким школярам, как мы и безграничным терпением. К своим обязанностям тренера он относился со всей серьезностью и отдавал много сил. Да и сама секция была организована по его инициативе, когда ему надоела роль пенсионера, и он пришел в «Динамо» предлагать свои услуги.
Наконец, после года занятий, мы начали проводить между собой турниры по боям на рапирах, параллельно изучая технику боёв на саблях и шпагах. Дошло дело и до городских и областных соревнований. Плохо было только одно. Возраст наставника. Всё чаще, не дождавшись его к началу тренировки, мы шли к нему домой. Он выходил и с извиняющейся улыбкой просил прощения за свою болезнь. Иногда выходила его жена и говорила, что Василий Павлович слег и не встает.
Постепенно занятия сошли на нет, секция закрылась. Да и наш стадион закрыли и на месте спортзала-церквушки выстроили гостиницу. Приехав после первого курса института на каникулы, я узнал, что наш наставник весной умер.
Недавно, покопавшись в интернете, я узнал, что наставник действительно был из дворян. Вот краткая справка о его дореволюционном прошлом.
САВЕЛОВ ВАСИЛИЙ ПАВЛОВИЧ 14.01.1891, Ново-Алексадрия, Люблинской губ., Польша — 15.08.1965, г. Измаил, Одесской обл. Украина. В 10 лет был принят во 2-й Московский кадетский корпус, по окончании корпуса перешел в Александровское училище, откуда был выпущен (в 1911 г) в чине Подпоручика в 8 Гренадерский Московский полк, квартировавший в г. Тверь. В 1914 г. вместе с полком отправился на фронт. За боевые заслуги был награжден двумя орденами Анны, двумя орденами Станислава и орденом Владимира. Жена (с 06.09.1923 г. Чита, гор. ЗАГС) ЗАНАДВОРОВА ЛЮДМИЛА АЛЕКСАНДРОВНА 1902–1989. Дети: ГАЛИНА по мужу НОВИКОВА (24.06.1929, г. Хабаровск), ТАТЬЯНА по мужу ЯНАКИ 1930. Отец САВЕЛОВ ПАВЕЛ служил в 72 пехотном Тульском полку командиром роты. Приблизительно в 1896–97 г вышел в отставку.
А это редкое фото Василия Павловича.
От занятий фехтованием у меня осталась хорошая реакция, способность к быстрым движениям, глазомер, и память об удивительно светлом и добром человеке.
Заплыв, не увенчавшийся успехом
В пятнадцати километрах от Измаила находится огромное пресное озеро Ялпух. Начинается оно от южной границы Молдавии и тянется на юг более сорока километров, где соединяется с Дунаем коротенькой, в полкилометра, речкой. Ширина озера, его по местному называют лиманом, доходит до пятнадцати километров. Воды его кишат рыбой, раками, по берегам тянутся камышовые заросли, перемежаемые песчаными пляжами. Кстати, на его берегах в 60-е годы снимался фильм «Служили два товарища» с В. Высоцким, О. Янковским и Р. Быковым.
Место мне это памятно чувством безграничной свободы и покоя. Испытывал его я каждое лето, когда мы в компании сверстников 13–16-ти лет отправлялись туда на велосипедах дней на пять.
Берега озера в то время были пустынны. Только в воскресенье на единственный оборудованный кое-как пляж с раздевалками и буфетом выезжала сотня отдыхающих. Для них были организованы несколько рейсов грузовиков с деревянными лавками в кузове. Билет, помню, в обе стороны стоил 20 копеек. Ну а в будние дни берега были полностью необитаемы. Расположенные по берегам, над крутыми откосами, сады, кукурузные посадки и бахчи с арбузами и дынями никто не охранял. Поэтому, из взятого с собой съестного, половину мы привозили обратно. Всё что надо для еды, кроме хлеба, мы находили на месте.
В прибрежных водах рыбаки ставили ловушки на рыбу — плетеные из лозы корзинки, из которых попавшая своим ходом туда рыбка не могла выплыть. Рыбаки их называли вентерями. Улова из одного такого вентеря нам хватало и на уху, и на второе. С ухой мы помню, экспериментировали, добавляя в нее то рис, то горох. Но уплеталось всё с огромным аппетитом после многочасовых купаний, игр с мячом и набегов на сады. Жили мы в самодельных шалашах из кустов бузины под большим абрикосовым деревом. Помню, что приевшись свежими фруктами и виноградом, мы варили компот, варьируя составляющие, и употребляя его, сначала горячим, а на утро холодным.
В один из таких дней в наши молодые и жаждущие действий головы пришла мысль покорить Ялпух в ширину. Мысль была спонтанной, послеобеденной. Встречена она была со всеобщим энтузиазмом. Через пять минут вся наша компания из пяти или шести человек уже плыла перпендикулярно удаляющемуся берегу. Среди нас были пловцы разной степени подготовки. Я был «профессионалом», разрядником и мог без труда продержаться в теплой воде часа 3–4. Остальные, любители, плавать умели, но не очень… Для самых слабых мы взяли с собой большущую черную камеру от грузовика. В нее свободно залазили двое
