А рассвет был такой удивительный - Юрий Темирбулат-Самойлов
– Ну, если коммерсант, да ещё и с заглавной буквы, то с кем-то из наших по любому работает. А если случайно, по недоразумению и выпал из поля зрения братвы, то это оплошку хошь, не хошь, а придётся исправлять. Иначе, бизнес его долго не протянет. Поверь уж… зять не зять, а «крыша» пацанская, братан – святое дело. В том числе и в вашем «почти что миллионнике». Чего опять замолчал? Язык со страху съел? Да ежели понадобится, мы и без тебя через своих людей среди ментов легко хоть сегодня пробьём, под кем конкретно и мэр ваш ходит, и шеф твой. Так что, уши нам тереть не надо, милок. Кстати, между прочим, где он, мэров зятёк-то? Не один же ты с его машиной шляешься тут.
– Я думал, это вы его… того…
– Чего-о? Слушай, умник, неужели ты всерьёз думаешь, что если бы это мы его… того… то и тебя бы сейчас не того же самого… вместо очухивания нашатырём. Но-но, ты давай обратно-то в откид не вались! Поживи уж, пожалуйста. Нам ведь ещё одного мэра в корефаны приобрести никак не помешало бы, а зазнакомиться, если ты случайно отбросишь сейчас копыта, будет проблематично. Давай-ка, лучше, перетрём как приличные люди, помозгуем, что делать в первую очередь, а потом и в дальнейшем. Если помощь конкретная нужна прямо тут – без звука поможем на каких-то условиях. И профилактическую поддержку в будущем обеспечим без проблем, уже за чисто символические взносы в общак.
– Символические – это, по-вашему, сколько? – простонал, не смея долго молчать, действительно готовый «откинуть копыта» Лёва.
– А ты, руль, с юмором! Иль настолько тёмный, что торговаться собрался? А может, смертничек, шлангом прикинуться решил, да на свою облезлую голову за дуремаров нас держишь? Не знаешь, что порядочные пацаны строго по понятиям, в честном пополаме работают? И только из уважения к некоторым партнёрам типа отца вашего города, в исключительных случаях бывает, что и от этой справедливой доли позволяем откусывать в пропорции «фифти-фифти»3. В итоге остаётся всего четвертная в общак – куда символичней-то? Почти, можно сказать, грабёж по отношению к честно исполняющей свой долг братве. Так что, прости уж, любезный. Ну, а если мэр по доброте душевной выделит нам из своих городских владений участочек-другой в хорошем месте под выгодное строительство, или даст поучаствовать в «прихватизации» какого-нибудь высокорентабельного объекта – расклады тут уже совсем другие, в конкретных круглых суммах. Закончит свой законный срок в этой нелёгкой должности, купит банановый остров в тёплом океане и – лафа на всю оставшуюся жизнь!
– Я таких вопросов не решаю…
– А тебя, таракана усатого, никто и не спрашивает. Твоё дело – баранку крутить и постараться в своих и своего работодателя интересах осознать, что с нами вам всем будет куда надёжнее и, в случае каких-то проблем, дешевле, чем с ментами. Так что, давай, колись, сказывай, чего стряслось. Что за непонятка с бугром твоим – коммерсантом, как ты говоришь, с этой самой, крутой буквы алфавита?..
… Совсем уже готовая смириться с неизбежностью принятия не самого желательного решения по развитию сегодняшних событий – самосдачи в милицию с заявлением, фактически это явка с повинной, и подробным объяснением всего случившего, отчаявшаяся в безуспешных попытках остановить хоть какое-то движущееся транспортное средство, бредущая по обочине шоссе красивая полуобнажённая молодая пара вдруг услышала за спиной резкий визг тормозов. Оглянулись. Похолодев, взялись за руки. Одеялко с плеч девушки свалилось наземь.
Ловко выскочившие из сверкающего «навороченным» никелированным тюнингом джипа двое коротко стриженых амбалов-«качков» хором присвистнули – стройная белокурая длинноволосая девушка с шикарной голой грудью и в миниатюрных кружевных интим-трусиках смотрелась на фоне прекрасной типично русской природы потрясающе. Фотоизображения топ-моделей на обложках дорогих импортных журналов для мужчин в данном случае просто отдыхают.
Артём с мрачным выражением лица и ненавидящим взглядом выступил вперёд, заслонив собой Милу. Каждая волосинка на его вмиг покрывшемся пупырышками теле торчала дыбом, но не подумайте, вовсе не от страха, а от чего-то другого, похожего на презревшую опасность и даже саму смерть решимость. Нет, граждане бандиты, Артём Рукомойников не хлюпик, он готов без раздумий принять бой за честь любимой и, если придётся – погибнуть. Но он сейчас, по своей же халатности (да что теперь об этом говорить…) безоружен. А напротив него, фронт к фронту – вы, матёрые, типичной внешности «быки»-боевики первой половины лихих российских девяностых годов двадцатого века. Факт – именно вы и утащили Лёву вместе с «Мерседесом», а теперь вот щёлкаете своими смрадными клювами на Милу, стервятники… Не дождётесь!
– Братишка, ты, что ли – хозяин «мерина»4? Чёрного «пятисотого»… ну, на котором крендель какой-то ненормальный за рулём, лысоватый такой, с тараканьими усами, чумной до безобразия.
– Подавитесь когда-нибудь, ребятки, и моей машиной, и за Лёву, и за всё другое ответите. А на девчонку не зарьтесь, не получите, биться буду до последнего, – Артём лихорадочно соображал, как эффективнее отразить атаку «стриженых» и защитить жизнь хотя бы Милы. С мыслью о своей возможной гибели в неравной схватке он уже смирился и был в этом отношении почти спокоен. Но, если помирать, – так, по любимой присказке самодовольного пузана-тестя, с музыкой (ему-то хорошо, его холёная сытая туша надёжно охраняется от таких вот, как сейчас, случайных дорожно-уличных инцидентов)… нанести как можно больше физического урону противнику, поотшибать подонкам все возможности хотеть когда-либо в дальнейшей жизни женщину, связать их на как можно большее время дракой, чтоб Милка смогла убежать по дороге подальше. И, не может быть, чтобы хоть кто-нибудь из проезжающих людей не помог, не подобрал её и не доставил в милицию или любой другой орган пусть и полупарализованной уже не первый год, но номинально всё же существующей госвласти.
– Да-а, брат… шоферюга твой хоть и придурок полный, а, получается, не гнал порожняка. Точно, непонятка у вас какая-то совсем уж конкретная. Подыми тряпку-то, укрой свою тёлку, да не менжуйся, никто вас пока не трогает.
Артём, не теряя бдительности, не отрывая ни на секунду взгляда от этих двоих архаровцев, от которых ожидать можно чего угодно, что бы они ни говорили, нагнулся, подобрал и встряхнул одеяло. Заботливо обернул им и прижал к себе Милу, дрожавшую
