А рассвет был такой удивительный - Юрий Темирбулат-Самойлов
Так, ведь, нет же… природа-мать, создав, размножив и расселив по земному шару миллиарды женщин, почему-то мало кого из них одарила всеми достоинствами сразу. Чтоб и там, и там, и везде всё как надо. И здешний случай – живое тому подтверждение. Как ни хороши Мила с её мамой телесно, а вот отстают в социально-психологическом плане. Подавай им официальную регистрацию через ЗАГС1, и всё тут! Правда, мать хоть не так торопит события и по- умному готова подождать со свадьбой, даже зная, что дочь уже далеко не девственница и давно активно дублирует Артёму в интимном общении его формальную жену. Но, в доме своём мама-тёща, можно не сомневаться, открыто постелит влюблённым супружеское ложе только после узаконения их отношений. Такая вот история…
Это минутное, пока Мила тихо «журчала», облегчаясь, в ближайших кустиках, воспоминание о некоторых женских чертах, и не в последнюю очередь, как мы уже обратили внимание, об очертаниях тела претендентки в тёщи, живое, так приятно волнующее кровь юное воплощение которой вот оно, рядом и готово отдаться Артёму в любую минуту, не на шутку возбудило его. Он тихо вернулся к машине, задние двери которой, дабы не беспокоить и так нервозно спящего водителя, они с Милой, выходя, не захлопнули, оставив приоткрытыми, стянул с сиденья одеяльце, которым укрывались в дороге и, как только Мила вышла из кустов, обернул её в него, нежно поцеловав в губы. Мила так же нежно ответила, затем сняла с себя одеяло и накинула на плечи Артёму:
– Не хочу, чтоб ты замёрз и простыл.
– Тогда давай вместе укутаемся, хотя в такую теплынь грех мужику мёрзнуть. Особенно рядом с такой прелестью как ты.
– Тё-о-ом, давай прогульнёмся? Пока звёздочки не погасли…
– Боишься с уходом темноты романтику упустить? Полностью тебя в этом поддерживаю. Пошли, моя маленькая.
– А и, правда, теплынь. Но всё равно, так приятно к тебе, горяченькому, прижаться. Можно, покрепче? А то вдруг, да похолодает…
– Не похоладает, проверено.
– Проверено как, Тёмушка?
– А вот так, – Артём сунул в рот указательный палец, послюнявил его и поднял над головой, указывая в небо. – Проверенный способ. Хороший денёк будет.
– Да, ты же, забыла совсем, в морфлоте служил. Там научился?
– Именно, моя радость. Но более актуальным этот способ стал позже, когда я после мореманства парусным спортом занимался. Какие регаты выигрывали! Так вот, сейчас полный штиль – самая ненавистная для парусника погода. Ни малейшего ветерка, когда плавсредство беспомощно становится как парализованное, хоть ко дну иди от бессилия.
– Как хорошо, что мы сегодня не парусники, Тёмушка, – по ходу движения Мила всё теснее прижималась к любимому. – Ой, мамочки-и! Красотища-то какая!.. Боже мой…
Тем временем до водителя Лёвы, так в своём сне и не дотянувшегося страждущими справедливого отмщения руками до ненавистной физиономии кривляющегося и хихикающего подсудимого Барабанова, дошло, наконец, что вцепившись так яростно он был не в прутья решётки, а всего-навсего в руль беззаветно любимого им «Мерседеса». И бывший воин-автомобилист разочарованно проснулся.
Деликатно не оборачиваясь назад, чтобы, не дай Бог, не увидеть недозволенного, Лёва завёл машину и аккуратно, практически беззвучно, выехал на асфальт. Только проехав с километр-полтора, а может, и три-четыре он, чрезмерно углубившийся в анализ приснившегося и в расстройстве от не до конца восторжествовавшей справедливости ослабивший своё обычное сверхвнимание ко всему, что касается безопасности пассажиров, почувствовал неладное – вроде бы задние двери не захлопнуты (того уровня оснащённости, при котором о незакрытой двери автоматически предупредил бы голос бортового компьютера или хотя бы иной, попроще, сигнал, поставлявшиеся в Россию зарубежного производства автомобили были пока ещё редкостью).
Обеспокоенный Лёва всё же переборол служебную деликатность и глянул в верхнее зеркало заднего вида. Ма-м-ма-а…
Резко затормозив, оглянулся. Так и есть! Нет никого… В панике Лёва, на миг утративший способность соображать, перетряс валявшуюся на заднем сиденье дорожную одежду исчезнувших. Трясущимися руками порасстёгивал молнии чехлов, в которых на плечиках висели деловой гардероб «шефа» и выходные наряды Милы. Открыл багажник, перешарил его вдоль и поперёк, поднял капот, под которым, как и следовало ожидать, не было ничего кроме мотора.
В изнеможении потный, со вздыбленными остатками волос по бокам головы Лёва уселся на кромке дороги и попытался сосредоточиться, как можно хладнокровнее осмыслить, понять происходящее. Но, куда там… цепко овладевшая каждой клеточкой его существа паника не уходила, а всё сильнее давила на нервную систему. Ведь сейчас на дворе, как ни шути, а девяносто третий год (прям исторические парижские страсти ровно двухвековой давности!2) – самый разгул рэкета и бандитизма, особенно на дорогах. Стырили Артёма, как пить дать, вместе с его девкой! Что же делать?
Искать – само собой. Но Лёва меньше всего на свете хотел бы наткнуться где-нибудь в кустах или в канаве на «молодые цветущие трупы» Артёма и Милы. Хотя, за что и зачем их-то лишать жизни? Кому это нужно? Если и убивать кого-то из троих, так именно Лёву, чтобы завладеть ключами и рулём дорогущей машины. Это по банальной логике грабежа. А по справедливости – опять Лёву же и следовало убить на месте за преступную халатность. Потерять «шефа»! Да с его любовницей до кучи… такого кино публика ещё не видывала. Лёва представить себе боялся, как он заявится в дом Рукомойниковых или в офис артёмовой фирмы с сообщением о трагедии. Застрелиться легче. Да и без непосредственной явки, по телефону… – что говорить, как докладывать? Ведь даже в том относительно счастливом случае, если не убили, а «всего-навсего» украли с целью вымогательства выкупа, почему тогда Лёва-то на свободе? Да ещё и с машиной. Не в сговоре ли он с бандюками? Такие вопросы более чем резонны. А тот неприглядный факт, что любовница здесь фигурирует? Это ж позор и смех на весь город вместо благочинных траурных слёз и причитаний в случае, не приведи Господи, похорон, или сочувственных вздохов и успокоительных предположений в случае похищения. Ну, за что на бедного доброго Лёву такая напасть?
Есть, правда, вариант, способный избавить от ужаса скорого контакта «глаза в глаза» с роднёй Артёма и Милы. Перевалить бремя «посла, несущего плохую весть» на милицию. Сдаться в её руки прямо сейчас, не откладывая, с заявлением, что так-то, мол, и так… а самому не являться домой и вообще в свой город, пока страсти не поутихнут. И со временем, если «ментовка» с задачей не справится, самостоятельно разыскать злодеев и отомстить…
