Армянские мотивы - Коллектив авторов
– Дядя, вы за буйки не заплывайте, – сказал он.
– Почему? – удивился Армен.
– Говорят, там чудовище прячется и топит непослушных.
– Кто это тебе сказал? – усмехнулся Армен.
– Мама…
– Тогда всё ясно, – рассмеялся Армен, – ну, пока, до встречи.
Армен заплыл далеко за буйки, туда, куда уже не доносились голоса с берега, а слышны были только крики чаек и мерный всплеск воды. Повернувшись на спину, он лежал в сладостной дрёме, когда вдруг совсем рядом услышал звук, словно кто-то большой и тяжёлый шлёпнулся об воду. Он оглянулся вокруг и увидел лодку спасателя: «Да ведь это же лодка отца», – подумал он и поплыл по направлению к ней.
4
Акоп, уставший, в дурном расположении духа, позвонил в дверь. Открыла Анаит. Её лицо светилось от радости.
– Проходи, обед уже готов.
Из кухни доносились умопомрачительные запахи летней долмы.
– У нас что, гости? – спросил Акоп, заглядывая в столовую, где был накрыт праздничный стол.
– Нет, но скоро будут, – прокричала она из кухни.
– Я голоден, так что ждать не собираюсь, неси обед.
– Сейчас.
Анаит внесла блюдо с долмой и, положив на стол, села рядом с мужем, ожидая, что он вот-вот скажет что-то очень важное. Акоп ел сосредоточенно, насупив брови.
– Что за странный народ, – наконец сказал он, – плавать не умеют, а заплывают чёрт знает куда… Хотя иногда хорошие пловцы тоже попадаются…
Анаит была несколько разочарована услышанным.
– Акоп, ты на пляже никого не встретил? – осторожно спросила она.
– Кого я должен был встретить? – произнёс явно рассерженный муж.
– Армен вернулся из армии, он за тобой пошёл… Я подумала, что вы меня разыгрывает. Ты что не видел его?
– Нет…
– А где же он тогда?! Он пошёл поплавать, потом зайти за тобой.
– Что же ты мне раньше не сказала?
– Я думала, ты знаешь…
– Если бы я знал, сидел бы вот так спокойно?!
– Но куда он мог подеваться?
– Откуда мне знать, может, по бабам пошёл, – рассерженно ответил Акоп.
– Нет, он пошёл поплавать, а затем должен был зайти за тобой…
– Может, он встретил кого-то из друзей и отправился с ними отмечать?
– Нет, он пошёл поплавать, а затем зайти за тобой, – продолжала настаивать Анаит.
– Может, он подрался с кем-нибудь?
– Нет, он пошёл поплавать, а затем зайти за тобой, – чем настойчивее повторяла она эту фразу, тем сильнее становилось ощущение того, что случилось нечто страшное, непоправимое, рядом с которым «подрался», «напился», «пошёл по девочкам» были детской шалостью.
– А какого цвета были у него плавки? – неожиданно спросил отец.
– Не знаю, – замешкалась она, пытаясь вспомнить, – красного… да, красного цвета, его любимые. А почему ты спрашиваешь? – тревожно вглядываясь в лицо мужа, спросила Анаит.
– Просто так, – перед его глазами появились ноги плывущего молодого человека в красных плавках. Он схватил его за ноги, но тот отчаянно сопротивлялся, и если бы не его профессионализм, то вряд ли бы он смог с ним совладать. Убедившись, что молодой человек более не сопротивляется, Акоп вынырнул. Его силы были на исходе…
– Я не могу так сидеть, надо что-то делать, надо его искать, а то я сойду с ума от ожидания, – сказала Анаит.
– Но где?
– У озера, он пошёл туда… он пошёл к тебе.
5
Ночью озеро было страшным. Лунные блики отражались в беспокойно бьющихся о берег волнах. Было холодно. Мать с фонариком в руках, ёжась от холодного ветра, бессмысленно бродила по берегу. Вдруг она наткнулась на полотенце.
– Это его полотенце! Армен, сыночек! – она завыла безумным, нечеловеческим голосом. Подбежал муж.
– Прекрати, замолчи, это не его.
– Нет, я знаю, это его, я же сама ему положила! – её безумный крик разносился по берегу, бился о скалы, уходил вглубь озера и возвращался голосами детей и взрослых, женщин и мужчин, мальчиков и девочек, всех, когда-то потерявшихся, утонувших, не вернувшихся домой: «Мама, мамочка…»
– Ты сведёшь нас всех с ума, давай дождёмся утра, ведь тела нет, может, он ещё найдётся…
– Может, – сказала Анаит, – но пока его не найдут, я отсюда никуда не уйду.
– Утром, на рассвете, я выйду на поиски, слышишь? А теперь замолчи хотя бы на минутку. Ты ведь не хочешь, чтобы я тоже утонул? – спросил Акоп.
Она посмотрела на него: «Оказывается, для него уже ясно, что он утонул», – подумала она.
– Нет, – сказала она, – не хочу.
– Я сейчас разведу огонь, и мы дождёмся рассвета, хорошо? – он говорил с ней заботливо, ласково, как с маленькой девочкой, и это ещё раз доказывало, что случилось непоправимое.
Акоп развёл огонь, дав Анаит хлебнуть водки из фляги, бережно укутал её в спальный мешок и уложил рядом. Она безропотно подчинилась и затихла, от чего стало ещё страшней. Безучастно, не мигая, она смотрела на язычки пламени, которые трещали, искрились и плясали на ветру, дующем с озера. «Я не хочу, чтобы приходило завтра, – думала она, – Боже милостивый, сделай так, чтобы завтра наступило вчера». Невольная слезинка скатилась по щеке. Женщина ещё крепче прижала к себе полотенце и закрыла глаза.
Начало светать. Над горной грядой прорезалась тонкая полоска света. Озеро казалось хмурым и недовольным, как человек, которому не дали выспаться. У самой поверхности воды стоял туман. Костёр потух. Анаит лежала в прежней позе, и только ветер колыхал её покрывшиеся пеплом волосы.
Акоп сел в лодку и погрёб к центру озера, прямо к облакам. В какой-то момент он ощутил, что больше не видит берега и что сам окутан туманом, как белой ватой, заглатывающей даже звуки. Он остановился. Зеркальная гладь озера была неподвижна. Вода была настолько прозрачна, что можно было увидеть дно. В такие минуты, говорят, особенно хорошо видны драгоценности, которые начинают блестеть со дна озера, ведь вода так любит их. Но, заглянув вглубь озера, Акоп не увидел ничего, кроме облаков, и от ощущения высоты у
