Клуб для молодых писателей - Кристина Устинова

– Не сердись, просто сегодня у нас тоже был трудный день.

– Вы что, работали?

– Да, решили взять подработку на сегодня, чтобы заработать пару лишних монет. Там сейчас такие страсти происходят! Короче, вот, послушай.

И он рассказал. Уже давно на их фабрике по производству мебели ходили слухи о том, что начальство собирается увеличить продолжительность смены с восьми до десяти часов в день. Сначала их не воспринимали всерьез, это были просто грязные сплетни, на которые мало кто обращал внимания. Но неделю назад начальство, а именно директор Даммер, подкрепил слухи, пожаловавшись на то, что рабочие не всегда успевают выполнить ежедневную норму, а поставки в магазины не могут ждать. Тогда один из этаких «грязных сплетников» напрямую, при всех задал вопрос: «Так что же вы будете делать? Неужели увеличите нам рабочий день или сократите обеденный перерыв? Черт возьми, мы же работаем до седьмого пота!» (Тем более точных указаний в законе относительно трудового дня нет: только не более двенадцати часов для любого графика работы, не считая суточных смен). Все в полном молчании повернулись к Даммеру, тот лишь пожал плечами и сказал: «Поживем – увидим». Послышалось недовольство, претензии и возмущенные возгласы, однако директор молча удалился, и на этой неприятной ноте лекция закончилась.

Бунта никакого не последовало, однако сплетни стали все навязчивее и грязнее: обещают то обеденный час урезать, то сделать суточную смену без перерыва на сон, то вообще пойдет сокращение недовольных работников. Вчера – то есть в пятницу – директор развеял все сомнения и сообщил о сокращении обеденного перерыва с шестидесяти до тридцати минут. Йозеф и Фундук не участвовали в дальнейших событиях, но вскоре стали невольными свидетелями того, как небольшая банда из их же смены направилась в кабинет Даммера. Тот подготовился, выставил всю охрану, которая пропустила только самого тихого человека. Он от лица всех рабочих, всего пролетариата и Интернационала направился к директору, а вернулся печальный и с новостью: «Он говорит: еще одна выходка – и всерьез задумается о продлении рабочего дня». Воинский дух испарился, бунтари ушли, а Йозеф с Фундуком решили пока не вмешиваться. Ну и черт с ним, решил Ренау, велика ли потеря? Но Фундук считал иначе и загорелся идеей забастовки; сказал, что завтра специально выйдет на подработку. Он оставался тверд в своем намерении, сколько бы Йозеф ни призывал его к голосу разума. «И чего мы добьемся? Все равно отдохнем только в гробу». – «Всегда есть шанс на лучшее-с».

Короче, Фундук взял подработку, а Йозеф не хотел это пропустить и надеялся все же вразумить друга.

Итак, сегодня они вышли на работу. До рабочих из другой смены уже долетели последние известия, они также возмущались, ходили к директору – как раз под предводительством Фундука. Все закончилось не очень хорошо: он разгорячился и едва не сломал руку одному из охранников. Даммер вызвал полицию, Фундука арестовали и приговорили к пятнадцати суткам исправительных работ, пригрозили штрафом. Завтра ему надо прийти в участок – и некому больше восстания поднимать!

Иосиф слушал всю историю молча, вникая в каждое слово, а между тем в голове созрел план: пойти работать на фабрику, поучаствовать в забастовке и написать стихотворение, да такое, чтоб оно встало у Джуты поперек ее глотки!

Под конец рассказа у Йозефа слипались глаза, а Фундук давно храпел в кресле. Иосиф отправился в комнату, но еще долго смотрел в потолок, обдумывая свой хитрый план.

На следующее утро Фундук ушел, а Йозеф отходил от похмелья, чуть ли не окунувшись в чан со льдом. Иосиф застал его на кухне, изложил свой план и попросил номер Даммера. Йозеф поджал губы.

– Нет, я, конечно, могу тебе и номер дать, и все такое; тем более как раз у нас не хватает рабочих, но оно того стоит? Сейчас не самое лучшее время, чтоб туда соваться, да и ты… ну, не совсем подходишь, я так думаю.

Уголки губ поэта опустились вниз.

– Почему?

– Это тяжелая работа, там надо мешки таскать. Ты будешь потом приходить, валиться с ног от усталости. Для начала лучше устройся в библиотеку или куда-нибудь еще, там уж ты будешь как рыба в воде.

– Вот еще! Я что, по-твоему, не мужик? – Он обнажил руки и показал бицепсы. – Видал?

Йозеф прыснул.

– М-да, трясусь от страха… Ладно, коль хочешь, дам номер. Только ты, это, потом не жалуйся.

Глаза Иосифа заблестели; перспектива утереть Джуте нос не оставляла его в покое, заставляла кровь бурлить. Поэт сразу же позвонил Даммеру и договорился о собеседовании. Встречу назначили на сегодняшний день, на воскресенье, и он отправился на фабрику. Она представляла собой типичное серое здание, где запах древесины смешался с по́том и копотью, горелым и едва ощутимым ароматом гуляша из столовой. Было необычайно жарко, не спасали даже настежь открытые окна, а потолок и вовсе полностью почернел от копоти. Директор, невысокий человек с бородкой и в очках, провел с неопытным студентом беседу и предложил перетаскивать мешки с различными материалами. Пять дней в неделю, по два часа во второй половине дня – как студенту. Зарплата – пять марок в месяц, две авансом. Не разойдешься на широкую ногу, но зато на нужды хватит, решил поэт и согласился.

С радостной вестью он вернулся к Йозефу. Тот усмехнулся, но не стал ничего говорить.

Иосиф направился в клуб и рассказал об устройстве. Ульрих в наступившей тишине нахмурился.

– Там, по слухам, скоро забастовка будет.

– И что? Все равно пойду.

– Ну, удачи.

Вдруг подала голос Джута Хелльберг, невысокая девушка, на пять лет старше Иосифа. Ее круглое лицо с пухлыми губками все время кривилось, тонкий носик морщился, на лоб ниспадали светлые пряди. Она сказала:

– Какой тебе в этом прок, Иосиф? Думаешь, лучше писать станешь?

– Думаю, что да, – сказал поэт и улыбнулся. – По крайней мере у меня будет опыт.

– У меня такой опыт уже третий месяц…

– Зато у меня намечается забастовка, а это прекраснейший сюжет для истории.

Джута неожиданно улыбнулась.

– Ладно. Предлагаю тебе, Яффе, пари: ты поучаствуешь в забастовке и напишешь статью от первого лица, не более трех страниц. Мы не принимаем большие объемы. Ты должен уместить все события забастовки и описать с субъективной точки зрения – и тогда я твою статью опубликую на стенде, а ты можешь сотрудничать со мной. Согласен?

Она протянула ладонь. Иосиф без колебаний пожал ее.

– Да, согласен.

На следующий день по приходе после института на работу новичку выдали комбинезон – старенький, застиранный, с дырками. Иосиф поморщился и кое-как