Ирина Полянская - Литература - это послание (интервью)
-- Е.Ч. Акунин -- это маленький пикуль для антипикулевского электората со всеми вытекающими. Счастье его в том, что он вовремя попал в руки талантливым коммерсантам, сумевшим грамотно раскрутить этот внезапно забивший среди асфальтовой мостовой гейзер... Да, сегодня в моде или коммерсант, или человек поступка, радикального действия. Создается даже впечатление, что одной литературы сегодня недостаточно -- важен тип твоего литературного поведения, творческая стратегия, нацеленная на успех.
-- И.П. Каждый сам для себя решает, как ему себя вести и какую, в соответствии со своими представлениями, выстраивать линию литературного поведения... Вот, например, журналист Елена Грандова, которая за недолгий промежуток времени опубликовала в различных газетах с е м ь типовых интервью с Григорием Баклановым. Недавно вышло в о с ь м о е - такое же типовое. Понятно теперь, как это делалось в Одессе? Сегодня Бакланов обвиняет Солженицына, что его на фронте о б с л у ж и в а л и денщики, готовя для него отдельный кулеш. Но вот обслуживание - так обслуживание! Трогательные ветхозаветные приемчики, не прибавляющие в новых условиях ни читателей, ни тиражей, способные вызвать лишь улыбку. Сегодняшний стиль литературного поведения требует более радикальных средств: кто-то, стараясь быть замеченным, кричит кикиморой в телевизоре, кто-то выставляет в Интернете свои откровенные фотографии из семейного альбома с бархатным подбоем, кто-то садится в яхту и плывет вокруг света, чтоб написать об этом книгу... Выбор большой, все дело лишь в степени допустимого, на которую может решиться тот или иной автор.
-- Е.Ч. Чем романист отличается от автора рассказов и повестей?
-- И.П. Прежде чем написать свой первый роман, я выпустила три книги рассказов и повестей. Лишь после этого решилась подступиться к роману. Это рассказ можно написать в один присест, роман же требует предварительного цикла, связанного с собиранием материала, накапливанием художественного дыхания, душевных сил. Писатель -- человек зависимый от своей строки. Процесс письма ценен сам по себе -- как один из способов самоосуществления, как мощный ускоритель жизни, вызывающий в тебе кристаллизацию опыта.
-- И.П. Женщины-писатели сегодня -- кто они?
-- Е.Ч. Мне кажется, что такого явления в нашей литературе, как женская проза, прежде не существовало. Конечно, были и раньше писательницы, но между женщиной-писательницей и женщиной-прозаиком лежит большая разница. Первая пишет сюжетную беллетристику, как правило более или менее ориентированную на стандартные -- "мужские" -- образцы. Вторая же стремится к каким-то культурно-эстетическим ценностям, пишет "всерьез", экспериментирует с языком, формой, стремится выразить свое женское видение и свое естество. Как писал Макс Фриш -- Ингеборг Бахман: "Нам необходимо самоизображение женщины и изображение женщиной мужчины". Наше время примечательно появлением целого ряда сильных женщин-прозаиков. Наверное, это связано с большей открытостью нашего общества, с общественным подъемом, возникшим в конце 80-х годов. С мощным эстетическим рывком, который пережила литература, потребовавшая новых сильных идей, молодой крови. С ростом женского самосознания, наконец. Огромное влияние на женскую прозу оказали рассказы и повести Людмилы Петрушевской, дай Бог ей всего хорошего, у которой "мы все учились понемногу"... В конце 80-х возникло и сразу обратило на себя внимание объединение молодых писательниц "Новые амазонки" -- творческий союз, причисленный критикой к художественно-эстетическому течению "новой женской волны" или "новой женской прозы" в молодой русской литературе. Среди них можно назвать таких писательниц, как С. Василенко, Н. Садур, В. Нарбикова, Л. Ванеева. Вышло несколько сборников женской прозы. Нас переводили на другие языки. Некоторые были приглашены на Международный конгресс женщин-писательниц, проходивший в Нью-Йорке. Все эти писательницы относились примерно к одному поколению. Женщины, в общем-то, мало способны к объединению... После шумного успеха союз пришел к своему естественному концу и закономерно распался на отдельные судьбы. Мы стали работать в одиночестве, соревнуясь в количестве и качестве написанного. Сегодня лучшие писательницы моего поколения, как мне кажется, стоят на пороге своих главных книг. Один за другим стали появляться романы, в которых женщины проявляют себя как серьезные художники, ни в чем не уступающие мужчинам. И может быть, даже в чем-то превосходящие их. Это явление характерно не только для столицы, но и для провинции. Замечательным явлением, например, стал роман "Стрекоза, увеличенная до размеров собаки" Ольги Славниковой из Екатеринбурга, о котором здесь уже говорилось.
-- Е.Ч. Трудно быть женщиной-прозаиком?
-- И.П. Мы не настолько наивны, чтобы не видеть, что окружающий нас литературный мир по-прежнему фаллоцентричен, -- общество, где тон задают мужчины, до сих пор посматривает на женскую литературу с недоверием. Дискриминация женщин в нашем патриархальном обществе продолжается. С одной стороны, это пренебрежение мужчин к женской литературе как к чему-то на порядок низшему (бабьему), с другой -- чисто женская ревность к своим "сестрам по перу", нередко принимающая, особенно у некоторых женщин-критиков, весьма уродливые формы.
-- Е.Ч. Назовите основные, на ваш взгляд, отличительные черты женской прозы... И какие стороны русской души она способна выразить?
-- И.П. Женщина вносит в литературу так органически присущее ей природное материнское начало. Высокую восприимчивость, чувствительность души. Восприимчивость к высокому, духовному. В общем-то, русская душа -- она действительно женственна и по своей природе христианка. У Андрея Платонова есть в "Чевенгуре" (цитирую по памяти) фраза: "Все овевала (всю природу. --И. П.) какая-то равнодушная греза". Мне кажется, более симптоматичных слов для русской души не подберешь. Равнодушная греза... Текучая надмирная отстраненность и одновременно покорность, подверженность стороннему влиянию... Как мы знаем, русские невесты пользуются за границей большим спросом. Золотая Орда процветала за счет взимания дани и -- в немалой степени, о чем часто забывают, -- работорговли. Главным товаром были русские пленницы, поставляемые на невольничьи рынки Ближнего Востока и Южной Европы. Самая высокая цена за женщину-невольницу, в пятнадцать раз превосходящая обычную, была однажды уплачена за семнадцатилетнюю русскую девушку. Это исторический факт, отмеченный в хрониках. Кто-то полагает, что все дело во внешней красоте русских женщин. Думаю, что здесь как раз речь идет об удивительных -- "товарных" -- качествах русской души, которая приемлет все, которая бесконечно открыта, отзывчива и почти универсальна именно в силу своей текучей переменчивости, способной объять мир.
-- Е.Ч. Наше время отмечено заметным падением интереса к литературе вымысла. Многие вообще предрекают литературе скорую гибель. Что такое писательство, на ваш взгляд, и есть ли у него будущее?
-- И.П. Представьте себе: идет французский ученый-физик Пьер Кюри, у него в жилетном кармане пробирка с радием. Он страшно счастлив и горд своим научным открытием. Пишущий человек тоже ходит с такой "пробиркой" -- каждый со своей, накапливая какие-то свои драгоценные (или не очень драгоценные) крупицы открытий. В самом писательстве нет ничего странного -- это один из способов познания жизни. Писание прозы или стихов такое же постижение мира, как и всякое другое. В самом высоком смысле это -- Послание от одного человека к другому. Передача опыта. Человек в дописьменный период передавал свой духовный опыт устным путем, рассказывал истории из пережитого и, следуя логике обобщения, формулировал вынесенный урок в наиболее наглядной, назидательной форме притчи, чувствуя не только удобство этой формы, но и ее литературную красоту -- то есть художественность. Главная наша книга --Святое Писание -- это собрание притч, историй из жизни, подводящих читателя к нравственному выводу, постигаемому в немалой степени еще и благодаря художественному таланту рассказчика. Именно поэтому, пока жив человек, смерть литературе не грозит. Высокая литература с ее коммуникативно-эстетической функцией всегда будет пользоваться востребованностью у новых поколений, вступающих в жизнь. Гомер, Шекспир, Сервантес, Толстой, Достоевский -- вечны.
Елена Черняева - прозаик, эссеист, критик. В 1987 году (No 11) в журнале "Вопросы литературы" опубликовала статью "Сады инфантилизма", посвященную литературе поколения "тридцатилетних".
