Наталья Решетовская - Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены)
7 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 224.
Хотя большого наводнения в тот год и не было, но в домике на полах тонкий слой ила: значит, вода заходила! Труба свернута таявшим на крыше снегом, а потому крыша подтекает - надо будет смолить!
Попивая "ранневесеннюю сласть своего "поместья", Александр Исаевич не подозревает о тех событиях, которые начались на следующий день после его отъезда из Москвы. Хотя в ночь с 11 на 12 апреля несколько раз видел во сне Твардовского.
Отзвуки этих событий раньше Борзовки достигают Рязани. Вечером 11 апреля к нам приходит телеграмма:
"Немедленно приезжайте Москву или свяжитесь по телефону.
Твардовский"
Будучи послушной ученицей мужа, я проявляю осторожность и сначала действую его методом. Утром звоню домой к Берзер1. Анна Самойловна говорит, что Александра Исаевича начали разыски-вать с 4 часов дня, но причину вызова она не знает. Договорились, чтоб Вероника, моя двоюродная сестра, позвонила в "Новый мир" и сказала, что я ей звонила и просила передать, что Александра Исаевича дома нет. Совпало так, что я должна была на несколько свободных дней ехать в Борзовку.
"Приезжай в субботу любым поздним автобусом. Только не до Башкино! там не пройти", - давал мне инструкцию муж2.
Вот в эту-то субботу, 13 апреля, я и еду в Москву, откуда вечером должна буду перебраться в Борзовку. Мне удается созвониться с Александром Трифоновичем:
- Где Александр Исаевич?
- Уехал собирать материалы.
- Куда?
- В южном направлении.
- Он очень нужен. Никакого лукавства! Что это за мистификации? Как можно уезжать и не оставлять адреса? - Под конец сказал: - Это важнее всего, что было до этого.
С тем и еду к мужу...
За то время, что я к нему добираюсь, и там происходят события.
"...В вечерней передаче Би-би-си услышал: в литературном приложении к "Тайме" напечатаны пространные отрывки из "Ракового корпуса"! Удар! громовой и радостный! Началось! Хожу и хожу по прогулочной тропке, под весенним снегопадом - началось! И ждал - и не ждал. Как ни жди, а такие события разражаются раньше жданного"3.
"За этой прогулкой под апрельским снегом застала меня жена, только что из Москвы. Взволнована. Знать бы ей неоткуда, ведь передали только-только. Нет, у нее другая новость: Твардовский уже четвертый день меня ищет..."4.
1 Берзер А. С. - заведующая отделом прозы редакции журнала "Новый мир".
2 Солженицын А. - Решетовской Н., приблизительно 08.04.68.
3 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 224.
4 Там же. С. 225.
Обмениваемся новостями. В какое сравнение идет моя новость с его новостью, с только что услышанным! Би-би-си сказало, что именно 11 апреля (в тот самый день, когда Твардовский начал искать Солженицына! послал телеграмму в Рязань!) в литературном приложении к "Таймс" вышли главы повести Александра Солженицына "Раковая палата".
Вот она - первая публикация "Ракового корпуса"! А значит, надо рассылать объяснения писателям!.. Пришло время еще для одного удара!
Вспомним: "..я, со склонностью к перемирию, своего "Изложения" о бое в ход не пускал... бережа для слитного удара когда-нибудь"1.
И вот пришло время нанести этот слитный удар!
Какая новость может быть у Твардовского?
"Уж новей моего известия у них не может быть: выходит "Корпус" на Западе! И не о том надо волноваться, что выходит, а - как его там примут? Первая настоящая проверка меня как писателя! И обдумывать надо - не чего там переполошился "Новый мир", а - не пришло ли время моего УДАРА? Ведь томятся перележалые документы, Бородинского боя нашего никто не знает - не пора ль его показать? Хотелось покоя - а надо действовать! Не ожидать, пока сберутся к атаке, - вот сейчас и атаковать их!"2
Но время еще есть. Ведь они-то быстро не умеют, пока там раскачаются... И решаем, что два моих свободных дня проведем в Борзовке. Надо подготовить домик к приему гостей! - в конце месяца соберемся здесь вчетвером, чтобы закончить "Архипелаг". Это - не менее важно. И хотя Александр Трифонович в великом волнении, мы и 14 и 15 апреля вовсю хозяйничаем, одновременно борясь со своими недугами. У меня от сырости болит голова, у мужа - боль в пояснице, приклеила ему пластырь.
Погода - удивительная. Хотя на кустах смородины уже крупные почки, а из земли вылезли тюльпаны и нарциссы, по временам идет снег. Потом выглядывает солнышко, все тает. Под вечер выпал обильный пушистый снег, необычайно разукрасив березовую рощу, и так и остался лежать до следующего утра. В домике натопили так, что к вечеру было 30°. А утром снизилось до 10, а снаружи минус 5.
15-го вечером, полностью приведя дачу в порядок, едем в Москву, в "Новый мир", но еще важнее отпечатать пояснительную записку к "Изложению" и в большом количестве экземпляров. А само "Изложение" готово - помощники за зиму отпечатали их более 50, как и три письма Солжени-цына: всем секретарям СП от 12.09 67, Воронкову от 25.11.67 и письмо в секретариат СП от 01.12.67.
Суть пояснительной записки, адресованной ЧЛЕНУ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ СССР, сводилась к следующему "Я настойчиво предупреждал Секретариат об опасности ухода моих произведении за границу, поскольку они давно и широко ходят по рукам. Упущен год, неизбежное произошло Ясна ответственность Секретариата"3.
1 Солженицын А. Бодался теленок с дубом С. 211
2 Там же С. 225
3 Там же С. 226
Поручив печатанье этой пояснительной записки в нужном количестве экземпляров, Александр Исаевич наконец-то едет в "Новый мир". Только теперь, когда встретился с Твардовским, узнал, что послужило причиной его срочного вызова, что было "важнее всего, что было до этого"... 9 апреля в "Новый мир" пришла телеграмма из ФРГ, от редакции журнала "Грани":
"Ставим вас в известность, что Комитет госбезопасности через Виктора Луи переслал на Запад еще один экземпляр "Ракового корпуса", чтобы этим заблокировать его публикацию в "Новом мире". Поэтому мы решили это произведение публиковать сразу.
Редакция журнала "Грани".
Позже Александр Исаевич восстановил, как развивался ход событий. В день получения телеграммы из "Граней" Твардовский написал в ЦК П.Н. Демичеву: поставил его в известность о том, что произошло, и высказался, что, по его мнению, Солженицын должен написать туда. Через день он позвонил в ЦК. Однако Демичев отмахнулся:
- Пусть делает, что хочет.
После этого Твардовский, на которого одного теперь падала ответственность, и послал телеграфный вызов Солженицыну.
Видя наконец перед собой Александра Исаевича, Твардовский настаивает на том, чтобы Солженицын послал ответную телеграмму в "Грани" с категорическим запретом, копию же телеграммы направить в "Литературную газету".
Александр Исаевич пытается возражать: все равно "Грани" опоздали ведь главы "Ракового корпуса" уже напечатаны в литературном приложении к "Таймс". Он показывает Твардовскому свою свежеотпечатанную пояснительную записку, которую он якобы уже начал рассылать (на самом деле начнет в тот же день вечером!). Твардовский отнесся к этой акции весьма неодобрительно. Не время!.. И продолжает настаивать на телеграфном ответе "Граням". Подсказывает возможный текст. Нет, не то. Надо подумать... Солженицын набрасывает свой вариант. Твардовский бракует. В "Теленке" читаем:
"Не пишется. Утро вечера мудреней, дайте подумать, завтра утром пошлю, обещаю"1.
1 Солженицын А. Бодался теленок с дубом С. 229.
В тот день я - еще в Москве. Муж пересказывает мне все, что произошло в "Новом мире". Я советую в его телеграмму "Граням" внести фразу: "Надеюсь на первое русское издание у себя на Родине".
Уезжаю в Рязань с уверенностью, что на следующее утро Александр Исаевич согласует с Твардовским окончательный текст телеграммы и отошлет ее, как обещал. Увы, в ту пору у Александра Исаевича были и еще советчики. И вот результат! В письме мне муж пишет:
"...Я никакой телеграммы не послал, потому что, разглядясь, нашел много несуразностей в телеграмме, полученной "Новым миром". В связи с этим сегодня посылаю новое письмо: Секретариату СП, "Литературке", в Н[овый]мир (копии). Они должны расследовать и разъяснить, что за этим скрывается и как мы дошли до такого состояния, что [литературные] произведения стали выгодным товаром для дельцов вроде этого Виктора Луи.
Постараюсь вернуться на 1/2 дня раньше, чем обещал...
Настроение очень хорошее.
С праздником всех Вас (была Пасха), мысленно встречай их со мной под духовную музыку.
Твой..."1.
Ну, хорошо: послал новое письмо. Но чем помешала бы телеграмма в "Грани"?.. И ведь обещал Твардовскому!.. Я привыкла к тому, что Александр Исаевич всегда выполнял свои обещания кому бы то ни было! Это было одним из его нравственных принципов, так четко сформулированных в его пьесе "Свеча на ветру".
"Проклятая зацепка с относительностью морали! Вы любое злодейство оправдаете относитель-ностью морали! Изнасиловать девушку - всегда плохо, во всяком обществе! и избить ребенка! и выгнать из дому мать! и распространить клевету! и нарушить обещание! и использовать во вред доверчивость!"2
