На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова
— Алька… Алька… что с ней? Где она? — запыхавшись, проговорил он.
— Вадим, ты всё-таки приехал, — почему-то сказала она. — Алька была здесь. Ты не волнуйся…
— Слушай, Инн, хватит мне талдычить, что всё будет хорошо и так далее. Я уже знаю, что у нее вывих ноги и пальцев на левой руке…
— На правой, но это не… — перебила Инна, и тут у него потемнело в глазах от бешенства.
— Хватит нести ахинею! Где моя сестра? — заорал он, и девушка притихла.
Она даже отвернулась от него и стала смотреть куда-то в сторону. Сидела, держа спину очень прямо, и лишь прядка колыхалась от дыхания у лица.
— Какой к хренам вывих? Я собственными глазами видел кровь на полу! — бушевал Романов. Как же так? Как же так? По прихожей словно тайфун пронесся или стадо бизонов, или как в том мультике, приходил Сережка, мы поиграли немножко?! А она говорит, что Алька где-то здесь! Так где? Куда ее увезли, в какую больницу?
Ему надоело смотреть на Иннин профиль, он схватил ее за плечо и попытался развернуть к себе, но она зашипела, ударив его левой рукой. У нее от боли даже слезы навернулись на глаза. И Вадим словно прозрел.
— Черт возьми, — проговорил он и разжал свои пальцы, стискивающие ободранное правое плечо девушки. У тут будто пелена с глаз упала. Он, наконец, увидел, как Инна бережно прижимает к животу перебинтованную кисть правой руки, как на спине сквозь прорехи на футболке видна ободранная кожа, а на ногах лежит больничный халат, да и сидит девушка не на кушетке, а на каталке.
— Брат? — раздался за его спиной Алькин голос.
Он оглянулся. Алька стояла с каким-то не то пледом, не то с одеялом в руках, а подмышкой держала пару костылей.
— Ты как здесь оказался? — тихо спросила сестра, подойдя к нему ближе. Вадим смотрел на нее и не находил на ней ни царапин, ни повязок, ничего.
— Я просто позвонил, — сказал он, немного приходя в себя. — Когда пришел домой.
Алька усмехнулась уголком рта.
— Ну да, там такое поле боя, — сказала она, и, заметив слезы на глазах подруги, всполошилась. — Инн, ты чего? Еще болит? Доктор сказал, что обезболивающее должно подействовать, но не сразу.
— Вы что? Татар гоняли по квартире? — встрял брат. На Инну он старался не смотреть.
— Нет, шведов под Полтавой, — ответила Инна и слезла с каталки. Та даже откатилась немного, Вадим придержал ее.
— Слушай, у них нет ничего, кроме этого старого халата и вот, простыни, — сказала Аля, протягивая подруге свою ношу.
— Я халат надену, в нем будет удобней, — сказала девушка. — Отвернись.
Последнее в адрес Вадима. Тот смотрел в сторону, пока она надевала халат. Черт, это ж надо было ему так опростоволоситься? И как теперь извиниться, он не знал.
— Давай костыли, — проговорила Инна.
— А ты справишься? — переживала Аля.
— Без проблем.
Романов посмотрел на нее. Правая нога была забинтована выше щиколотки. Девушка скривилась от боли, опираясь на больную конечность, да и рука не способна была поддерживать вес тела. Она кое-как сделала один шаг, и Вадим подошел к ней, отобрал костыли, отдав их сестре, а потом взял Инну на руки. Та тут же брыкнулась обратно.
— Я ведь в противном случае могу и как мешок с картошкой через плечо понести, — буркнул он, и она перестала трепыхаться. Посмотрела на него, и их взгляды столкнулись, словно две рюмки чокнулись. Инна отвела глаза первой.
— Так держу, спину не больно? — спросил он. Она мотнула головой. — Верни костыли, мы в машине тебя подождем.
Алька кивнула и убежала.
Романов осторожно прошел по тому же белому коридору, и наконец, вышел на улицу. До машины далековато. Конечно, можно было поставить Инну, а самому подогнать «Опель», но вот только как она будет стоять на одной ноге, еще тот вопрос. Вадим спустился с крыльца и пошел к автомобилю. Его ноша пару раз вздохнула и предприняла попытку слезть с его рук.
— Сиди спокойно, — сказал он.
— Я сама могу.
— Сами с усами, а сам с бородой.
— Чего ты на меня взъелся? Не нужно делать мне одолжение, я и сама бы доковыляла, — заявила Инна, и вот тогда он на нее посмотрел. Когда она была так близко, он рассмотрел следы от пальцев на шее, вспухшую царапину на ключице и синяк, хоть и небольшой, на левой скуле. От досады на себя Вадим даже заскрипел зубами.
— Я не на тебя злюсь, а на себя, — ответил он, ставя девушку у машины. — Считай, это — мои извинения. Мне очень жаль, что наорал на тебя, не разобравшись в ситуации. Просто Алька…
Он замолчал и открыл для Инны дверь.
— Я знаю, что ты очень за нее боишься.
— У меня есть причины за нее бояться, — вздохнул Вадим, оглянувшись на крыльцо, откуда к ним бежала Аля. — Даже несмотря на то, что столько лет прошло.
Инна посмотрела на него и промолчала.
— Так что за война прошла у нас в прихожей? — спросил он девиц по дороге домой.
Алька и Инна переглянулись.
— Ну, как сказать? — начала его сестра.
— Желательно по сути, кратко и честно, — тут же прозвучало в ответ.
— Ну, тогда так. Приезжала твой Галчонок, наехала на Инну, попыталась врезать пару раз мне, но сама от Инны так огреблась, что вряд ли явится, — отбарабанила Аля.
— Какой галчонок? Ленка, что ли? — не понял Вадим и глянул на сестру в зеркальце заднего вида. Инна всё так же полубоком сидела рядом, придерживая рукой ремень безопасности.
— Да блин! Галка твоя, мымра и грымза, которая тебя лапусиком называет, приперлась к нам. Давай домой доедем, а потом поговорим. А то ты, не дай Бог, еще впишешься во что-нибудь, — пробормотала Аля и отвернулась к окну.
Теперь ее бесполезно было спрашивать, хоть пытай, ничего не скажет. Вадим вздохнул и стал смотреть только на дорогу.
Дома он пронес Инну сразу в гостиную, лавируя между последствиями боя. Алька плюхнулась рядом с подругой,
