Викентий Вересаев - Пушкин в жизни
Н. И. КУЛИКОВ. Воспоминания. Рус. Стар., 1880, дек., стр. 992.
Пушкин здесь, но что-то пасмурен и рассеян.
М. П. ПОГОДИН -- С. П. ШЕВЫРЕВУ, 21 дек. 1831 года, из Москвы.
Рус. Арх., 1882, III, 191,
(По поводу стихов Пушкина на взятие Варшавы.) Мне досадно, что ты хвалишь Пушкина за последние его вирши... Теперешний Пушкин есть человек, остановившийся на половине своего поприща, и который, вместо того, чтобы смотреть прямо в лицо Аполлону, оглядывается по сторонам и ищет других божеств, для принесения им в жертву своего дара.
Н. А. МЕЛЬГУНОВ -- С. П. ШЕВЫРЕВУ, 21 декабря 1831 г. А. И. Кирпичников.
Очерки по истории новой рус. литературы. Т. II, изд. 2-е. М., 1903, стр.167.
Гончаровой-Пушкиной не может женщина быть прелестней. Здесь многие находят ее несравненно лучше красавицы Завадовской. Ген. А. П. ЕРМОЛОВ -- Н. П. ВОЕЙКОВУ, 21 дек. 1831 г., из Петербурга.
Рус. Арх., 1906, III, 40.
Между нами будет сказано, Пушкин приезжал сюда по делам не чисто литературным, или вернее сказать, не за делом, а для картежных сделок, и находился в обществе самом мерзком: между щелкоперами, плутами и обдиралами. Это всегда с ним бывает в Москве. В Петербурге он живет опрятнее. Видно, брат, не права пословица: женится -- переменится! Н. М. ЯЗЫКОВ (поэт) -- брату А. М., 22 декабря 1831 г.
Истор. Вестн., 1883, XIV, 534.
С тех пор, как вышел из лицея, я не раскрывал латинской книги и совершенно забыл латинский язык. Жизнь коротка, перечитывать некогда.
ПУШКИН. Об Евгении Онегине, 1831 г.
Александр ускакал в Москву еще перед Николиным днем и, по своему обыкновению, совершенно нечаянно, предупредив только Наташу, объявив, что ему необходимо видеться с Нащокиным и совсем не по делам поэтическим, а по делам гораздо более существенным -- прозаическим. Какие именно у него дела денежные, по которым улепетнул отсюда, -- узнать от него не могла, а жену не спрашиваю. Жду брата, однако, весьма скоро назад. Очень часто вижусь с его женой; то я захожу к ней, то она ко мне заходит, но наши свидания всегда случаются среди белого дня. Заставать ее по вечерам и думать нечего; ее забрасывают приглашениями то на бал, то на раут. Там от нее все в восторге, и прозвали ее Психеею, с легкой руки госпожи Фикельмон, которая не терпит, однако, моего брата -- один бог знает, почему.
О. С. ПАВЛИЩЕВА -- Н. И. ПАВЛИЩЕВУ, в конце декабря 1831 г. Л. Павлищев, 270.
Наталья Николаевна вспоминала, бывало, как в первые годы ее замужества ей иногда казалось, что она отвыкнет от звука собственного голоса, -- так одиноко и однообразно протекали ее дни! Она читала до одури, вышивала часами, но кроме няни Прасковьи ей не с кем было перекинуться словом. Беспричинная ревность уж в ту пору свила себе гнездо в сердце мужа и выразилась в строгом запрете принимать кого-либо из мужчин в его отсутствие или когда он удалялся в свой кабинет. Для самых степенных друзей не допускалось исключений; и жене, воспитанной в беспрекословном подчинении, и в ум не могло прийти нарушить заведенный порядок.
А. П. АРАПОВА. Новое Время, 1907, № 11413.
Секретно. Чиновник 10 кл. Александр Пушкин 24 числа сего месяца выехал отсюда в С.-Петербург; во время жительства его в Пречистенской части ничего за ним законопротивного не замечено. Полицмейстер МИЛЛЕР в рапорте и. д. моск. об.-полицмейстера, 26 дек. 1831 г.
Красн. Арх., т. 37, стр. 243.
Выронил я у тебя серебряную копеечку. Если найдешь ее, перешли. Ты их счастию не веруешь, а я верю. Жену мою нашел я здоровою, несмотря на девическую ее неосторожность. -- На балах пляшет, с государем любезничает, с крыльца прыгает. -- Надобно бабенку к рукам прибрать. Она тебе кланяется и готовит шитье.
ПУШКИН -- П. В. НАЩОКИНУ, 8-10 января 1832 года, из Петербурга.
Я женат около года, и вследствие сего образ жизни моей совершенно переменился, к неописанному огорченью Софьи Остафьевны и кавалергардских шаромыжников. От карт и костей отстал я более двух лет: на беду мою я забастовал будучи в проигрыше, и расходы свадебного обзаведения, соединенные с уплатою карточных долгов, расстроили дела мои. Теперь обращаюсь к тебе: 25.000, данные мне тобою заимообразно, на три или по крайней мере на 2 года, могли бы упрочить мое благосостояние. В случае смерти есть у меня имение, обеспечивающее твои деньги. Вопрос: можешь ли ты мне сделать сие, могу сказать, благодеяние?
ПУШКИН -- М. О. СУДИЕНКУ, 15 января 1832 г., из Петербурга.
Женитьба произвела в характере поэта глубокую перемену. С того времени он стал смотреть серьезнее, а все-таки остался верен привычке своей скрывать чувство и стыдиться его. В ответ на поздравление с неожиданною способностью женатым вести себя, как прилично любящему мужу, он шутя отвечал: "Je ne sius qu'un hypocrite (я только притворяюсь)".
Быв холостым, он редко обедал у родителей, а после женитьбы -- почти никогда; когда же это случалось, то после обеда на него иногда находила хандра. Однажды, в таком мрачном расположении духа, он стоял в гостиной у камина, заложив назад руки... Подошел к нему Илличевский и сказал:
У печки, погружен в молчанье,
Поднявши фрак, он спину грел
И никого во всей компанье
Благословить он не хотел.
Это развеселило Пушкина, и он сделался очень любезен.
А. П. КЕРН. Воспоминания. Л. Майков, 264.
Ножкой топтать от нетерпения Наталья Николаевна перестала ли, несмотря что это должно быть очень к лицу? П. В. НАЩОКИН -- ПУШКИНУ. Втор. половина янв. 1832 г., из Москвы. Переписка
Пушкина, II, 364.
Наталья Николаевна была очень хороша, высока ростом, стройна, черты лица удивительно правильны, глаза одни небольшие, и одним она иногда немного косила: quelque chose de vague dans le regard (какая-то неопределенность во взгляде). Ф. Г. ТОЛЬ со слов кн-ни Е. А. ДОЛГОРУКОВОЙ. Декабристы на поселении. Изд.
Сабашниковых. М., 1926, стр. 144.
Жену свою Пушкин иногда звал: "моя косая Мадонна". У нее глаза были несколько вкось. Пушкин восхищался природным здравым ее смыслом. Она тоже любила его действительно.
Кн. В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ по записи БАРТЕНЕВА. Рус. Арх., 1900, I, 398.
Г-жа Пушкина была одной из самых красивых женщин Петербурга. Лицо, свежесть, молодость, талия -- все за нее говорило и стоило поэта. Лицо было чрезвычайно красиво, но меня в нем, как кулаком, ударял всегда какой-то недостаток рисунка. В конце концов я понял, что, не в пример большинству человеческих лиц, глаза ее, очень красивые и очень большие, были размещены так близко друг от друга, что противоречили рисовальному правилу: "один глаз должен быть отделен от другого на меру целого глаза".
СТАНИСЛАВ МОРАВСКИЙ. Моск. Пушкинист, II, стр. 258.
Смирдин, переместив свою книжную лавку от Синего моста на Невский проспект, пригласил всех русских литераторов, находящихся в Петербурге, праздновать свое новоселье, -- на обед. В пространной зале, которой стены уставлены книгами, -- это зала чтения, -- накрыт был стол на восемьдесят гостей. В начале шестого часа сели пировать. Обед был обильный и в отношении ко вкусу и опрятности довольно хороший. Это еще первый не только в Петербурге, но и в России по полному почти числу писателей пир и следовательно отменно любопытный; тут соединились в одной зале и обиженные, и обидчики, тут были даже ложные доносчики и лазутчики... Приехал В. Д. Жуковский и присел подле Крылова. А. С. Пушкин сидел с другой стороны подле Крылова. Провозглашен тост: -- "Здравие государя-императора, сочинителя прекрасной книги Устав цензуры!", сказанный Гречем, -- и раздалось громкое и усердное ура! Через несколько времени: "Здравие И. А. Крылова!" Единодушно и единогласно громко приветствовали умного баснописца, по справедливости занимающего ныне первое место в нашей словесности. И. А. встал с рюмкою шампанского и хотел предложить здоровье Пушкина; я остановил его и шепнул ему довольно громко: "здоровье В. А. Жуковского!" И за здоровье Жуковского усердно и добродушно было пито, потом уже здоровье Пушкина! Здоровье И. И. Дмитриева, Батюшкова, Гнедича и др. Я долгом почел удержать добродушного Ивана Андреевича от ошибки какого-то рассеяния и восстановить старшинство по литературным заслугам; ибо нет сомнений, что заслуги г. Жуковского, по сие время, выше заслуг г. Пушкина. М. Е. ЛОБАНОВ. Обед у Смирдина (19 февраля 1832 г.).
Пушкин и его совр-ки, XXXI -- XXXII, 113,
В феврале 1833 (1832) года книгопродавец А. Ф. Смирдин, перенеся свой книжный магазин от Синего моста в дом Петропавловской церкви, что на Невском, задумал пригласить к себе всех литераторов отпраздновать новоселье... Смирдинский праздник удался вполне: все были дружно-веселы. Пушкин был необыкновенно оживлен и щедро сыпал остротами, из которых одну в особенности я удержал в памяти. Семенов (цензор) за обедом сидел между Гречем и Булгариным, а Пушкин визави с ним; к концу обеда Пушкин, обратись к Семенову, сказал довольно громко: "Ты, Семенов, сегодня точно Христос на Голгофе!"
Н. Н. ТЕРПИГОРЕВ. Заметка о Пушкине. Рус. Стар., 1870, т. I, стр. 493.
Однажды в Петербурге, в день рождения А. О. Смирновой (6 марта), Пушкин, гуляя, зашел в магазин на Невском, купил альбом не особенно нарядный, но с большими листами, занес к себе домой и потом сам же принес его к Александре Осиповне с такими стихами:
