Жизнь и чудеса выдры - Хейзел Прайор
Размышления Фиби были прерваны звуками мягкой кошачьей поступи. Пушистая голова ткнулась в ее повисшую плетью ладонь, как бы говоря: «Погладь меня!» Фиби погладила. Комнату наполнило мурлыканье.
– Сколько это на мур-мур-метре? – поинтересовалась Кристина.
– Не меньше пятисот Мурров.
Фиби вспомнила, что так и не подарила Кристине подсвечник с Мявой, вырезанный Дэном Холлисом. Как-нибудь в другой раз.
– Ну, вот и все, – наконец объявила Кристина, легонько хлопнув ее по спине. – Надеюсь, у тебя получилось хоть немного расслабиться.
– Спасибо. Получилось, – проговорила Фиби. В действительности она чувствовала себя неповоротливой и рассеянной. Она поднялась с кушетки.
Кристина скрестила руки на груди.
– Я понимаю, что жизнь может казаться тебе мрачной, Фиби. Я тоже прошла через темные времена. Не физически, но, боже, сколько во мне было ненависти к себе, отчаяния и тьмы… Тьма, помноженная на тьму, такая непроглядная, что мне казалось, будто какой-то злой бог навсегда погасил мое солнце… – Она замолчала и сглотнула. – И я плохо переживала это и позволила себе погрязнуть в жалости к себе. Но я навсегда усвоила одну вещь. Бывают дни – много дней, – когда все, что ты действительно можешь сделать, – плыть по течению. Это нормально. Главное: продолжай плыть. Потому что вполне возможно, что однажды ты научишься ходить по воде.
Фиби выслушала ее с молчаливым скептицизмом. Но совет запомнила.
Когда она натягивала футболку, во входную дверь неожиданно постучали. Кристина бросилась открывать.
Фиби услышала ее восторженный возглас, за которым последовал голос Руперта:
– Здравствуй, дорогая.
А теперь они, видимо, целовались. Фу.
Она не могла добраться до двери, не пройдя мимо них. Мява напросилась на поглаживания, несколько раз повторив свое имя с такой настойчивостью, что игнорировать ее было невозможно. Фиби послушно погладила кошку, после чего робко вышла в коридор. Кристина и Руперт о чем-то перешептывались.
– Здравствуй, Фиби! – воскликнул Руперт, который если и огорчился, увидев ее здесь, то не подал виду. – Я так понимаю, тебе сделали великолепный массаж?
– Да.
– Славно, славно. – Он игриво ткнул Кристину локтем в бок. – Не моя ли теперь очередь, старушка?
С каких это пор он стал ее так называть? Можно подумать, аристократическое происхождение обязывало его использовать эти глупые слова.
– Мне пора идти, – бросила Фиби. – Увидимся как-нибудь в питомнике.
Эл обещал забрать ее от Кристины, но она сказала, что будет ждать его у деревенского магазина. Когда-то давно она читала, что физическая активность – лучшее лекарство, и решила, что сейчас самое время немного размять ноги.
Она брела вдоль реки, и мысли кружились у нее в голове подобно водоворотам. По реке вровень с ней плыли утки, будто следуя за своими клювами, как за указателями, и самозабвенно сучили лапами под поверхностью воды.
Фиби остановилась на мосту и выглянула вниз. Река напоминала сокровищницу, полную драгоценных камней. Ветер пускал по воде рябь, и мелкие волны сплетались друг с другом и разбегались снова, отбрасывая переменчивые блики на низ кирпичной кладки. Это было волшебное зрелище, головой она это понимала, но никак не могла ощутить это волшебство или как-то им насладиться.
Здесь было глубоко, и она не могла разглядеть дна. Стайка пестрых рыбешек мелькнула под самой поверхностью воды. Фиби дождалась, пока они уплывут, и подобрала с берега палку. Вернувшись на мост, она бросила палку в воду и перешла к противоположному парапету, чтобы посмотреть, как она выплывет с другой стороны. Та медленно кружилась, поворачиваясь в разные стороны, а затем, подхваченная внезапным сильным течением, устремилась вниз по течению.
«Что мне делать со своими подозрениями? – размышляла она. – Должна ли я что-то предпринять? Кому-нибудь рассказать?»
Река выкрикивала ей миллион разных ответов.
Из верховья долины донесся слабый шум. Он постепенно набирал громкость, превращаясь в рев, и у нее перехватило дыхание, когда мимо нее пронесся мотоцикл и со скрежетом затормозил прямо перед магазином. Из машины вышел человек в кожаной куртке и зашел внутрь, на ходу расстегивая шлем. Тот самый человек, который прямо сейчас занимал все ее мысли. Сет Хардвик.
Как загипнотизированная, она последовала за ним. Она толкнула дверь, и над ее головой звякнул колокольчик. Фиби хотела посмотреть Сету в глаза, но в данный момент могла видеть только его спину. Он брал с полок продукты и складывал их в корзину: пиццу, бутылку имбирного пива, кусковой хлеб, чеддер, две банки «Педигри». Потянувшись к верхней полке, он повернулся и увидел ее.
– Привет, – поздоровался он, и его густые брови сомкнулись на переносице, когда он попытался вспомнить, откуда ее знает.
– Привет.
Фиби не улыбнулась – не могла и не хотела. Она присмотрелась к нему. Нервничал ли он? Был ли похож на отравителя выдр? Как вообще должен выглядеть отравитель выдр? Даже Интернет вряд ли смог бы дать ей ответ на этот вопрос.
Она представила своих ненаглядных Коко и Пэдди, при смерти лежащих у нее на руках, и в животе зародилось что-то вроде тошнотворной ярости. Если бы только у нее было время собраться с мыслями, подготовиться, составить из слов какое-то умное предложение (желательно с упоминанием пуговиц), которое заставило бы Сета сознаться. Но разговора не случилось. Ноги Фиби сами собой развернули ее и понесли в соседний отдел.
Она вытянула руку, чтобы удержаться в вертикальном положении, и обнаружила, что машинально прихватила с полки упаковку бисквитных пирожных. Она уставилась на них с омерзением. Как они могли ей нравиться?
Убирая пирожные обратно на полку, она заметила в отделе еще одного покупателя. Девушка спортивного телосложения со светло-русыми волосами, обвешанная крупными украшениями, стояла напротив, изучая ассортимент фрикаделек.
«А это, должно быть, Кандиша, няня преподобной Люси, – догадалась Фиби. – И, если я не ошибаюсь, на ней серьги от “Смелдерс”».
Торты и откровения
Думать было так тяжело. Даже после приема таблеток и кофеина ее мозг продолжал блуждать по собственным лабиринтам, вместо того чтобы придерживаться курса, заданного Фиби. Шерлок Холмс никогда не сталкивался с этой проблемой, верно? С другой стороны, у Шерлока был опиум. И скрипка.
Она решила вернуться на йогу. Может, занятия принесут ей хоть какое-то умиротворение, направят ее энергию (или «ци», как называла это Кристина) в правильное русло. Мысль о том, что она снова увидит других завсегдатаев йоги, тоже воодушевляла. Узнает свежие сплетни о вражде Бовиса/Добсона и, если повезет, разнюхает, что происходит в жизни преподобной Люси.
Эл высадил ее пораньше. Она как раз собиралась зайти внутрь, когда заметила Кристину, идущую по дороге к зданию ратуши, и решила подождать
