Жена врага - Юлия Булл
В конце января 1945 года Красная армия вступила на территорию Германии.
Впереди Марию ждал проверочно-фильтрационный лагерь.
Эпилог
1957 год.
Первый день весны. В большой зал здания Узла связи, в котором располагался Центральный телеграф и почта, вошла женщина, среднего роста, казавшаяся высокой за счет каблуков, со светлыми волосами, красиво уложенными в сложную прическу, с синими глазами и губами, накрашенными помадой насыщенного красного цвета. За ней шлейфом стелился аромат дорогих импортных духов и слышался стук каблуков.
Присутствующие в очереди обернулись в сторону всем известной личности. Гул толпы прекратился и перешел в шепот. Не обращая внимания на окружающих, женщина прошла вдоль стоящих. Словно шагая по подиуму, прямо державшая спину, с высоко поднятой головой, женщина приблизилась к окошку кассира. Сняв перчатку с правой руки и вложив ее в ладонь левой, она расстегнула свою сумочку, достала паспорт и конверт.
– Добрый день! Вы, как всегда, прекрасно выглядите. Как обычно? Заказным отправить? На ваше имя бандероль, кстати, имеется.
Женщина с синими глазами кивнула и продолжала наблюдать за работой сотрудницы. Спустя мгновение к женщине подошла немного неуклюжая и слишком довольная собой особа, поправляя повязанный платок и огромную сумку через плечо, она щурилась от яркого дневного света, который пробивался сквозь грязные стекла панорамных окон, и, словно включая все свое обаяние, обратилась к стоящей:
– Это как удачно я вас тут встретила. Здрасьте. А я же вам вот письмо нести хотела. А вы тута. Вот так повезло. А то смотрю, конверт ну весь прямо сплошная картинка. Вот весь в марках, да такие симпатичные. Издалека, сразу видно, прислали. Кто же это так у вас там вдалеке живет? Конверт плотный, открытка, может? Вот Танюше, внучке вашей, за радость будет!
Женщина с синими глазами обернулась в сторону очереди, которая вовсю заготовила свои слуховые способности и не меньше чем радостная почтальонша находилась в ожидании ответа, ведь раздирающее любопытство брало верх.
– А вчера какую коробищу вам привезли! На грузовике. Тяжелая, поди. Двое не справлялись! Шофер созывал, рядышком мужичье сидело. Помогали заносить. Ну коробища огромная. Чаво такое привезли-то вам, вот прямо любопытство было?
Женщина с синими глазами оформила корреспонденцию, оглянулась на вещающую особу и, немного выдохнув, сделала шаг назад. Распрощавшись с «хозяйкой» окошка, обратилась к светящейся от непонятно чего почтальонше:
– Телевизор, Люба, привезли. Это был телевизор в коробке.
Почтальон в юбке стала охать, пытаясь скрыть громкость своего удивления. Все стоявшие прикрывали рты руками, боясь ненароком сказать чего лишнего. А женщина с синими глазами вышла на улицу. Она шла быстрым шагом, не оборачиваясь. После остановилась и посмотрела на конверт, весь оклеенный марками.
Спрятав конверт в карман своего пальто, женщина приблизилась к припаркованному автомобилю. Водитель поспешил открыть дверь. Как только женщина оказалась в салоне, она запустила руку в карман и сжала конверт, не отпуская его всю дорогу до дома.
Зайдя домой, женщина с синими глазами посмотрела на себя в зеркало, поправив прическу, прошла вдоль коридора и зашла в просторную комнату, которую полностью заполняли лучи весеннего солнца.
Сев за круглый стол, она стала поправлять скатерть, разглаживая ее из стороны в сторону. Положив перед собой конверт, женщина вчитывалась в каждую букву адресанта. Услышав, как загремели дверные замки и тут же послышались шаги, она, не оборачиваясь, спрятала конверт под скатерть.
Зашла домработница. Женщина обратилась к ней:
– Надя, сходи, пожалуйста, в булочную, сегодня вечером Юра с семьей приедет. И вещи из химчистки забери.
Как только домработница вышла, конверт был вскрыт.
Прочитав первые пару строк, глаза остановились на главной, так долго ждавшей информации.
«…Вот что удалось выяснить, по вашему запросу были собраны следующие сведения. По спискам всех жертв концлагерей, расположенных на территории Германии и стран-союзников, заключенной с данными по фамилии Сивковская зафиксированы следующие пребывающие:…»
«…рождение детей от гражданок по фамилии Сивковская выявлено не было…»
«…рожденная девочка с данными по вашему запросу была зарегистрирована в момент оккупации в приюте временного содержания, далее отправлена в детский дом города N. Где было оформлено удочерение приемными родителями. Дополнительные сведения могут быть предоставлены согласно подтверждающим документам вашего родства…»
«…если вы вспомните еще какие-то сведения по вашей родственнице, обязательно сообщите в следующем письме…»
Убрав конверт в шкатулку под ключ, где хранились и другие важные письма, женщина подошла к окну и увидела внизу двух любопытных соседок. Узнав, что появился телевизор, многие хотели увидеть это чудо, о котором пишут в газетах и научных журналах. Женщина задернула занавески и поставила чайник на плиту.
Она знала, что та ложь на допросах была во спасение, скрыв правду и уничтожив свои документы. Про рождение дочери на германской земле и про любовь к немецкому офицеру тем более не смела упомянуть.
Годы проведенные в лагерях заключения были скрыты, но не память о них. Шрам на руке в виде ожога скрыл номер, но не воспоминания, связанные с ним.
***
Встреча Марии и ее дочери состоялась в 1995 году. В 1996 году Марии не стало. Амалия Кауфманн до конца своих дней проживала в городе Мюнхен, Германия.
Раиса так и не покинула родную землю, хотя имела возможность уехать за границу. Последние годы доживала в городе Херсон, Украина. Связь с Раисой Мария поддерживала до конца ее дней.
Все, с кем находилась в лесу Мария, были убиты.
Сын Юрий женился после армии, в браке родились две дочери. Умер Юрий в 2011 году.
Родной брат Марии жил и работал на Севере, умер в 1983 году. Младшего не стало в юном возрасте, погиб.
В брак Мария после ВОВ не вступила. Со слов внучки Татьяны: «Бабушка пользовалась популярностью. Ей всегда дарили большие коробки конфет и украшения. Из Астрахани передавали рыбу и икру. Бабушка ездила туда не часто, но после каждой поездки привозила чемоданы гостинцев. В ее доме мужчин не было, но они где-то имелись, все знали об этом, но не смели даже говорить вслух, тем более обсуждать эту тему. В праздники и день рождения бабушки, доставляли посылки, в которых, кроме подарков для нее, были и шоколадные конфеты для меня. А еще ей привозили всегда шампанское, но бабушка его не пила. Она вообще редко употребляла алкоголь. Лишь только в определенные даты позволяла себе рюмку водки, выпивая ее залпом. В церковь не ходила, иконы в доме не держала. С соседями держала нейтралитет. На пенсию ушла в 65 лет. Переехала на постоянное место жительства в свою родную деревню, которая в дальнейшем стала районным центром областного края, где и жила до конца своих дней. Дом бабушки был самым большим на улице и считался богатым. У забора возле калитки отсутствовала лавочка, как у всех остальных. Бабушка считала, что это пристанище для сплетников, а у нее были дела поважнее. Всегда красила губы яркой помадой. Духами пользовалась только импортными. Платья из дорогих тканей, все сшиты по собственному эскизу. Никогда не соглашалась на меньшее, это я точно помню. Работала исключительно так, чтобы позволить себе жить, а не существовать. Благодаря ей я объехала весь Советский Союз. Она умела удивлять и любила путешествовать. Была чистоплотной, со вкусом и тонким чувством юмора».
Перстень матери Марии внучка Татьяна передала своей дочери. Кольцо Ганса, которое дважды было сохранено во времена допросов и обысков, благодаря глотанию, Мария передала своей единственной дочери Амалии.
Допросы, которые перенесла Мария в фильтрационном лагере ни к чему не привели, все записи ее допросов впоследствии были удалены. Со слов Марии, в то время тоже умели купить себе чистый билет в будущее. Услуга за услугу – так она это назвала. Упомянула, что допросы женщин в фильтрационных лагерях были жестокими, и большая часть просто не выживала. Это с учетом того, что те, пройдя немецкий концлагерь, смогли выжить в надежде вернуться на родину. Сами же лагеря для лиц, побывавших в плену или окружении, представляли собой не просто фильтрацию,
