Охотник - Л. Дж. Шэн

– Поясни. – Я свернул за угол. Она пошла следом.

– Я говорила с Сейлор. Она сказала, что во что бы то ни стало заставит тебя кончить с капризами и прийти.

«Мне она говорила совсем другое, когда я в самом деле пытался кончить с ней в объятиях», – с раздражением подумал я.

Все же меня ужасно раздражало, что моя власть над Сейлор ослабевала. Она и впрямь отдалялась от того, что происходило между нами, отсюда и общие планы с моей матерью.

– Теперь она мой персональный ассистент. Мило. – Я остановился возле своего стола и стал бесцельно перебирать папки, просто чтобы выглядеть занятым. – Тогда решено. Что-то еще?

– Да. Ужин будет в пятницу. Я готовлю. И у меня есть еще вопрос.

– Ну конечно.

Я превращался в Киллиана, и меня это бесило. Быть сволочью давалось мне непросто.

– Что я такого сделала, что ты так меня ненавидишь? – Мама посмотрела на меня, и боковым зрением я заметил, что ее глаза заблестели от слез. Черт. Не такой я хотел вести разговор – ни в офисе, ни где-либо еще. Я оторвался от папки, которую листал.

– Ничего. Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты совершенно ничего для меня не сделала, – сказал я. А потом исправился: – Я имел в виду мне.

Я закрыл папку с глухим хлопком, одарив мать взглядом, о котором она молила.

Мысль о том, чтобы Сейлор воочию увидела, насколько невысокого мнения была обо мне моя семья, выводила из себя, но это было неизбежно. Она уже отчасти наблюдала это на той благотворительной фигне, но тогда не сидела с нами, поэтому не видела всего вблизи. Все равно это не должно меня волновать.

Уже установлено, что мы никто друг другу.

– Жаль, что ты не знаешь всей правды. – Она шмыгнула носом, потупив взгляд.

– Жаль, что мне на это плевать.

СКХ:

Спасибо за засаду с ужином.

Сейлор:

Обращайся.

СКХ:

Я не пойду.

Сейлор:

Боюсь, это не вариант. Мои родители там будут, Сэм тоже.

СКХ:

Похоже на вмешательство.

Сейлор:

Нет. Ты перестал размениваться на всякую хр*нь.

СКХ:

Не могу поверить, что отлизал девчонке, которая не может написать слово «хрень».

Сейлор:

Хантер!

СКХ:

Что? Ты прям в одном шаге от монашества. Мне кажется, это достойно попасть в список желаний. Я могу вычеркнуть секс с монашкой?

Сейлор:

Я агностик.

СКХ:

Я покажу тебе свет.

Сейлор:

Ты и так уже много чего мне показал. И ничего богоугодного.

СКХ:

А по твоим стонам так не скажешь.

Нет ответа. Конечно, мне непременно нужно было перегнуть палку. Обычно в этот момент я ставил крест на девчонке, решая, что с ней приходится слишком много возиться. Но в случае с Сейлор ее дерзость только заводила меня.

СКХ:

Мы сегодня увидимся?

Сейлор:

После занятий я буду допоздна смотреть записи. А потом у меня фотосессия для спортивного журнала.

СКХ:

*Петтинг со знаменитостью тоже вычеркивает*

СКХ:

Я подожду. Что заказать в DoorDash?

Сейлор:

А хорошие манеры они доставляют?

СКХ:

Значит, суши с добавлением моего превосходного чувства юмора.

Сейлор:

Постарайся, чтобы на этот раз курьер не раздевался.

СКХ:

Ничего не могу обещать.

Вечером мы с Сейлор ели суши, слушали записи Силли и пытались расшифровать некоторые из его разговоров. Мы были как два приятеля, которые вместе готовились к тесту или вроде того. Я то и дело подчеркивал свои слова, махая палочками, и спрашивал ее: «А что насчет этого?», «Ты слышала, что он сказал?», «Это звучит подозрительно?».

Мы пришли к некоторым выводам, которые, впрочем, не были поворотными. Силли явно ненавидел Киллиана с достойной Шекспира страстью. Отца он тоже ненавидел, но, говоря о нем, старался вести себя профессионально. Обо мне не говорил вовсе, что ни я, ни Сейлор не стали подчеркивать ради моего эго, которое в данный момент было непоправимо разрушено.

Покойся с миром, моя гордость. Можно ли скучать по тому, чего никогда не имел?

– Я думаю, – сказала Сейлор, собирая пустые контейнеры, чтобы выбросить их в мусорное ведро, – он точно что-то скрывает. А если хочешь чего-то достаточно сильно, сильнее, чем твой противник, то всегда этого добиваешься. Так что да, ты можешь его прижать.

Я бы предпочел прижать тебя.

– Говоришь по личному опыту? – спросил я.

Мне хотелось знать, почему она почти все время будто была готова расчленить Лану Альдер. Не сказал бы, что Сейлор трудно вывести из себя, но ее ненависть по отношению к горяченькой лучнице казалась личной, интимной. Я знаю свою соседку, и она не вносит людей в черный список, если только они не последние сволочи.

– Не знаю, – тихо сказала она. – Полагаю, скоро это выясню.

– Я видел ее в деле. – Я запулил пустую бутылку из-под воды прямо в мусорку. Мы оба знали, о ком я говорил. – Она не прирожденная лучница. Она не ты.

– Талант – это лишь один из ингредиентов. Из него не приготовишь безупречное блюдо. Нужно учитывать и другие факторы. – Сейлор продолжила прибираться на журнальном столе.

– Рецепт у тебя тоже есть. – Я забрал у нее мусор и выбросил его сам.

– Тогда почему она одерживает победу? – тихо спросила она позади меня. – Ведь похоже, что сейчас все так и обстоит. Что есть у нее, чего нет у меня?

– Слава. – Я продолжил убирать, стоя к ней спиной.

– И красота, – закончила Сейлор.

Мне хотелось сказать, что нет, Лане не сравниться с ее загадочной, поразительной красотой, что Сейлор были присущи дисциплина, страсть и нравственные принципы, и это не переплюнешь белозубой улыбкой.

Я знал это, потому что сам был такой Ланой, и талантливые ребята всегда обходили меня на финишной отметке.

Взгляните на моего друга Вона, который устроился на стажировку в Англии.

Или Найта, который учился в выбранном им самим колледже и брал от жизни все.

Я хотел сказать, что реальность всегда нагоняет вымысел. Всегда.

Но вместо этого подошел к ней и поцеловал в висок.

– Только слава, – сказал я.

Она кивнула, казалось, поняв все, чего я не сказал вслух. В ответ Сейлор прижала ладонь к моей груди над сердцем, не давая отойти.

– Насчет Силли, – начала она. – То, что он сказал о тебе… Я хочу поделиться тем, что однажды мне сказал отец. Он сказал, что