Вот так соседка - Сарая Уилсон
– Ау? – позвал он.
– Доброе утро! За Мэдисон приехал Джулио.
Я прекратила жевать. Джулио? Это значило только одно.
Он приехал за мной, и мама даже не удосужилась меня предупредить. Я даже не должна удивляться. Это как бы баланс во вселенной восстанавливается. Прошлой ночью было нечто восхитительное, так что сегодня буду страдать.
– Скажи ему, что сейчас спущусь.
Тайлер передал мое сообщение и спросил:
– Кто такой Джулио?
– Один из наших семейных водителей. Это означает, что кто-то из моих родителей или сразу оба хотят со мной поговорить, так что мне надо переодеться и ехать домой.
– Тебе не обязательно ехать.
Он что, собирался снова говорить, что у меня был выбор? Вообще не его дело давать мне родительские советы. Он посвятил свою жизнь заботе о матери. Он не отказал ей, потому что знал, чего эта ссора стоит. Как и я в случае с моей мамой.
– Думаю, из всех людей как раз ты знаешь, что обязательно.
Я посмотрела на бекон, который он для меня пожарил, и внезапно поняла, что не так уж и голодна. Моя мама обладала врожденным талантом подавлять аппетит. Пусть Пиджин за меня доедает.
Обычно я перед поездкой домой одевалась получше, но, если они решили быть грубыми со мной, почему бы мне не ответить тем же? Я надела удобные леггинсы и темно-зеленую тунику. Волосы собрала в хвост и почистила зубы. Затем пошла за своим пальто и сумочкой, и Тайлер крикнул мне:
– Увидимся!
Он выглянул из-за двери спальни. Его взгляд был взволнованным, но все, что он сказал, – это:
– Удачи!
Мне нужно было больше, чем удача. Мне нужна была выносливость и сила воли, чтобы противостоять своей семье, потому что я знала, что будет дальше. Мне не надо было угадывать, почему за мной послали. Я знала почему.
Я поздоровалась с Джулио, когда он открыл мне заднюю дверь большого черного спортивного внедорожника. Мы уже несколько минут ехали, когда я получила сообщение.
Это был Брэд.
«Пожалуйста, поговорим об этом как взрослые?»
Я задумалась, почему он так плохо понимает родной язык. Раз он не мог следовать элементарной инструкции, я заблокировала его номер. Заблокировала его электронную почту. Затем заблокировала во всех социальных сетях. Я была довольна тем, что мне удалость полностью вычеркнуть его из своей жизни.
Я знала, что единственная причина, по которой он написал, – это то, что дома на него сейчас тоже орут.
Примерно через полчаса Кофлин впустил меня в особняк и велел мне подождать в библиотеке. Подходя к двери, я услышала, как кто-то разговаривает и плачет. У моих родителей что, целый список жертв для пыток на сегодня?
– Нет. Я знаю. Я тоже тебя люблю. Но ты не понимаешь. Я должна выйти за него… Ты знаешь, что я не хочу этого. Я хочу быть с тобой. Нет, Сантьяго, пожалуйста, они лишат меня всего имущества и…
Виолетта расхаживала взад-вперед по комнате, разговаривая по телефону, обхватив себя свободной рукой, как будто в попытке держать себя в руках. Никогда в жизни не видела, чтобы сестра плакала. Отец любил рассказывать, как она упала с лошади и получила множественные переломы руки. Она не плакала ни по дороге в больницу, ни когда ей накладывали шину, ни когда ей пришлось снова ломать руку, потому что она срослась неправильно.
Я произнесла ее имя, и она замолкла.
– Мне пора, – пробормотала она.
– О чем это все? – В кого была влюблена Виолетта? – Ты в порядке?
– Мама и папа заставляют меня выйти замуж за Говарда Херли. – Я непонимающе уставилась на нее, и она уточнила: – Это человек, который сидел рядом со мной за ужином, когда ты в прошлый раз была здесь.
А, да, парень, которому я хотела посоветовать бежать отсюда. Но Говард – это не то имя, которое она произнесла при звонке.
– А кто такой Сантьяго?
Она выглядела грустной и раздираемой противоречивыми чувствами, и я уже думала, что она ничего мне не скажет, потому что мы никогда не были особенно близки. Но она не смогла удержаться:
– Сантьяго – мой личный тренер. Я влюблена в него. А Говард работает в Уэстон Уилшир. Он должен стать директором загранотдела, и родители думают, что он идеальная пара для меня. Мне придется выйти за него замуж.
Это было безумие. Моя сестра имеет право выходить за того, за кого хочет.
– Нет, ты не обязана. Я порвала с Брэдом. Откровенно говоря, я уверена, что именно из-за этого меня сюда позвали. Сейчас отругают. Но я не передумаю. Мама и папа не смогут диктовать мне, за кого выходить. Ты генеральный директор одной из крупнейших компаний в стране. Никто не должен говорить тебе, что ты должна и не должна делать. Скажи им, что любишь другого и что не выйдешь замуж за Говарда.
В ее глазах сверкнула надежда, но я увидела, как она моментально ее подавила.
– Они отлучат меня от дел, уволят. Я потеряю все, ради чего столько трудилась.
Я покачала головой.
– Не все. У тебя будет Сантьяго. У тебя будет твое образование и опыт. Готова поспорить, что больше сорока компаний примут тебя на пост генерального директора. Ты сможешь получить другую работу. – Я шагнула к ней, не зная, что она скажет. – И у тебя есть я. Знаю, это не похоже на огромную поддержку. Но я на твоей стороне и я тебя поддержу. Независимо от того, какое решение ты примешь. Это будет твое решение, каким бы тяжелым оно ни было. Мне недавно сказали, что выбор есть всегда. Сделай выбор, который сделает счастливой тебя, а не родителей.
Она кивнула, очень грустная, и мне стало интересно, как она отреагирует на мою попытку обнять ее. Это была, вероятно, самая личная беседа между нами двумя. Частично потому, что между нами разница в десять лет, а еще по причине того, что родители стравливали нас между собой, чтобы мы конкурировали за их внимание.
Еще одна игра, в которую я больше не собиралась играть.
– Мне пора идти, – сказала она, и я отступила, надеясь, что могу предложить ей утешение, но зная, что она его не примет. Я глубоко вздохнула, выходя из комнаты. Моя бедная сестра. Ее личный тренер? Мама так крепко схватится за свое любимое колье, что оно порвется и упадет с шеи, когда она узнает. Я вообразила это и улыбнулась.
Садясь в одно из пухлых кресел, я задумалась о судьбе сестры. Я знала, как тяжело ей будет, труднее, чем мне, потому что она находилась под их контролем гораздо дольше. Вся ее карьера, ее основная цель жизни, зависела от них.
Но
