Вот так соседка - Сарая Уилсон
– Сегодня вечером я рассталась с парнем, – я сделала еще один большой глоток шампанского – и начинала уже чувствовать его действие. На сердце было легко, телу стало теплее, чем обычно. – Это мужчина, которого для меня выбрали родители. Я должна была выйти за него замуж. Я терпела его и его поведение очень долго. Он врал мне и изменял, а родители требовали, чтобы я приняла его назад. Затем, когда меня отлучили от дома, он пропал с радаров. Мне нужна была его помощь, а он исчез. Недавно он вернулся, говоря, что предан мне и хочет второй шанс. Сегодня я увидела его в клубе целующимся с другой женщиной.
– Ох, – он ненадолго замолчал, – этот парень – настоящий чемпион.
Я хотела сразу смеяться и плакать.
– Поверишь или нет, он лучший мой бойфренд.
– Господи! Да с кем ты таким встречалась до него? С самим Сатаной?
Теперь я уже смеялась:
– До Брэда у меня никого не было.
Тайлер глотнул еще шампанского.
– Подожди. Но когда вы с Фредерикой приехали…
Я уже ушла от него.
– Не знаю, насколько она знала про то, как у меня дела с Брэдом. Но она немного это все приукрасила из-за твоего правила. Потому что ты так волновался, что я сойду с ума, влюблюсь в тебя и буду преследовать.
Он криво улыбнулся.
– Теперь это кажется глупым, да?
Глупее, чем моя влюбленность в него, огромная, как Эверест?
– Да. Глупо.
– Ну мне кажется, тебе без него лучше. С глаз долой – из сердца вон.
– Определенно. Особенно когда все, что он сказал мне на прощание, – это что я плохо целуюсь. Другого придумать ничего не мог.
– Но ведь единственный парень, с которым ты целовалась, – это он? – Я кивнула, и он добавил: – Тогда его вина, что не научил. Разве не так?
– Можно и так сказать. Он просто пытался сделать меня неуверенной в себе. Иногда это действовало. Он знает, что я из-за этого переживаю. – Жидкое тепло растекалось по моим рукам, я сбросила туфли, чтобы удобнее устроиться, сев с ногами на диван.
Он, казалось, думает, что сказать, и от того, что он в итоге сказал, я чуть не упала с дивана.
– Я могу тебя поцеловать.
Глава двадцатая
– Что? – спросила я. Я была пьянее, чем мне казалось? В последнее время пила немного, в основном потому, что не могла себе это позволить. Я была очень занята изготовлением украшений и попытками привыкнуть к своей новой жизни, так что времени для выпивки не оставалось. Вероятно, я стала быстрее пьянеть, потому что уже ощущала эффект от коктейлей в клубе и двух стаканов шампанского.
Если я не запьянела, то Тайлер – точно. В каком-то смысле это было даже весело: он был как бы, как сейчас принято говорить, Тайлер «на стероидах». Более очаровательный, веселый, игривый.
Как-то даже более привлекательный.
– Я мог бы тебя поцеловать, – повторил он, – как незаинтересованная третья сторона. Так я сам проверю, насколько хорошо ты целуешься. Тогда у тебя будет эмпирическое доказательство, что он неправ.
Почему это звучало логично? Я знала, что в этом не было ни капли логики.
– Но мы друзья. Просто друзья.
– А ты не думаешь, что я могу помочь тебе как друг? Если уж могу?
Снова идеальная логика. Не подкопаться.
Мои выводы демонстрировали, что я уже за себя не отвечала, потому что в глубине души я знала, что это плохое решение. А что, если я действительно плохо целуюсь? Хотела бы я, чтобы именно он узнал обо мне такое?
– Может, не стоит. Потому что мы оба немного пьяные.
Что ты делаешь! Заткнись! Он хочет поцеловаться! Но он не на самом деле хочет меня поцеловать. Он просто предлагает оценить меня, и я глупо согласилась, потому что просто хочу поцеловать его и даже больше, и уже давно.
– Я не пьян, – сказал он, в его глазах заиграли незнакомые искорки, – я согласен, если ты согласна.
Это звучало как вызов, и что-то во мне всколыхнулось в ответ.
– Окей. – Я сказала это, и мне стало немыслимо неловко. Что мне теперь делать? Как целоваться для оценки? Надо ли поцеловать его первой, чтобы показать, какая я опытная, или первым целует он?
Внезапно какая-то часть мозга загудела как назойливая муха о том, что это плохая идея.
– Знаешь, не обязательно…
Он пододвинулся ближе, и я не закончила предложение. Ох. Он сейчас меня поцелует! Он придвинулся совсем близко и протянул правую руку, чтобы поддержать мой подбородок. Дрожа, я сделала вдох, не готовая к натиску чувств оттого, что он просто прикоснулся ко мне. Каждое нервное окончание взрывалось эмоциями, как петарда.
– Ты купила моей собаке подарок, – прошептал он.
Я посмотрела в его красивые глаза, замечая, что у него была золотая каемочка на радужке. Раньше такого не видела. В основном потому, что так близко мы оказались в первый раз. И до этого не было достаточного освещения.
– Да, – прошептала я в ответ. – Мы это уже обсуждали. – В такой момент это казалось странной темой для разговора.
Затем он улыбнулся и пододвинулся совсем близко. Это было как в замедленном кино. Через секунду мы уже целовались, и я даже не осознала, когда это произошло, не успев отказаться.
Он переспросил, уже почти прижав свои губы к моим:
– Уверена?
Каждая клеточка моего тела бурлила желанием и страстью. Я прошептала:
– Да.
Затем его губы прижались к моим, мягкие, теплые, сладкие. Это был тот самый нежный поцелуй, о котором мечтаешь в юности как о первом поцелуе. Он, очевидно, старался сделать его самым ласковым и бережным. Это вызвало приятную ностальгию и легкое любовное головокружение.
Я не сделала ничего. С момента, как он коснулся моих губ, как будто мой рот превратился в розетку, принимающую электрическое напряжение. Поток энергии проходил сквозь меня, и кровь становилась все горячее.
Это длилось всего несколько секунд, но я уже была не в состоянии держаться прямо.
Он слегка откинулся, но я все еще могла дотянуться, чтобы поцеловать его. Его теплое дыхание касалось меня, и мне пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы снова не прикоснуться своими губами к его губам и не продолжить поцелуй. Может быть, он больше не хотел? Я сглотнула слюну, пытаясь придумать, что делать дальше. Решила узнать результаты его так называемого эксперимента.
– Как? – начала я, удивляясь звучанию своего голоса. – Как тебе?
Его губы сложились в улыбку:
– Для выводов мне не хватает данных.
Снова отличная логика. Я кивнула, чувствуя, что дыхание никак не уляжется. Я заметила,
