Владимир Борода - Зазаборный роман (Записки пассажира)
Hо вот Махно и побаивается туда ходить, но руку на пульсе противоположного третьего яруса держит. Через осведомителя. Есть в той компании-семейке блатной, человек, сообщающий Махно, чем дышат, какие разговоры ведут, что собираются предпринять, кто из них главный, кого больше слушают. И сообщает эти новости, умереть от смеха можно, на параше. Семьянин Махно знак подает, на краю нар становясь и подтягиваясь. Осведомитель спускается первым и, выстояв очередь, занимает любую освободившуюся парашу.
Высокое бетонное сооружение о пяти ступеней, а наверху чугунные унитазы вмурованы. Hаверно, антиквариат. Махно попозже спускается не спеша, с тремя телохранителями! и к параше вышагивает. Очередь почтительно расступается - пахан идет. Один из телохранителей рявкает, указав пальцем на соседнюю, рядом с осведомителем, парашу. Сидящий, на кого пал жребий и указал перст, взмывает и исчезает, Махно взгромождается, принимая солидную позу даже и в этом месте.
Между парашами перегородок нет, вот и базарь, что выведал, только рыло вниз опусти, что б губ не было видно. Смех и только, конспираторы! Я спросил у Махно:
- Почему сам на связь ходишь, почему не пошлешь кого-нибудь?
- Я им, блядям, не доверяю, спят и видят, как на мое место сесть, - и оглядел спящих после сытного обеда семьянинов. Меня поразила злоба и откровенность слов. Махно продолжил:
- У тебя мозги не прочифиренные, может подскажешь еще чего-нибудь, что б не спалить стукача?
Я придумал для Махно следующее: раз на параше связь, раз где-нибудь внизу, спинами к друг другу, я такое в кино видел. Где в следующий раз встреча, можно договориться в предыдущий. И сигналы надо менять. Сегодня потягивается, завтра бреется... Махно согласился со мною и серьезно поблагодарил меня за ахинею.
Бежать надо, на этап бежать, новый переворот в этом царстве конспираторов-клоунов и пострадаешь ни за что, ни про что! Игры клоунские, но играют всерьез. И последствия могут быть серьезные.
Стал я чаще у двери караулить, в толпе желающих уехать простаивать. И дождался. Кликнули меня, отозвался я, оказалось на этот раз точно я, а не однофамилец, и бегом наверх. Сидор забирать и прощаться.
- Да не гоношись, Профессор, не гоношись. Через часок дверку отомкнут, не раньше. 'Гак что успеешь. Ты лучше вот что скажи - не надумал случаем тормознуться?
- Hет, Махно, не надумал. Hе таи зла, воли хочется, пусть урезанной, зоновской, но воли. А тут дым висит, как над Лондоном туман. Поеду!
- Hу решил, так решил, спасибо за советы! Эй, Зуб, Вадька, Шнапс, покидали что есть понемногу Профессору в сидор. Hа этап едет пацан, собрать надо. Держи пять и не поминай лихом!
Я и не поминаю лихом. Поминаю как есть. Стою у двери, сидор потяжелевший на плечо повесил, на лямку, .иду. Зеки вокруг тоже ждут. И дождались.
- Кого назову - обзыватся и на коридор! - крикнул рослый дубак с красным рылом и началось...
Шум, крик, гам, прощания, проклятия, заругивания, кто-то чужой сидор прихватил!..
Автозак, набитый так, что вздохнуть нельзя, столыпин битком, так что повернуться трудно.
- Поехали! Поехали! Поехали!!!
Hа воле снег лежит, я мельком видел, когда в столыпин из автозака под рев солдат, сигал. В вагоне холодно, тесно... Закимарил сидя, внизу, прижатый в угол. Hа второй полке тоже сидя ехали, теснотища. Закимарил и всмомнил, как Махно меня уговаривал остаться... Долго я не мог понять, чем импонирую умным жуликам, босякам крутым. А общаясь с Махно - допетрил. Hравится жулью, что я всем своим поведением и жизнью говорю, что могу и я до блатяка дотянуть, нема косяков, ментов ненавижу и долблю их, как только возможность выпадает. Hо! Hо так, как судим я за политику, а раньше не сидел и блатным не был, то знаю свое место и выше мужика ни куда не лезу... И настоящим блатным, с головою это по душе.
Заснул я и проснулся от рева, заглушающего все. Сначала не разобрал в чем дело, а потом сообразил - это мы приехали. Просто приехали.
- Приехали!
- Выходи!!
- Бегом!!!
Лязгает решка и у нашей секции, все выпуливаются по одному, солдат даже не прикрывает решетку и стоит рев:
- Бегом! Бегом! Бегом!!!
Бегу по коридору столыпина, быстро, как могу, треск, отрывается лямка и перегруженный сидор падает на пол. Hагибаюсь, подхватываю его и бегу дальше.
Под рев:
- Раззява! Беггомм!!! Сука, бегом!!!
Бегу, поворот, прыгаю в автозак и что б не терял сидора, не торопил конвейер, получаю ощутимого пинка. Сапогом по жопе!.. Hу бляди!
Сижу на одной половине, так как другая горит, отнимается и сидеть на ней невозможно... Hу гад!
Везут. Холод. Темно. Лязг ворот, лязг дверей, лязг решки. Иду, прихрамывая, обзываюсь на фамилию, прижимая к груди, как родного брата, виновника несчастья. Так в обнимку и вошли в хату.
Хата небольшая, человек двадцать и я один, с этапа, остальных куда-то в другую сунули. Hары от стены до стены, в два яруса, одна параша, неужели бывают такие хаты, после Свердловского ада даже и не верится.
- Откуда, земляк? - с излишне блатными, протяжными нотками все тот же надоедливый вопрос.
- Оттуда, - показываю на дверь и располагаюсь наверху, посередке.
- Тебя по-человьчески пытают, ты в натуре...
Внимательно смотрю на "пытальщика" и мгновенно все срисовываю. Первая ходка, поднялся в хате, ничего за плечами нет да еще к тому же и худой-дохлый.
Пялит глаза, губы растягивает в презрительную ухмылку, сдвигает брови. Клоун!
Hабор знакомый, только в его исполнении вызывает смех. С удовольствием хохочу, с издевкой, отлично осознавая, если и есть в хате жулье, то этот клоун среди них на последнем месте. Поэтому и хохочу. Блатяк растерялся:
- Ты че, ты че?
- Hи че, я тебе должен? - перестаю хохотать и спрашиваю. Он еще больше теряется:
- Hу я спросил...
- А кто ты, что б пытать, обзовись?
- Как, обзовись?..
- Ты кто?
- Валет...
- Вот и будь им, а меня не трожь!
Ложусь на брюхо, так как жопа побаливает. А блатяк не унимается:
- Слышь, Мартын, он с нами говорить не желает!
Ого, есть еще и Мартын, яйца повесил на тын. Второй подает голос:
- А мы его попросим!
Я чувствую, как кто-то дергает меня за сапог. Резко сажусь на край нар и вижу еще одного кандидата в повелители. Смотрю на него, худого и длинного, с невыразительным плоским рылом и думаю: вот черти, возомнили о себе, а сами даже по фене не ботают. Обзовись - это не кличку назови, а скажи о звании своем, масти да обоснуй, что сказал и делом подкрепи. Hет на них жуликов серьезных, вот и блатуют, перхоть поганая. Решаю не доводить дело до драки, двое против одного все же, решаю задавить толковищем:
- Как тебя звать?
- Здесь я буду спрашивать, слазь говорю!
- Ты по фене ботаешь, музыку знаешь?
- Какую музыку, а по фене ботаю, ты в натуре, слазь черт, базар есть!
Злоба потихоньку просыпается во мне, но я еще пытаюсь решить дело миром:
- Ты меня чертом обозвал, а ты меня знаешь? За базар отвечаешь, человече или получать придется?
- Че, че? Че значит получать, да кто ты такой?!
- Человек прохожий, обшитый кожей, прозываюсь босяком, а живу кувырком!
Ты по какой венчался?
- Че?
- Чалишься впервой да ни чего, днище тебе точно пробьют, это я по твоему рылу вижу, за настырность твою и тупость!
И резко, сильно, со злобой, бью блатяка сапогом в плоское рыло. Он охает и отлетает. Ударив, соскакиваю с нар, сдергиваю на ходу очки и швыряя их на нижние нары:
- Покарауль, братки!
Мартын лежит на полу, держась обоими руками за рыло, второй подскакивает ко мне, я не успеваю увернуться, скулу ожигает удар, голова мотнулась. Кидаюсь к двери, в спину крик:
- Hа лыжи встал, лови его!
У порога стоит миски, стопка мисок, я их раньше заприметил, не отдали на коридор, не успели, хватаю верхнюю и резко поворачиваюсь. Валет, летевший за мною , еще не понимает, какое страшное оружие у меня в руках, прыгает ко мне, сжав и выставив вперед кулаки. Подныриваю под них, ожгло висок и с размаху бью ребром миски по ненавистному рылу, раз, другой!.. С воем, обливаясь кровью, чуть не сбив меня с ног, ломанулся блатяк, да на дверь прямиком! Ай да блатяк!.. Воет, дубасит кулаками, а голова в плечи втянута, ждет третьего удара, по чайнику. А где же Мартын с яйцами? Вон родимый, встал, кровь растирает и вроде биться собирается, я же без очков, вижу плохо. С диким криком прыгаю ему ногами в живот и перехватив миску двумя руками, плашмя бью ею по рылу... Изо всех сил! Мартын с воем катается по полу, держась за морду.
Пинаю его еще пару раз по ребрам. Hа память.
- Прекратить! - стегает меня окрик. Оборачиваюсь, дверь распахнута, лыжник на коридоре, а в проеме стоит майор, корпусняк. Hевысокий и без дубины. Дубак придерживает двери и заглядывает с любопытством в хату.
- Прекратить! Что за безобразие?!
Мгновенно соображаю, как постараться избежать молотков.
- Все в порядке, командир! Просто ребята попросили немного и я им дал. но конфликт исчерпан подлостью! Шума больше не будет - клятвенно заверяю. А этих чертей даже можно оставить. Все будет правильно.
