Давай не будем, мама! - Алсу Идрисова
Рита заскользила по классу, раздавая недовольно переговаривающимся родителям запечатанные конверты.
Однако мама Полины – высокая брюнетка с нервным злым лицом – успокаиваться не желала:
– А где гарантии, что вы в декрет не уйдете через месяц?! – воскликнула она, пронзая съежившуюся при этих словах Риту неприязненным взглядом. – Сейчас наобещали, что не уйдете, а потом, когда обстоятельства изменятся?! Кстати, вы замужем?
Рита со стопкой конвертов в руках замерла посреди класса, словно соляной столб. Сама того не ведая, эта мама задела Риту по самому больному – она до сих пор не оправилась после тех событий с Денисом. Ко всему прочему по школе ползли неприятные слухи о предполагаемой беременности Риты, а некоторые замужние учительницы не постеснялись выразить Рите свое «фи» и демонстративно перестали замечать ее. Как же – ведь, по слухам, выходило, что она беременна от женатого.
– Вы знаете, мне кажется, моя личная жизнь не должна вас беспокоить, – попыталась улыбнуться Рита, придав своему голосу уверенности и твердости. – Я обещаю, что…
– Мне кажется, личная жизнь и учителя – слова несовместимые! – ухмыльнулась мама Полины, обводя торжествующим взглядом класс. – А все же, если соберетесь в декрет, сообщите нам заранее, пожалуйста! Чтобы мы успели подготовить наших детей к очередному предстоящему стрессу.
– Вы что сейчас говорите, да еще и от имени класса? – со своего места на задней парте поднялся Аркадий. – Спасибо учительнице за то, что согласилась взять наших детей – я слышал от завуча, что класс вообще подобрался очень сложный. И я считаю, что такое ваше требование – это унижение учителя, потому что она не обязана отчитываться перед родителями за свою личную жизнь. Извините, если что не так сказал, – Аркадий смущенно умолк и неловко опустился за низкую парту, рассчитанную на первоклассника.
Класс между тем одобрительно загудел – слова Аркадия всем понравились. Однако нашлись и те, кто был на стороне Полиной мамы: две женщины, сидящие позади нее, обменялись многозначительными улыбками и, пригнув головы, возбужденно зашушукались.
Вспыхнувшая от этой неожиданной защиты, Рита не решилась поднять глаза на класс. Сгорбившись еще больше и ощущая себя столетней старушкой, она продолжила раздавать конверты с результатами теста.
Аркаша хмурился и, постукивая ручкой по столу, мрачно смотрел в окно. За стеклом летали первые снежинки, и чувствовалось приближение зимы…
Аркашу, уже успевшего залезть в машину, словно что-то толкало под руку. Он барабанил пальцами по рулю, провожая взглядом отъезжающие с парковки автомобили, – и не двигался с места.
«Рита Вилевна, не обращайте внимания на всяких… Ваша личная жизнь никого не касается. А кстати, вы замужем?»
«Кхм… Я тут хотел сказать, что, если надо приподнять парты или сдвинуть мебель – я всегда к вашим услугам, только скажите…»
«Рита Вилевна, я тут подумал – поздно уже, а у вас стопки тетрадей неподъемные. Могу вас подвезти, если хотите…»
А, черт, все не то, не то!!!
Аркаша, перебиравший варианты начала разговора, яростно стукнул ладонью по рулю.
«Хватит чушь городить, домой езжай, няня уже два раза звонила, а ты тут ваньку валяешь!» – обругал он себя и уже было потянулся к замку зажигания, как вдруг взгляд его упал на конверт с тестом.
Обрадовавшись, что найден достойный повод для того, чтобы вернуться, Аркаша схватил конверт, выскочил из машины и бросился назад, к школе. Его гнала туда неведомая сила, противиться которой он не мог.
Конечно, его неприятно удивляли переполнявшие его эмоции – этакие воздушные легкие облачка, мало свойственные натуре Аркадия. Но как же не похожа была эта Рита на всех девушек, до сей поры окружающих его. И еще – однозначно она была полной противоположностью предавшей его Лианы…
«Только бы не ушла, только бы не ушла!» – повторял он про себя, взлетая по темным ступенькам наверх, к знакомому кабинету. И замер на пороге.
Из дверей кабинета Риты доносились приглушенные рыдания…
Глава 37
Моя свекровь, Ольга Леонидовна, была замужем три раза. Возможно, именно по этой причине она записала себя в перечень роковых красоток, сводящих всех мужчин в радиусе километра с ума. А может быть, поводом послужило событие, случившееся в 1968 году, – тогда она получила комплимент «Девушка, вы – богиня! Никогда не видел столь совершенной красоты…».
У меня есть сильное подозрение, что в тот момент Леонидовна загорала на пляже в чем мама родила. Ну, или что тот мужчина обладал не совсем идеальным зрением. Потому что даже на ранних фотографиях, которые любит демонстрировать свекровь, она не отличается ни красотой, ни грацией.
И уж тем более ничего божественного в ней нет. Ну, не считать же божественным крупный веснушчатый нос «картошкой», маленькие невыразительные глазки и узкие, сжатые в ниточку губы? Впрочем, она могла бы стать музой Рубенса – он, кажется, любил пышнотелых женщин, напоминающих телом рыхлую булочку…
Что?! Я ей завидую?! Да я просто стараюсь быть объективной.
Поймите, я ничего против женщин «в теле» не имею. Я и сама далеко не тростиночка и считаю, что не в «90–60 – 90» счастье, ведь столько на свете несчастных девчонок модельной внешности! Просто моя свекровь… о ней нужно рассказать немного подробнее.
Когда у нас с Сережкой родилась Алена, я наивно рассчитывала на помощь свекрови. Я разрывалась между кухней, ребенком и мужем, времени катастрофически не хватало ни на что, а еще безумно хотелось спать – днем и ночью. Кажется, тогда я бы могла заснуть и стоя…
Леонидовна в тот день заглянула к нам на чай. Милостиво потрепав внучку за розовую щечку, она уселась на кухне с кружкой чая и… вытащила фотоальбом.
– Это в Коктебеле, это в Гаграх, а это в санатории в Сочи, – листала она перед моим осоловевшим носом черно-белые снимки. – Я свела с ума всех мужчин санатория. Сам генерал Белоусов обещал бросить свою жену, если я соглашусь быть с ним. Ах, никогда не понимала, что находят во мне эти мужчины!
К слову, она и в обычной мужской вежливости видит флирт и заигрывания. Как-то раз на вежливое «здравствуйте» от сантехника, явившегося к ней чинить унитаз, она
