Ущерб тела - Маргарет Этвуд
Ренни понимает, что это форменное шпионство, но уже не может остановиться. Она не собирается никак это использовать; она только хочет узнать, найти что-нибудь, что превратит Пола в реального человека. Она заходит в ванную и заглядывает в шкафчик с лекарствами. Все названия знакомые: большой флакон «Тайленола», зубная паста «Крест», лейкопластырь «Эластопласт», «Деттол». Ничего необычного.
Есть ведь еще одна спальня, насколько понимает Ренни. Дверь туда закрыта, но не заперта и открывается так же легко, как все прочие. Это и правда спальня – кровать, во всяком случае, имеется. Кроме нее там стоит стол, на нем устройство, напоминающее радио, только более навороченное, и еще какая-то техника, назначение которой Ренни не понимает. В шкафу – картонная коробка, поставленная на попа. Наклейка с адресом оторвана. Внутри – слой наполнителя, но и только. Что-то до боли знакомое.
Кто-то вошел в дом, шаги по деревянному полу. У Ренни ощущение, что ее застигли в запретной комнате, хотя Пол ничего ей не запрещал. И все же некрасиво рыться в чужих вещах. Она выходит из комнаты и как можно тише закрывает за собой дверь. К счастью, здесь есть коридор, и ее нельзя увидеть.
Только это не Пол – а Лора, в новеньком розовом платье, с голыми плечами.
– Приветик! – говорит она. – Вот, принесла тебе всякой всячины. – Она стоит у кухонного стола и выкладывает из корзины покупки: хлеб, масло, упаковку молока длительного хранения, даже баночку с джемом. – У него вечно шаром покати. Я сварю нам кофе, ладно?
Она достает из шкафчика электрический чайник, кофе, сахар; она точно знает, что где лежит. Ренни сидит за деревянным столом и просто смотрит. Она понимает, что должна быть благодарна за такое внимание и заботу, но на самом деле злится. Это не ее кухня и не ее дом, так почему ее так бесит, что Лора тут хозяйничает? Да и как она узнала, что Ренни будет здесь? Впрочем, может, она и не знала. Может, ей не впервой.
– А где Пол? – спрашивает Лора.
– Не знаю, – говорит Ренни.
Она на взводе: почему он ничего не сказал, почему?
– Ничего, объявится, – бодро говорит Лора. – Нынче здесь – завтра там, таков наш Пол.
Лора сварила кофе; она берет две чашки и ставит их на стол. Ренни не хочет спрашивать про еду, хотя голодна как волк; она не хочет признаваться, что они не ужинали. Она вообще ничего не хочет ей рассказывать. Она мечтает, чтобы Лора испарилась, но та – пожалуйста, сидит за столом, все расставляет. Потягивает кофе. Ренни разглядывает ее руки, квадратные пальцы, грубую, обкусанную кожу вокруг ногтей.
– На твоем месте я бы не стала слишком проникаться к Полу, – произносит она.
«Вот оно, – думает Ренни. – Сейчас она скажет мне что-то там для моего же блага». По опыту Ренни, подобные откровения всегда неприятны.
– Почему же? – спрашивает она.
– Нет, ради бога, конечно, – отвечает та. – Мы в свободной стране! Просто совет – не переборщи. Не то что и он сам к кому-то особо проникается. Никаких обязательств. Здесь, на островах, большая текучка.
Ренни не совсем понимает, что имеется в виду. Ей угрожают или только предупреждают?
– Похоже, ты давно его знаешь, – говорит она.
– Более-менее, – говорит Лора.
Раздаются чьи-то шаги, на окно кухни падает тень – на этот раз это Пол, он поднимается на крыльцо и с улыбкой входит в дом. Видя Лору, он быстро моргает, но улыбка не сходит с его лица.
– Я ходил за яйцами, – говорит он Ренни. – Думал, ты наверняка проголодалась.
Сияя от гордости, он ставит на стол пакет из коричневой бумаги.
– Где ты достал яйца в такое время, черт возьми? – воскликнула Лора. – Их же еще не привезли.
Она встала, Ренни надеется, что она уходит, но Лора ставит на стол кружку.
Пол ухмыляется:
– У меня есть связи!
* * *Пол приготовил яичницу, превосходную, не пересушенную; Ренни ставит ему три с половиной звезды. Они едят яичницу и тосты с джемом. Да, есть и тостер, но работает он, по словам Пола, только если его закоротить ножом. Он все хочет достать новый, но это возможно только с контрабандой, а в последнее время их не привозили.
После завтрака Ренни предлагает помыть посуду, ей кажется, это правильно, раз Пол готовил.
– Забудь, – говорит он. – Ко мне приходит женщина.
Он берет ее за руки, поднимает со стула, целует, от него пахнет тостом с маслом. Он ведет ее в спальню. На этот раз он сам раздевает ее, не торопясь, без суеты. Она берет его за руки, у него овальные кончики пальцев – как у хорошего мастера, она направляет его, они падают на кровать, все так естественно.
Ренни кончает почти сразу, они оба скользкие от пота, это роскошное ощущение полной открытости и счастья, они словно катаются в теплой грязи, у нее побаливают бедра изнутри. Он немного ждет, потом продолжает, останавливается, начинает снова, и так, пока она не кончает опять. Он умелый, внимательный, он знает в этом толк. Может, она нужна ему лишь для легкого секса, временно, может, они оба временные, преходящие, может, именно это хотела сказать Лора? Но она и не возражает, это, по крайней мере, что-то, а что-то все же лучше, чем ничего.
Проходит немало времени, пока они встают и идут принимать душ, вместе. Пол какой-то задумчивый, он намыливает ей спину, потом груди, довольно старательно, но видно, что он уже думает о другом. Она гладит все его тело, изучая, мышцы, впадины. Она ищет, ищет его самого в его теле, ищет другое тело под оболочкой материального, но не может до него добраться – в этот момент он отсутствует.
Пол берет Ренни повыше локтя, и они выходят наружу, в белое сияние. Ей хочется спросить, куда они идут, но она не спрашивает, потому что это как будто не имеет значения. «Плыви по течению», – сказала бы Иокаста, что Ренни и делает. Она вся такая ленивая, неторопливая; будущее, в котором, помимо прочего, ее ждет банковская задолженность, находится где-то в голубой дали. Она понимает, что стала героиней базового клише женских романов – курортный роман с загадочным незнакомцем, без угрызений, без обязательств. Она ведет себя, как секретарша, и дело, должно быть, плохо, потому что ее это совершенно не напрягает. Главное не влюбиться: это и секретарше не к лицу, это ни в какие ворота. «Любовь или секс?» – спросила бы Иокаста, и сейчас Ренни знает ответ. Любовь штука запутанная, секс – притом высочайшего класса. Только не делай глупостей.
Они
