Раиса Крапп - Пересекающий время
- Разве мы трое не хотим друг другу счастья? Мы обязательно что-нибудь придумаем. Все будет хорошо, Адонюшка. Доверься мне.
Подчиняясь мягкому настоянию его рук, она пошла к креслу.
- Я вызову Линду, она побудет с тобой, - сказал Андрей, входя в дом.
- Нет, не надо Линду, никого не надо... я одна хочу...
Андрей привлек ее к себе, заглянул в глаза.
- Дай мне слово, Адоня, ты никогда не будешь торопить смерть.
- Ты и это... знаешь!? - испуганно вскинулась она.
- Я был тобой. Я все знаю. Обещай, что никогда больше... Слышишь, Адоня, никогда.
- Обещаю...
- Ну как ты могла?
- Не могла, - горько усмехнувшись, она прерывисто вздохнула. Испугалась.
Андрей прижал ее к себе.
- Я люблю тебя и никому не позволю обижать.
- Отчего-то с тобой самое плохое перестает быть плохим...
- Подожди меня, хорошо? Ты, в самом деле, хочешь остаться одна?
- Да, мне не хочется ни с кем разговаривать.
- Я скоро вернусь.
* * *
Лиента встретил Андрея около своей хижины. Шагнул навстречу, взял за плечи, коротко прижал к груди.
- Наконец ты снова с нами, Дар, - жестом пригласил в хижину. - Легок ли был твой путь?
- Да, Лиента, благодарю тебя.
- Ты здоров? Глаза твои не веселы.
- Устал, - коротко ответил Андрей. - Поговорим о том, что заботит нас обоих.
- Не голоден ли ты?
Неле внесла кувшин с освежающим напитком, приветливо улыбнулась Андрею.
- Я сыт. Говори, я жду. Ты взял себе жену.
Помолчав, Лиента проговорил:
- Да... - снова помедлив, сказал: - Ты, наверно, не знаешь - у меня были жена и сын.
- О твоем горе мне известно.
- Известно?.. Ну да... Их больше нет. У нас не принято говорить о любви, мужчина не должен... Но я люблю ее и теперь, и больше никого не хотел видеть у своего очага... Но старейшие напомнили о законе - у вождя нет права на одиночество. Ты знаешь, кто стал моей женой? - Андрей промолчал. - Это дочь Иона, кузнеца, помнишь ее?
- Помню, - Андрей кашлянул, чтобы прогнать хрипоту.
- Мне сказали, что она свободна, сердце ее свободно, а оказалось нет... Я узнал поздно, ничего уже нельзя было изменить.
Он замолчал, Андрей тоже молчал. Лиента сидел на корточках, прислонясь спиной к столбу, уронив руки между колен.
- Я очень виноват перед ней, - проговорил он, не поднимая головы. - И не знаю, как все исправить. Мне одному было плохо, теперь нас двое и плохо вдвойне. Я не хотел этого, Дар. Когда увидел ее, она была такая счастливая, и я подумал, что, может быть, рядом с ней, я опять научусь быть счастливым. Мне показалось, что у нее глаза моей Ратаны. Я потом понял, что у всех счастливых похожие глаза, - они светятся от счастья. Больше у Адони таких глаз не было. Почему ты молчишь, Дар?
Расклеив замкнутые молчание губы, Андрей тяжело уронил:
- И ты, и она достойны жалости и сочувствия. Да, ты - не меньше ее. И я пожалел бы тебя... Но как ты мог... стать насильником?
Лиента резко вскинул голову.
- Откуда ты... - шевельнулись губы, но он не договорил, потемнел лицом, опустил глаза.
- Как мог ты, в чью честность и справедливость верят больше, чем в себя? А если бы в ту ночь не ты пришел к Адоне, другой. И тебе пришлось бы судить его? Твой суд был бы гневным и суровым?
- Тяжелы твои упреки... Но нет казни страшнее той, которой человек казнит себя сам. С той ночи я ни разу не прикоснулся к ней.
- Зачем ты меня ждал?
- Не знаю. Теперь и сам не знаю. Просто никому, кроме тебя не мог сказать.
- А тот, другой? Ты знаешь, кто он?
- Адоня не хочет назвать его имени. А он ведет себя так, будто его и нет совсем. Я вглядывался в глаза мужчин и юношей - их лица ясны и открыты.
- Он есть. Хочешь, скажу его имя?
- Ты? Откуда ты знаешь?
- Не хочешь ли посмотреть в мои глаза?
- Что!? - почти шепотом протолкнул Лиента и это тяжелое "что" повисло в тишине.
- Мы с Адоней любим друг друга.
Лиента громко сглотнул, прижался затылком к столбу.
- Всевидящий, почему ты не убил меня?
Снова повисло молчание.
- Почему она не сказала? Я спрашивал...
- Адоня не знала, что я тоже люблю ее.
- А теперь?
- Знает. Я видел Адоню прежде, чем к тебе прийти. Я узнал от нее. А ты думал, я как вор из твоих мыслей все выведал?
Лиента с силой потер лицо, проговорил глухо в ладони:
- Если бы ты захотел убить меня, я принял бы это, как дар милосердия.
Андрей молчал, и Лиента горько усмехнулся:
- Да, ты ведь не убиваешь. Тогда скажи, что мне сделать?
- Дать Адоне свободу.
Лиента отнял руки от лица, поднял голову.
- Свободу? Да, по закону это можно... Но люди осудят ее.
- Адоня уйдет со мной.
- Она станет твоей женой?
Еще мгновение назад Андрей не знал, что так твердо и уверенно скажет:
- Да.
- Ей будет трудно.
- Адоня бывала у нас. И, пожалуй, чаще, чем ты - у Линды оказалось больше свободного времени. Адони сейчас нет в поселке, я увез ее на Комплекс. Мои друзья давно стали ее друзьями.
- Вот как? - удивленно проговорил Лиента. - Я рад. Да, так всем будет хорошо.
- И тебе?
- Мне... Лучше, чем теперь.
Он долго смотрел на Андрея, потом тихо сказал:
- Загляни в мою душу, Дар. Потому что я не знаю слов, которые хотел бы сказать.
Андрей не ответил.
- Прости меня, Дар.
- Не надо, не казнись. Вина твоя... Была вина, стала беда. Я знаю, горе твое всему причиной. А Адоня, - она все поймет и простит.
* * *
Она сидела на берегу крохотного пруда в садике, что окружал коттедж Андрея. Она так устала за последние дни, что не хотела ни о чем думать и заботиться. Смятение, в котором она жила, теперь ушло, его не стало просто потому, что пришел Дар. Теперь был желанный покой, который дали смертельно усталому человеку. Она не одна, с ней он, теперь не может быть плохо.
Обхватив руками колени, она бездумно смотрела на порхание мотыльков, на игры серебристых рыбешек. Казалось, что Андрея уже нет долго, но ее это не тревожило - ничего не может случиться плохого, если он так сказал. А ждать она может сколько угодно...
Она не услышала бесшумного полета глейсера и легких шагов Андрея. Он быстро вошел в дом, пробежал глазами по пустой гостиной.
- Адоня!
Обернулся и увидел ее. Она застыла в напряженном ожидании.
- Адонюшка... - подошел, положил ей руки на плечи, привлек к себе. И почувствовал, как неистово колотится ее сердце.
- Успокойся, маленькая, - прошептал он, погружая лицо в ее волосы. Успокойся, все хорошо.
- Что?..
- Завтра на общем сходе Лиента объявит тебя свободной.
Адоня молчала.
- Что-то не так?
- Я рада, Андрей...
- Говори дальше.
- Люди будут... судить меня...
- Если так, то им придется судить двоих.
Она смотрела не понимая.
- Ведь мы теперь будем вместе, правда, Адонюшка? Согласна ли ты стать моей женой?
Она прикрыла влажно заблестевшие глаза, прошептала:
- Как хорошо, что ты вернулся, Дар! - И снова, едва слышно: - Как хорошо, что ты вернулся...
* * *
Щедрые полуденные лучи лили потоки света на людей, что заполонили всю центральную площадь поселка и негромко переговаривались. Никто не знал, зачем вождь велел собраться им здесь в полдень. Даже Совет не был посвящен в намерения Лиенты и так же, как остальные, старейшины ждали его выхода.
В хижине было двое - он и Адоня. Она пришла недавно, вошла, тихо сказала слова привета, села в сторонке, - с тех пор не произнесла ни слова, не подняла глаз. Сердце ее громко колотилось, и Адоне казалось - стуком его переполнено все вокруг, и Лиента его слышит, и услышат все другие. Если бы рядом был Дар, она бы ни чуточки не волновалась. А так... Ей становилось холодно и страшно от мысли, что Лиента скажет свое слово, а потом она останется одна, наедине с осуждением людей...
Она знала о законе, когда муж может дать свободу своей жене, но это случалось так редко, на памяти Адони - только один раз. Ту женщину осудили, от нее отвернулись даже отец с матерью и братья, никто не хотел брать ее в жены, потом она незаметно куда-то исчезла... Но чтобы вождь!.. Адоне было страшно. Нет, она все выдержит, она будет думать о Даре, только бы поскорее все кончилось!
Лиента подошел к ней, она торопливо встала, громко переглотнула. Он смотрел в побледневшее лицо, налитые чернотой глаза.
- Не бойся, Адоня.
Она молчала. Лиента взял ее за руку, чтобы вывести из хижины, пальцы ее были холодны, как лед. Лиента неожиданно опустился на колени, прижался лицом к этим пальцам.
- Прости меня...
Адоня вскрикнула, отпрянула назад.
- Встань! Так нельзя! Ты - вождь!
Лиента тяжело поднял на нее глаза, помедлив, встал, взял за руку, вывел к людям.
Гул голосов тотчас стих. Лиента и Адоня стояли в перекрестье взглядов. Несмотря на жаркое полуденное солнце, Адоню била дрожь, как если бы она раздетая вошла в промозглую осеннюю стынь. Мертвая тишина звоном стояла в ушах.
- Привет вам, братья и сестры. - Лиента поднял в приветствии руку. Благодарю, что пришли на мой зов. Благодарю и вас, мудрые, - повернулся он к старейшинам.
