Юля Беломлинская - Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин
Все эти заповеди писались - для правильного дома, который стоит в правильной деревне. Иудея - по которой ходил Божий Сын, маленькая средиземноморская страна - размером с деревню. И он родился там, потому что там - деревня. Деревня уже была - уже были для нее написанные заповеди. Но нужно было все подкорректировать - там было над чем работать. Например этот ценник - с оками и зубьями - эта "Иудейская правда".
Вся эта щека - о том, что каждый, с кем ты имеешь дело - брат. Он или сосед или родственник. Если он тебя ебнул - значит ты его довел. А тебе с ним завтра - опять - тут жить.
Брать воду из этого колодца - он тут единственный - значит столкнетесь.
Пить в этом кабаке - он тут единственный - значит столкнетесь.
Идти по этой улице - она тут одна - значит столкнетесь.
И что? Зубьев - их конешно около 30-и - должно хватить на месяц, а глаз то - двое! Вот именно. Подставь ему щеку, пусть он ебнет тебя еще раз пусть он успокоится, завтра вы обсудите - из-за чего базар вышел? А сегодня - пусть ебнет.
И так живет деревня. Не всякая, но всякая знает, что так надо жить. Вот какие там сначала слова, в той старой песне:
На улице дождик.
К земле прибивает.
Брат сестру качает
А сам величает:
- Сестрица родная
Расти поскорее
Расти поскорее
Да будь поумнее
Вырастешь большая
Отдадут тя замуж...
Отдадут тя замуж
Во чужу деревню...
И дальше лаконичное описание - плохого - неправильного мира:
Во чужой деревне
Мужики все злые
Словно псы цепные
Во чужой деревне
Мужики дерутся
Топорами бьются
А по будням там дождь, дождь,
А по будням там дождь, дождь,
А по будням там дождь, дождь,
А по праздникам... ДОЖДЬ!
Это Ад - нарисованный на клеенке, в стиле Лебединных ковриков. Они там всегда Рай рисуют - озеро, солнушко, лебеди, на заднем плане- ампирная усадьба по трафарету, на озере лодка с парочкой, на берегу, розы, ромашки, васильки... Рай вообщем. А тут - вот такой примитивистский Ад. И это колыбельнная. Чтоб с колыбели деревенский человек получил представление о том, КАК НЕ НАДО.
Там в Иудее стояли оккупационные войска.
Да. В Риге тоже стояли. Советский гарнизон в Польше. Американская военная база в Италии. Если это мир - то это мир. И оккупационные войска еще одна обособленная деревня, в которой те же проблемы. У прапора Петрова сперли портянки. Джонни Смит, который белый, дал по морде Джонни Смиту, который негр. Жена старшего сержанта Хрюкина дает всему гарнизону. Ребята напились и выебли рядового Скамейку. Ганизонный магазин. Дом культуры. Лавка в американской зоне. Местный паб. Это все - та же деревня. Мир.
ЗАКОНЫ МИРНОГО ВРЕМЕНИ. Все христианские заповеди написаны для жизни в деревне во время МИРНОГО ВРЕМЕНИ.
А когда война? Оккупационные войска в Варшаве 39-го? Белоруссии 43-го? Какая уж тут "щека"... Для этого есть другие книги. "Техника ближнего боя", "Теория ведения партизанской войны".
У древних с войной все было четко : Зашли. Убили всех мужчин. Выебли баб. Одним словом - Победа. А потом иудаизм придумал, что если вы этих баб оставили в живых - то они опять родят вам чеченов. Которые вырастут и будут вас резать.
Значит вариант другой: Зашли. Убили всех. И завезли на это место Своих-Наших. А чтоб мусора поменьше, физики удачно подсуетились с нейтронной бомбой. И тут выяснилось, что весь мир дружно не хочет - вот такой удобной простоты. Вся эта Банка с Разноцветной Фасолью - возражает. Не только Российские Добрые Бабы, но и Злобные Генералы из Пентагона. Отменили Бомбу, и осталась война по старинке. Мочилово в сортире.
Для этого времени тоже есть рекомендации. Не французское "Алигер чего то там", оправдывающее любой беспредел - такое может и годиться для вяленьких французов, которые неспособны на настоящую страсть, как в любви, так, слава Богу, и в ненависти и дальше своего минету жизни не нюхали ; а как раз - те самые "зубы и очи" - последний отчаянный призыв не к мести, но к хоть какой-то военной справедливости :
Не вырывай за один глаз два.
Не вышибай за один зуб всю челюсть.
И так ведет себя каждый мудрый генерал и каждый мудрый солдат...
Пожалуйста, Святой Никола - выкради Полковника Буданова, сожми его снова в младенца и положи в другой живот, в другое пространство и время. Пусть из него вырастет Инженер Петров. Тогда и обнимемся в Раю.
.....................................................................................................................
Больше мы с Алешей никогда не дрались.
А уж как я Алешу любила! Понимала конешно, что нельзя такого гения как Алеша на одном коричневом рисе держать. Пришлось все эти Игры в Ахматову бросить и опять завести дом как положено - с Курицей. Правда курица по бедности нашей превратилась странное животное- СОРОКУРОНОЖКУ.
Добыча Сорокуроножки происходила так: Алеша водил маленький автобус, который в Америке называется "ВЭН". Тут в России он называется "ГАЗЕЛЬ". За этим словом сразу встает некий ряд: Омар Хайям, чадра, пахлава, рубаи, яспросилсегодняуменялы... очень женский и совершенно неподвижный.
А в Америке ВЭН - это: "белая шваль", фланелевые рубашки в клеточку, жилье в трейлере, производство строительных работ... длинная стойка бара в Джерси-Сити и пьяный ирандец:
- Я тебе всегда налью, Джулия. Ты хорошая баба, Джулия. У вас все там хорошие парни на 111 Ферст. Да, все знают, что эти суки из Эмигрейшн не пускают назад твоего старика. Ебаные жопы! Твой старик любил сюда зайти, пропустить стаканчик... Я твоего старика уважаю. Выпей, Джулия, легче станет. Уважаю твоего старика... тебя, Джулия - тоже уважаю. Ты сильная баба, я помню как вы со стариком поднимали свое место на 111... Ребята ваши болтают, что ты старика в строгости держала, ну - нашему брату много воли -то давать нельзя... У пьющего человека - баба не должна быть размазня... но и беспредела конешно никто терпеть не станет... Я свою послал - полгода назад - считай каждый день дрались. Надоело. Да... вернется твой старик, не переживай... Я тебе одно скажу, Джулия, когда вас начнут разгонять на 111 Ферст - будешь искать новое место - ты не бери, то что напротив - 113. Ваши ребята все туда намылились - говорят там чистое место. Все пиздеж. Они дурят ваших ребят - эти жопы из городской администрации - ни хуя там не чистое место. Там - ХИМИЯ.
Чего?
Химия, говорю. Там АСБЕСТ, Джулия. Пиздят они, что там нету асбеста. Мы с братом хотели там взять место - под мастерскую, а одни хорошие ребята нам сказали - асбест там! Там есть хорошие ребята - на Гранд стрит - они знают про все старые фабрики в городе - где химия, а где чисто. Будешь искать новое место - ты спроси у меня, Джулия, я тебе скажу чего брать... Я тебе и ребят подгоню, если надо... без старика - то, как будешь новое место поднимать? Да..., а старика твоего - уважаю. Он хороший плотник - старик твой... Настоящий плотник - с понятием... Может еще и вернется? Говоришь, на три года ему заслонку поставили?...
Да, я все это видела и слышала раньше. Из темного зала. Все это Падве... ВКУС МЕДА, НОЧЬ ИГУАНЫ, белая шваль за стойкой...
"Налей еще стаканчик, Мэг. Я твоего старика всегда уважал... Когда его шлепнули эти жопы из Федерального расследования..."
Джинсовый комбинезон и кольт 36-го калибра...
"...ОУ, Ю ГОНА КЕРИ ИТ ОН,
КЕРИ ИТ ОН ФО ЛОНГ ТАЙМ..."
Из темного зала. Джейн Фонда...
"Они хотят купит твою скважину, Нэн. Они скупают все скважины в округе. Старый Хенк заартачился, так они из него котлету сделали. Ты-то чего решила?
- Сдохнут, не дождуться!"
Старый шмайстер. Сжатые сухие губы и джинсовый комбинезон...
Почему так хотелось этим стать? Да нет, не хотелось. Просто нравилось смотреть на это. Смотреть на Америку. Сама себе наколдовала.
Господи, я не хочу этим быть! Перенеси меня обратно. Обратно через оркестровую яму - в зрительный зал! На Большую Конюшенную!
... Ничего этого не было. Все это было не со мной. Да, мне доводилось путешествовать - перевозить подушки. Ведь я жила на Ораниенбаумской. А теперь - вот Большая Конюшенная - значит был переезд. И вот я сижу и пишу что-то из американской жизни. Наверное, это перевод для "Митиного Журнала"...
"...ТЫ БУДЕШЬ НЕСТИ ЭТО ДОЛГО
ОЧЕНЬ ДОЛГО..."
Мы садились в ВЭН и ехали во ДВОРЕЦ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЙ ЕДЫ. Там продавалась СОРОКУРОНОЖКА - пенопластовый поднос, на котором лежали стройными рядами СОРОК куриных ножек. Первый раз я полностью фраернулась закинула весь поднос в морозилку, и уже на следующий день для приготовления обеда потребовался Алеша с топором. Он мужественно разрубил бедное животное на десять частей, но в дальнейшем, я уж больше его не беспокоила такими пустяками, а сама перепаковывала ножки - по четыре штуки, сразу по приезде из магазина, пока они еще не успели заморозиться. Четыре ножки я каждый день кидала в глубокую сковороду, а сверху - еще чего-нибудь - то помидоры, то яйца с зеленью, то сыр с чесноком... это была КУРИЦА на обед.
ЯБЛОКО - как всегда, было зеленое, полезное - здесь оно называлось "Бабуля Смит".
