Месяц на море - Наталия Миронина
Колесников промолчал. Вера была права. Но это еще больше его разозлило.
– Спасибо, конечно, но зачем ты возилась, ехала в такую даль? Я же не голодаю. У нас и столовая, и в городе можно найти где недорого поесть.
– Все равно. Домашнее – это домашнее. Ты же сам мне всегда это говорил.
Сергей Мефодьевич вспомнил – да, говорил. На свою голову. Теперь в доме всегда завтрак из трех блюд, обед из трех блюд и на ужин, помимо всего прочего, обязательный сладкий пирог. В доме пахло кухней, сколько бы ни требовал Колесников проветривать.
– Ладно. Спасибо! Ты устала, давай ложиться – мне завтра рано вставать.
– Очень рано? – Вера подняла на него глаза.
– Очень! – Колесников стал взбивать подушку.
– А ты не попробуешь торт? «Белочка» называется, Леонелла рецепт дала. Она, сам знаешь, какая. Свои рецепты – никому! Мечтает кондитерскую открыть. А мне дала, – Вера, улыбаясь, ждала вопросов.
– И почему же она была к тебе так благосклонна? – спросил Колесников, подавив вздох.
Ему совершенно не хотелось сладкого и плевать было на Леонеллу, эту местную обнинскую примадонну.
– А я ее дочке физику преподаю теперь. Занимаюсь дополнительно. Так сказать, факультативно.
– Да ладно?! – неподдельно удивился Колесников. – Ты помнишь еще что-то из школьного курса?
– Но я не только школьный курс преподаю, а к институту готовлю.
– Ох, Верушка, закопает тебя Леонелла, если дочка не поступит.
– Это ее проблемы, – неожиданно резко сказала жена, – главное, что она мне платит, дочке нравится ходить к нам. Они у меня на крючке. Знаешь, город-то маленький, разговоры пошли – и у меня еще два ученика появилось. Так что…
– Однако! Ну, раз так… – Колесников не знал, как отреагировать на новость и особенно на тон жены. «Вроде бы пустяк, ерунда, дамское баловство, а вот, глядишь ты, как заговорила Вера», – подумал он.
– А завтра мне надо учебников купить. Я тут список составила.
– Так ты не ко мне? С пирогами? Ты по делу? – обернулся к жене Сергей Мефодьевич.
– Да что ты, Сережа! Я соскучилась, – Вера погладила его по плечу и попыталась прижаться.
– Верочка, давай спать, я устал ужасно тоже, а завтра такой день…
Колесников почему-то не хотел близости с женой. Он даже не мог себе это объяснить – женщины у него давно не было, Вера выглядела как обычно – опрятно, румянец во всю щеку, платье подчеркивало фигуру. Но жена его не возбуждала: в голове мысли были только о Софье.
Утром Колесников проснулся от знакомых звуков и запахов. Он даже полежал несколько минут в постели, пытаясь понять, радует ли его это. А пахло кофе, трещала соковыжималка, тостер выбрасывал гренки.
– Вера, что это ты затеяла? – Колесников вошел на кухню.
– Завтрак. Как положено. Как ты нас всех приучил.
«Уже второй раз за десять часов она напоминает мне, что я ее выдрессировал», – раздраженно подумал Сергей Мефодьевич и закрылся в ванной. Вышел оттуда уже совсем готовым.
– Ну, давай быстро перекусим, и я побежал, – сказал он, не глядя на жену.
– А я с тобой, – сказал Вера, – я бы раньше оделась, но думала, что мы с тобой позавтракаем.
– Нет, нет, надо бежать! И куда тебе в такую рань? Магазины, в особенности книжные, еще закрыты.
– В Москве книжные работают иногда круглые сутки. Но я просто погуляю, похожу. Погода хорошая. Ты меня довези до ближайшего метро.
«До ближайшего метро пять минут пешком», – хотел сказать Колесников, но постеснялся.
Вера оделась быстро. Колесникову, как все в это утро, ее наряд тоже не понравился. «Зачем она эту цветастую юбку носит? Бедра подчеркивает, талии давно уже нет», – думал он зло и молил бога, чтобы Софья поскорее уехала.
На стоянке было пустынно, машину Софьи он увидел сразу. «Надо быстрее уезжать!» – подумал про себя Колесников, но тут на его беду вышел сторож Коля.
– Мефодьевич! Знакомь с барышней! – воскликнул он.
– Это Вера, моя супруга, – сухо ответил Колесников.
– Премилая, – отвечал Коля и, понизив голос, добавил: – Слава богу, жена приехала. Не будешь теперь по кустам шариться, за ногастыми бабами подглядывать.
Колесников чуть не упал – оказывается, все это время сторож его видел. Справившись с оторопью, Сергей Мефодьевич ядовито заметил:
– Николай, неужто ты русскую классику вчера читал? Что-то заговорил витиевато! – усмехнулся Сергей Мефодьевич.
– Так я грамоте обучен, между прочим. – Коля весело смотрел на Веру. – И стихи умею писать.
– Какой вы молодец! – улыбнулась Вера. – Это мало кому дано.
– Между прочим, многим – только не все осмелятся, – глубокомысленно заметил сторож.
Колесников про себя присвистнул: «Что это? Я чего-то не замечал или Вера такое впечатление на него произвела?!»
– Нам пора ехать! Я опоздаю! – Колесников подтолкнул Веру к машине.
– До свидания! – помахала рукой Вера.
– Я вам тетрадочку сочинений передам! – пообещал Коля.
– Ладно, – Вера рассмеялась.
Когда они выезжали из ворот, показалась Софья. Она шла по узенькому тротуару, на ней были джинсы в обтяжку, розовые замшевые босоножки без каблука, белая футболка и розовая замшевая курточка. Курточка была маленькой, коротенькой, делала фигуру спортивной. В руках у нее был мобильный телефон.
Колесников, проезжая мимо, специально отвернулся:
– Зеркало правое сбили, что ли, – нахмурился он.
Когда они поднялись на улицу Высокую и подъехали к перекрестку, Вера спросила:
– Кто эта женщина? Ты знаком с ней?
Колесников сразу же сорвался с цепи:
– Вера, ты специально приехала задавать вопросы? Какая женщина? Где ты увидела женщину, с которой я знаком?! Что ты вообще выдумала?
Вера искоса посмотрела на него и промолчала.
Через некоторое время Колесников вдруг спросил:
– Вот скажи мне, дураку… Чтобы я понимал тебя. Почему ты вдруг спросила об этой тетке? Почему ты не задала вопрос ни об одной из баб, которых мы встретили до этого? А ведь мы их встретили! Но почему эта?!
Вера помолчала, а потом сказала:
– Вы же маскировались. Ты сразу куда-то в сторону уставился, она – в телефон. Хотя до этого шла, вперед смотрела, машину нашу увидела. Ну и меня…
У Сергея Мефодьевича заныло под ложечкой, сладко заныло: «Вот оно! Тайна, секрет, что-то неявное, но существующее. Вот что греет человека, меня греет. И это тайное у нас с Софьей есть. Оно есть, мне не показалось. Даже Вера это заметила!» Вслух же он сказал:
– Ясно, лучше было не задавать вопрос. Не услышал бы глупость.
Вера только пожала плечами:
– Я почему-то поговорку вспомнила. «Ляжешь с собаками, проснешься с блохами».
Колесников обозлился:
– Если ты намекаешь на что-то неприличное, то пословицу
