Трое - Георгий Иванов Марков
Алексей снисходительно улыбается.
— Что касается меня, то я готов и от зарплаты отказаться, — добавляет он. — Но другие!
— Алексей прав! — вмешивается кто-то.
Главный инженер спешит рассеять сомнения.
— Нормы будут временные, однако на базе данных доклада! А потом будем их повышать или понижать!
Вмешательство главного инженера оказывает ожидаемое действие. Люди понимают, что он твердо поддерживает предложение и не намерен отступать.
Его поддерживает и начальник планового отдела.
— Если будет осуществлено на деле предлагаемое повышение производительности, — говорит он, не скрывая своего восхищения, — то я должен вам сказать, товарищи… должен вам сказать, что мы наверняка выполним и план следующего года по производительности! А знаете ли вы, что это означает! У нас останутся вдобавок и реальные возможности его перевыполнения! Мне хочется искренне поблагодарить товарища, — кончает он, обращаясь к Младену.
— Примите мои поздравления! — кто-то ехидно говорит Младену. — И от рабочих. Да, Алексей?
Алексей грустно улыбается, молчит.
Категорическое заявление начальника планового отдела пресекает всякие споры. Даже те руководители, которые намеревались возражать, теперь предпочитают молчать. Возможность легкого перевыполнения плана по производительности очень их соблазняет.
Трое начальников смен высказываются в пользу предложения Младена. Они уже поняли, что новая организация облегчает и их работу.
«Все в порядке, — торжествует Младен. — Прошло легче, чем я ожидал! Главный инженер знает свое дело! Так надо работать!
Наиболее горячо поддерживает предложение секретарь заводской партийной организации.
— Какие перспективы, товарищи! — восклицает он. — Ведь мы уже в будущем году сможем ввести малую механизацию во внутрицеховом транспорте, а затем и поточный метод, настоящий поток!
Но вот у другого конца стола выпрямляется человек. Капитан. Младен его не заметил, потому что впервые видит капитана в штатской одежде. Как объяснить его присутствие здесь?
— Слово предоставляется заместителю директора по политической части, — сообщает директор.
— Ты, — обращается к нему капитан, — говорил с людьми о своем предложении?
— Нет! — смущенно отвечает Младен.
— Почему? — властным голосом спрашивает капитан.
Младен берет себя в руки.
— Хотел избежать пустых разговоров… кривотолков… сплетен…
— А надо было поговорить! — Капитан строг. — И перед ними защитить свое предложение! Убедить их!
— Разве это необходимо? — спрашивает главный инженер.
— Да, потому что у нас власть принадлежит рабочему классу! — отвечает капитан. — Мне не ясно, откуда идет это недоверие к людям! — Он обращается к Младену. — Плохо! Я за предложение, но считаю, что необходимо провести разъяснительную работу!
Директор кивает головой. Он согласен с замечанием своего заместителя.
Предложение принимается. На техническое руководство возлагается его проведение.
Слушая заключительные слова директора, Младен замечает и другое — отсутствие Мануша.
«Почему не пришел мастер?» — спрашивает он себя.
Собравшиеся быстро решают еще один вопрос и расходятся.
Главный инженер снова останавливает Младена.
— В будущем, — ласково говорит он ему, — можешь приходить на все заседания ИТР, даже когда бригадиров не вызывают! Тебе это будет полезно!
Секретарь партийной организации поздравляет его и отводит в сторону.
— В армии, — говорит он ему, — ты был активным комсомольцем, в школе тоже. Готовься! Скоро будем принимать комсомольский набор в партию. Ты достоин вступить в партию.
Последним мимо него проходит Алексей. Парень смотрит на него открытым взглядом.
— Хорошую штуковину выдумал! — говорит он ему. — Только, по-моему, поступил ты неправильно! Надо было сперва ознакомить бригаду, обсудить, принять во внимание желания ее членов! А еще лучше, если бы предложение исходило от имени коллектива! Получилось бы вроде почина!
— Значит, совсем изуродовать идею! — холодно отвечает Младен.
— Как знаешь! — Алексей проходит.
Младен вскипает.
— Чепуха! — сквозь зубы говорит он. — Коллективный характер! Я буду думать ночами напролет, а он лезет со своим коллективным почином! Если хотят, пусть работают, если не хотят, другие найдутся!
Затем вспоминает о капитале.
Ему неприятно, что его бывший командир работает на заводе. Он всегда боялся капитана.
«Нужно быть осторожным! — думает он по дороге домой. — Очень осторожным!»
Он боится, как бы капитану не стали ясны его намерения и тот не изобличил бы его публично, перед всеми.
«Капитан хочет, чтобы все были такими, как он! Чтобы работали без денег, служили народу, жертвовали собою бескорыстно. Вздор! Каждый работает на себя!.. А такие, как капитан, редкое исключение!»
Младен рано возвращается домой. По дороге покупает хлеба и колбасы, чтобы потом никуда не выходить. Он запирается на ключ и начинает работать.
Его предложение имеет пока что самый общий характер. Теперь ему предстоит распределить задачи между членами бригады. Это трудно, так как следует считаться с особенностями каждого рабочего, — что он может выполнить и чего не может.
Младен заканчивает это дело уже глубокой ночью и ложится спать.
Утром, в цеху, первым его встречает Насо. Сборщик неохотно отвечает на его приветствие. Затем желчно спрашивает:
— Наверх лезешь, а?
Младен проходит, ничего не отвечая ему.
В цехе — Мануш. Сердитый, красный.
— Доброе утро, мастер! — говорит Младен.
Мануш молчит.
— Сердишься на меня, мастер? — спокойно спрашивает бригадир.
— Я не мастер! — резко обрывает его Мануш. — Теперь мастер ты! — и строит ехидную гримасу: — Доброе утро, мастер Младен! Доброе утро!
Приходят и остальные. Кичо, Стефчо, Перван, новички.
Никто не скрывает своей неприязни к бригадиру. Все очень хорошо осведомлены об его предложении.
— Хоть нас бы спросил? — повышает голос Перван.
— Мы что — не люди, что ли! — с горечью в голосе говорит Стефан.
— Ты вчера пришел, а завтра уйдешь! — продолжает Перван. — А мы здешние, нам податься некуда! Наделаешь делов, а потом поминай как звали!
— Мы тебя выдвинули, и мы тебя поставим на место! — кричит ему Кичо.
Младен сохраняет самообладание. Он знает — покричат, покричат и перестанут.
— Ты нам не товарищ! — говорит ему Насо. — Подделываешься под товарища, сам не товарищ! Как ты можешь такое скрывать от бригады! Допустим, ты умнее кое-кого из нас, но не умнее же ты всех нас вместе!
Младен не может признаться, что поступил так, думая лишь о своих личных интересах. Он отвечает:
— Я не знал, примут ли мое предложение вообще!
— Каким бы оно ни было, плохим или хорошим, ты должен был сказать нам. Если нужно работать, будем работать! — снова вмешивается Стефан. — Но тебе, видать, хочется славы! Заставил нас работать! Не так ли?
— Меня двадцать раз объявляли ударником! — кричит Перван. — И я ударник не из-за двадцати левов премии или книги почета, а потому что люблю работать! Ясно тебе?
Младен продолжает молчать.
«Поболтают и перестанут!»
Однако рабочие не думают униматься. Это не какой-нибудь пустячный случай. Прошло уже полчаса с начала работы. Если это будет продолжаться, то все пойдет насмарку.
— Ясно, товарищи! — резко, властным тоном говорит он. — Поболтали и хватит! Я выслушал вас!
Рабочие вздрагивают. За этим
