Николай Старилов - Реальный социализм
Для того, чтобы исключить всякую возможность злоупотребления нужен действительно народный контроль. Очевидно, нужна будет независимая, избранная народом комиссия, вроде верховного суда, которая должна будет регулярно доводить до сведения народа результаты проверок действий выборных лиц. А уж народ решит, что делать с теми, кто злоупотребил его доверием. "Против этого неизбежного во всех существовавших до этого государствах превращения государства и органов государства из слуг общества в господ над обществом Коммуна применила два безошибочных средства. Во-первых, она назначила на все должности, по управлению, по суду, по народному просвещению, лиц, выбранных всеобщим избирательным правом, и притом ввела право отзывать этих выборных в любое время по решению их избирателей. А во-вторых, она платила всем должностным лицам, как высшим, так и низшим, лишь такую плату, которую получали другие рабочие. Самое высокое жалованье, которое вообще платила Коммуна было 6000 франков. Таким образом была создана надежная помеха погоне за местечками и карьеризму, даже и независимо от императивных мандатов депутатам в представительные учреждения, введенные Коммуной сверх того."
Выполнив все эти обязанности переходного периода от капитализма (госкапитализма), партия пролетариата (в любом ее виде) должна исполнить свою последнюю обязанность - которая, собственно будет осуществлена скорее всего не как сознательный, волевой акт, а сама собой, естественно, т.е. под влиянием обстоятельств, как следствие, необходимое следствие развития встать на один уровень с другими общественными организациями. "Вторая ошибка: Центральный комитет слишком рано сложил свои полномочия, чтобы уступить место Коммуне." Эта фраза, возможно самая важная во всем научном коммунизме - здесь четко и ясно говорится о сложении полномочий партией пролетариата или, точнее, партией трудящихся и передаче ее выбранной народом Коммуне, Совету. "Итак, разбитую государственную машину Коммуна заменила как будто бы "только" более полной демократией: уничтожение постоянной армии, полная выборность и сменяемость всех должностных лиц. Но на самом деле это "только" означает гигантскую замену одних учреждений учреждениями принципиально иного рода. Здесь наблюдается как раз один из случаев ''превращения количества в качество": демократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из буржуазной демократии в пролетарскую, из государства = особая сила для подавления определенного класса в нечто такое, что уже не есть собственно государство. Подавлять буржуазию и ее сопротивление все еще необходимо. Для Коммуны это было особенно необходимо, и одна из причин ее поражения состоит в том, что она недостаточно решительно это делала. Но подавляющим органом является здесь уже большинство населения, а не меньшинство, как бывало всегда и при рабстве и при крепостничестве, и при наемном рабстве. А раз большинство народа само подавляет своих угнетателей, то "особой силы" для подавления уже не нужно! В этом смысле государство начинает отмирать. Вместо особых учреждений привилегированного меньшинства (привилегированное чиновничество, начальство постоянной армии), само большинство может непосредственно выполнить это, а чем более всенародным становится самое выполнение функций государственной власти, тем меньше становится надобности в этой власти. (Таким образом, если "выдающиеся марксисты-ленинцы" твердо стоят на том, что роль государства усиливается значит они анти-ленинцы и анти-марксисты (невыдающиеся), если же они признают Ленина и его "немеркнущее учение", то в СССР нет никакого социализма - Н.С.). Особенно замечательна в этом отношении подчеркиваемая Марксом мера Коммуны: отмена всяких выдач денег на представительство, всяких денежных привилегий чиновникам, сведение платы всем должностным лицам в государстве до уровня "заработной платы рабочего". Тут как раз всего нагляднее сказывается перелом - от демократии буржуазной к демократии пролетарской, от демократии угнетательской к демократии угнетенных классов, от государства, как "особой силы" для подавления определенного класса, к подавлению угнетателей всеобщей силой большинства народа, рабочих и крестьян. И именно на этом, особенно наглядном - по вопросу о государстве, пожалуй, наиболее важном пункте, уроки Маркса наиболее забыты! В популярных комментариях - им же несть числа - об этом не говорят. "Принято" об этом умалчивать, точно о "наивности", отжившей свое время, - вроде того, как христиане, получив положение государственной религии, "забыли" о "наивностях" первоначального христианства с его демократически-революционным духом. (Bсe эти высокопарные разглагольствования
Ленина напоминают мне об одной унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла - Н.C.). Понижение платы высшим государственным чиновникам кажется "просто" требованием наивного примитивного демократизма. Один из "основателей" новейшего оппортунизма, бывший социал-демократ Эд. Бернштейн не раз упражнялся в повторении пошлых буржуазных насмешечек над "примитивным демократизмом". Как и все оппортунисты, как и теперешние каутскианцы, он совершенно не понял того, что, во-первых, переход от капитализма к социализму невозможен без известного "возврата" к "примитивному" демократизму (ибо иначе как же перейти к выполнению государственных функций большинством населения и поголовно всем населением?), а во-вторых, что "примитивный демократизм" на базе капитализма и капиталистической культуры не то, что примитивный демократизм в первобытное или докапиталистические времена. Капиталистическая культура создала крупное производство, фабрики, железные дороги, почту, телефоны и прочее, а на этой базе громадное большинство функций старой "государственной власти" так упростилось и может быть сведена к таким простейшим операциям регистрации, записи, проверки, что эти функции станут вполне доступны всем грамотным (подч. мной - H.C неграмотных тогда в России было 3/4 населения) людям, что эти функции вполне можно будет выполнять за обычную "заработную плату рабочего", что можно (и должно) отнять у этих функций всякую тень чего-либо привилегированного, "начальственного". Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной "заработной плате рабочих", эти простые и "само собой понятные" демократические мероприятия, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму. Эти мероприятия касаются государственного, чисто политического переустройства общества, но они получают, разумеется, весь свой смысл и значение лишь в связи с осуществляемой или подготовленной "экспроприацией экспроприаторов", т.е. переходом капиталистической частной (подч.мной - Н.С.) собственности на средства производства в общественную (подч.мной - Н.С.) собственность. "Коммуна, - писал Маркс, - сделала правдой лозунг всех буржуазных революций, дешевое правительство, уничтожив две самые крупные статьи расходов, армию и чиновничество."
Все или почти все здесь правильно, но одна "маленькая" "оговорка" обесценивает весь этот "революционный" пассаж: "пролетарская демократия". Но "пролетарская демократия" в стране, где пролетариат составлял 10%, а крестьяне более 80%, означала, что отнюдь не большинство будет подавлять буржуазию и помещиков, а меньшинство будет подавлять большинство, не говоря уж о том, что пролетариат вообще имел к власти большевиков весьма касательное отношение, и чем дальше шла эта власть по своему собственному пути, тем меньше у пролетариата и этой власти становилось точек соприкосновения. Во всяком случае это не просто оговорка.
"Мне кажется, что они слишком злоупотребляют фразами об "авторитете" и централизации. Я не знаю вещи более авторитарной, чем революция и, мне кажется, что когда посредством бомб и ружейных пуль навязывают свою волю другим, как это делается во всякой революции, то осуществляется именно акт власти. Недостаток централизации и власти стоил жизни Парижской Коммуне.
После победы делайте с властью и т.д.. что хотите, но для борьбы (подч. мной - Н.С.) необходимо соединить все наши силы в один кулак и сконцентрировать их в одном пункте атаки. А когда мне говорят о власти и централизации как о двух вещах, заслуживающих осуждения при всяких обстоятельствах, то мне кажется, что те, кто так говорят, либо не знают, что такое революция, либо являются революционерами лишь на словах."
Ф. Энгельс - К. Терцаги, 14 января 1872г. Избранные письма,
М.1948г. с.275.
В 33 томе второго издания Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса,
(М.1964г.) под No145 на стр. 314-318 приводятся два черновика этого письма, причем второй черновик датирован так: "14 - (15) января 1872г. После текста этих двух черновиков указано: "В настоящем виде публикуется впервые. Печатается по рукописи. Перевод с итальянского и немецкого". Теперь сравните две фразы:
