Десять поколений - Белла Арфуди
Раз. Два. Три. Четыре… Двадцать четыре. Двадцать пять. Двадцать шесть.
Шумный выдох.
Все хорошо.
Выровняв дыхание и убедившись, что сердце стучит чуть тише и ей не хочется стиснуть кулаки настолько сильно, чтобы почувствовать ногти сквозь тонкие перчатки, Тара пошла домой пешком. Ветер со снегом хлестал ее в лицо, засыпал за ворот пригоршни холодного порошка.
Когда через несколько лет такой же холодной зимой Тара шла на тот же самый рынок, она и правда не особо помнила день покупки робота. За это время Москва не стала ей домом, но ее масштабы и серость перестали быть пугающими, а люди не казались такими уж злыми. Скорее бесконечно одинокими в этой суете и молчаливой угрюмой толпе. Теперь они вызывали у Тары не желание спрятаться и стать невидимой, а любопытство. Она пыталась понять их привычки и ви́дение мира. Даже грубые старушки больше не казались ей ужасными. Они превратились в часть местного пейзажа. Как вечно летающие вокруг голуби или как ползающие тараканы, которых сколько ни трави, меньше не становится, ведь они всегда могут забежать к тебе в гости от соседей.
На этот раз она отправилась на рынок за мандаринами и гранатами. Тара не представляла себе новогоднего стола без них. Особенно ей не терпелось купить гранаты. Дела Шивана стали выправляться, и такая покупка уже не казалась ей чрезмерной роскошью. Вкус граната уже был практически у нее на языке. Сладкие зерна и кислое послевкусие.
В проходах, как обычно, толпились люди. Успеть сделать покупки перед наступлением Нового года нужно было не только Таре. Продавцы, по обыкновению, нахваливали свой товар. Один из них, заприметив, что Тара чуть задержалась, тут же взял ее в оборот:
– Посмотри, как мои яблоки блестят! Разве у кого-то еще такое увидишь?
– Яблоки мне не нужны.
– Мандарины точно нужны. – Мужчина протянул Таре пару штук. Они были крупными и с толстой пупырчатой кожурой. – Они всем на Новый год нужны. Очень сладкие, легко чистятся.
– Сколько за килограмм?
– Если возьмешь сразу три, сделаю скидку для такой красавицы, как ты.
Щупая мандарины и гранаты, Тара старалась выбирать самые лучшие. Никаких плодов с мягкими боками. Стараясь не обращать внимания на гам толпы, Тара сосредоточенно набирала в пакет один фрукт за другим. Покончив и с мандаринами, и с гранатами, она удалялась от лавки с тяжестями в руках под напутствующие крики:
– С наступающим! Счастья в новом году!
В воздухе смешались запахи снега, мандаринов и дыма от бенгальских огней, которые зажигали на соседних рыночных рядах, чтобы привлечь клиентов. Люди сновали повсюду, шурша пакетами и бумажками с длинными списками, из которых одним штрихом карандаша вычеркивались уже закупленные продукты.
– Так, яйца есть. Икра красная есть. Говядина есть, – слышалось справа.
– Мы забыли горошек! Какой же оливье без горошка! – встрепенулась дама слева в черной каракулевой шубе и шапке набекрень. Схватив мужа за руку, она резко потянула его в сторону, зацепив рукой Тару.
Даже не подумав извиниться, пара скрылась в дальних рядах, а Тара спокойно продолжила свой путь. Сегодня ничто не могло испортить ей настроение. Надо было поскорее добраться до дома и взяться за заготовки. Тара планировала напечь целую гору блинов и, начинив их мясным фаршем, скрутить в конвертики. Уже в праздничные дни она будет потихонечку их доставать и подавать к столу, слегка обжарив на раскаленном масле. Так всегда делала ее мать, так делала теперь и Тара. Была бы у нее дочь, она бы и ее научила, но Ходэ, видимо, решил, что ей хватит одного Ари.
Тара чувствовала, что наступающий год станет для нее очень счастливым. Она перестала ощущать себя чужой в новом городе, а сын обзавелся новыми друзьями. Казалось, что хоть и не сразу, но все как будто бы наладилось. Если сердце ее не обманывает, то с каждым годом будет становиться только лучше. Переезд сюда и правда был хорошим решением. Как же прав был Шиван. Упоенная радостным ожиданием волшебства, которое внушает предновогодняя суета, Тара решила изменить своей привычке и пройти одну остановку до дома пешком, выйдя из автобуса чуть пораньше. Уж очень ей хотелось зайти в небольшой магазин по дороге и прикупить там мишуры для их елки. Украшенная исключительно старыми советскими игрушками, та казалась ей недостаточно праздничной.
Привычно повернув за угол, Тара ступила на проезжую часть. Здесь всегда было безопасно. По дороге часто бегали дети, и никто никогда не думал на них за это ругаться. Аварии в этих местах не случались. Наверное, и потом их много лет не было. Но именно в тот день соседу Тары из квартиры сверху пришла ужасная новость. Его любимая жена, с которой он прожил в браке десять лет и нажил двух детей-погодков, Таня, его Таня, которую он любил со школьной скамьи, решила, что с нее хватит. По ей одной ведомой причине она решила, что отныне любовь мертва. Собрав наскоро детей и вещи на первое время, она уехала к матери. В записке она наказывала почти бывшему мужу открыть ей дверь, когда после праздников она придет за всем остальным. Мужчина, которому даже не дали права хоть что-то сказать, не придумал ничего лучше, чем выпить всю бутылку водки, что ждала своего часа на дверной полке в холодильнике, и, сев за руль машины, направиться к другу. Душа требовала излить всю боль и возмущение.
Но, видимо, есть в мире высшие силы, раз именно в этот день соседу и Таре было суждено узнать о существовании друг друга. Их взгляды встретились буквально на секунду, когда Тара, заслышав скрежет колес, повернула голову и с ужасом поняла, что на нее несется огромная черная машина. Не меньший ужас отразился в глазах соседа, который тут же понял, что если уход жены еще
