Разочарованные - Мари Варей
Разговаривали мы мало. Больше нечего было сказать. Я обмазалась жиром, чтобы защититься от холода. Анжелика сфотографировала меня своей мыльницей:
– Это на память, отдам тебе фотографию, когда увидимся в следующий раз.
Я надела плавательную шапочку и очки. Жасмин закрепила мне на поясе надувную сумку, которую специально подготовила. Она сунула туда две бутылки кока-колы, предварительно выпустив из них газ, и пластиковую бутылку сытного супа на основе риса и картошки. Калорийные жидкости – непреложное правило. В холоде и соленой воде ничего жевать не получится. В водонепроницаемый пакет Жасмин положила упаковку болеутоляющего и паспорт.
Потом мы обнялись все вчетвером, и в этот момент мне вспомнилось, что рассказывал старик Рене, когда мы с ним ходили собирать ложкой мидии. Вопреки нашим представлениям, мидия перемещается. Она не прикрепляется куда попало, а выбирает себе камень. Всегда усаживается туда, где уже обитают другие мидии. Она знает, что в одиночку ей не выжить из-за хищников, течений и штормов. Мидии выделяют тонкие липкие нити, ими они и приклеиваются к камню. Когда раковины прижимаются друг к другу, их нити переплетаются и образуют нечто вроде чрезвычайно прочной паутины, которая позволяет им месяцами, а то и годами выдерживать натиск волн, приливы и самые страшные штормы, не сдвигаясь с места ни на миллиметр. Мидии сцепляются друг с другом, чтобы выжить. Они знают, что вместе они сильнее и могут противостоять любой опасности. Спасение в солидарности – об этом мне сказала Анжелика в самом начале нашего знакомства.
Все эти годы я даже не осознавала, что была отчаянно одинока. Я поняла это в ту секунду, когда вдруг избавилась от одиночества.
Нынешнее время. Фанни
Фанни упаковывала чемодан, а Лилу в подавленном настроении сидела, сгорбившись в кресле.
– Как ты догадалась, что Сара сделала попытку переплыть Ла-Манш?
– По белым полосам на теле. Я как-то с классом ходила на выставку, посвященную истории Ла-Манша, и там видела фотографию пловцов перед стартом: они были покрыты жиром для защиты от холода.
– Есть ли хоть какой-то шанс, что она жива, как думаешь?
– Ты же слышала, что сказал инструктор по плаванию. Переплыть Ла-Манш без лодки сопровождения невозможно, – ответила Фанни. – Ну и потом, почему она не дала о себе знать?
Лилу вздохнула. Краем глаза она поглядывала на мачеху: Фанни продолжала заниматься чемоданом и отвечала ей довольно сухо.
– Все еще злишься на меня из-за прозвища?
Фанни отложила в сторону платье, которое намеревалась сложить, и села на кровать напротив Лилу.
– Нет, ты еще ребенок, а дети порой говорят глупости, да я и сама наделала ошибок. Но ты права, давай уладим эту проблему раз и навсегда.
– Какую проблему?
– Проблему между мной и тобой. Я бы хотела знать, какое место ты отводишь в своей жизни мне, потому что, когда я пытаюсь сблизиться, ты меня отталкиваешь, когда слишком отдаляюсь – обижаешься.
– Не знаю, – пробурчала Лилу, – для меня это сложно.
– Поверь, мне тоже непросто.
Лилу больше ничего не говорила, и Фанни, помолчав, продолжила:
– Могу я тебе кое-что предложить?
– Давай.
– Да, я не твоя мать. Я прекрасно понимаю, что мама у тебя одна-единственная и относиться к другой женщине, как к ней, было бы предательством…
Лилу кивнула, внимательно слушая Фанни.
– Детей же можно иметь несколько. Вот я и подумала, пусть я тебе не мать, но ты могла бы стать мне дочерью, тем более что Оскар твой брат…
Лилу нахмурилась, ненадолго задумалась и с ухмылкой произнесла:
– То есть ты будешь бесконечно меня донимать, заставляя делать все в точности так, как хочешь ты?
Фанни улыбнулась.
– Я постараюсь сдерживать себя, но давай откровенно: отчасти, вероятно, так и будет.
– Ладно, – вздохнула Лилу, – похоже, не такая уж ты отстойная.
Чтобы скрыть волнение, Фанни поднялась и обняла Лилу. Ей не хотелось расплакаться при ней. Но падчерицу провести не удалось.
– Ты мне сейчас кофту испачкаешь соплями, – похлопав Фанни по спине, проворчала Лилу.
– Прости, она такого жуткого вида, что я приняла ее за половую тряпку, – сказала Фанни, беря у Лилу бумажный носовой платок. – Иди пакуй свой чемодан.
Через десять минут, которые потребовались Лилу, чтобы собрать одежду и комом запихнуть в чемодан, она вернулась в комнату мачехи.
Фанни с озабоченным видом выдвигала все ящики.
– Потеряла что-нибудь?
– Паспорт, – буркнула Фанни.
– Зачем было брать паспорт на Опаловый берег? Может, ты не в курсе, но мы не за границей.
Фанни наклонилась и посмотрела под кровать.
– Я его уже теряла однажды, было так сложно его восстановить, что теперь я всегда ношу его с собой.
– Да ты же маньяк порядка, всегда все раскладываешь по местам, и ты теряла паспорт?
– Это было очень давно, до сих пор не понимаю, как это вышло, я же никогда ничего не теряю.
Лилу села в кресло и побледнела.
– Когда это произошло?
– Да не знаю я, еще в студенчестве. А! Вот он!
Торжествующе взмахнув паспортом, Фанни сложила его в сумочку.
– Ну что, поехали?
Лилу в задумчивости кивнула и покатила свой чемодан к лифту, следуя за Фанни.
– А помнишь, у тебя были проблемы на границе?
– Ты о чем? – рассеянно спросила Фанни, проверяя электронную почту на телефоне.
– О поездке в Нью-Йорк, твоем просроченном паспорте, когда ты испортила нам отпуск.
Продолжая смотреть на экран телефона, Фанни пожала плечами.
– Вовсе он не был просрочен, я же объясняла, произошла какая-то административная ошибка, мне сказали, что я числюсь среди нелегальных иммигрантов.
Фанни вышла из лифта, и, пройдя несколько метров, обнаружила, что Лилу остановилась и что-то лихорадочно печатает в своем смартфоне.
– Ты идешь?
– Я кое-что проверяю. Скажи, в 2001 году ты носила каштановые волосы, подстриженные под каре?
Фанни задумалась.
– Возможно. Эту прическу я долго носила.
– А, вот! Здесь написано, что в качестве туриста можно находиться в Соединенных Штатах не более двенадцати недель. А дальше это будет считаться нелегальной иммиграцией.
– Не понимаю, каким образом я смогла пробыть больше двенадцати недель в стране, куда нога моя не ступала.
– Ты, может быть, туда и не ездила никогда, – сказала, улыбаясь, Лилу, – а твой паспорт ездил.
Фанни несколько секунд неподвижно глядела на Лилу, а потом, прижав руку ко рту, произнесла:
– Ты хочешь сказать…
– Думаю, что Анжелика украла у тебя паспорт и дала его Саре, чтобы она могла выдать себя за совершеннолетнюю. Если ей удалось как-то перебраться из Англии в США и она оставалась там дольше двенадцати недель или нелегально работала под твоим именем, тогда это объяснило
