Федор Достоевский - Письма (1876)
Федя говорит, что без меня всё дурно, этому я верю, одна только Анечка хороша, но ведь за кухней она смотреть не охотница. Меня очень поразил твой сон, это значит у тебя кошмары. Но дай бог, чтоб сон к лучшему. - Наконец Анна Ив<ановна> уезжает, скатертью дорога, Но и Жаклары тоже, останешься ты одна. Всё развлечение ходить на ванны. Не найди чего-нибудь на ваннах, голубчик. Найди здоровье и только и утешишь меня ужасно. Ты как будто хотела что-то заметить о Жакларе: да неужели он приударил за Рохельшей? А тож, французский вкус, но чего же смотрит Анна Васильевна?
Хотел деточкам написать особое письмецо, да некогда. Отошлю работу, тогда напишу. Лилечка пишет премило, все письма ее берегу и всегда поцелую.
Жиды меньше меня беспокоят, но, кажется, я наверно переселюсь наверх в другую квартиру. Всё боюсь припадка. Ангел мой, пишешь мне милую приписочку, что часто снюсь тебе во сне и т. д. А я об тебе мечтаю больше наяву. Сижу пью кофей или чай и только о тебе и думаю, но не в одном этом, а и во всех смыслах. И вот я убедился, Аня, что я не только люблю тебя, но и влюблен в тебя и что ты единая моя госпожа, и это после 12-ти лет! Да и в самом земном смысле говоря, это тоже так, несмотря на то, что ведь, уж конечно, ты изменилась и постарела с тех пор, когда я тебя узнал еще девятнадцати лет. Но теперь, веришь ли, ты мне нравишься и в этом смысле несравненно более, чем тогда. Это бы невероятно, но это так. Правда, тебе еще только 32 года, и это самый цвет женщины <5 строк нрзб.> это уже непобедимо привлекает такого, как я. Была бы вполне откровенна - была б совершенство. Целую тебя поминутно в мечтах моих всю, поминутно взасос. Особенно люблю то, про что сказано: "И предметом сим прелестным восхищен и упоен он". - Этот предмет целую поминутно во всех видах и намерен целовать всю жизнь. Анечка, голубчик, я никогда, ни при каких даже обстоятельствах, в этом смысле не могу отстать от тебя, от моей восхитительной баловницы, ибо тут не одно лишь это баловство, а и та готовность, та прелесть и та интимность откровенности, с которою это баловство от тебя получаю. До свидания, договорился до чертиков, обнимаю и целую тебя взасос.
Достоевский.
Деток целую и благословляю. Ах, Аня, скучно мне, скучно. Всем поклон. Пиши непрерывно, как теперь, из двух дней в третий. Еще раз целую всех вас троих.
804. А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ
7 (19) августа 1879. Эмс
Эмс. 7/19 августа/79. Вторник.
Сегодня, ангел мой, получил от тебя письмо (от 2-го авг.), за которое очень тебя благодарю. Ждать теперь следующего письма, значит, до пятницы. Кстати, ты обижаешься, что я написал, что "никого не стесняю", но я ни малейшей обидной мысли не имел, клянусь тебе, дружочек мой Анечка, милая хорошенькая женка моя (не хорошенькая, а красавица, вот как!). Все известия о тебе и о детках читаю всегда с наслаждением, по крайней мере в тот день, как приходит от тебя письмо, я всегда за вас спокойнее. Итак, вы начали купаться, непременно хоть 20 ванн возьми. А Нил, стало быть, не отложен. Пусть так, но если поедете после 20-го, то, пожалуй, нарветесь на холода и уже на осенние дожди, вот что беспокоит меня. А к тому же, если вдруг я ворочусь в Старую Руссу к 1-му или 2-му сентября и вас дома не застану, то-то будет прелестно! А ведь я именно к этим числам располагаю воротиться, ибо 28 августа (нашего стиля) будет ровно 5 недель лечения, то есть ровно сколько надо, а больше пяти недель я не останусь. - Ты пишешь, что раз у вас была буря и ты спала одетая, даже в башмаках, но зачем же так трусить. Вот этим да слишком усердным вставанием по ночам к детям отвыкнешь много спать и расстроишь здоровье. (А пуще всего похудеешь.) Спасибо, что обещаешь скоро выслать деньги, веришь ли, сижу и всё рассчитываю, и можешь себе представить, что, по расчету моему, из всех 700 руб. не только ничего не привезу домой, но даже деткам ничего не останется, чтоб привезть гостинцу, как в прежние годы. Завтра, в среду у меня здесь недельный расчет за квартиру и стол. Рассчитавшись, останусь ровно с 200 р. (еще не менял). Затем ты пришлешь 100 р., итого 300 р. Слушай же: останется 3 недели здесь. Каждую неделю за квартиру, стол, чай, сигары, прачка, непредвиденные мелочи maximum по 80 марок, выйдет 240, положим 250 марок, затем Орту не менее 50 марок. До Берлина дорога с кладью во 2-м классе 55 м. (здесь всюду надбавлено на первые 2 класса). Затем портному в Берлине 80 марок, отель в Берлине 20 марок, да дорога из Берлина в Петербург 120 марок, да в Петербурге гостиница, да из Петербурга в Руссу - много ль останется из 636 марок, на которые разменяю 300 р. (Здешние жиды дают только 212 марок за 100 р., а курс опять начал колебаться ужасно)? Да и вздорожало здесь всё безумно против прежнего, кроме, разве, почты: сегодня, 7-го августа, отправил наконец толстейший пакет Любимову, то есть роман на август месяц 53 полулистка, и всего-то взяли 2 марки 25 пфенигов, rekommandiert, а я думал, возьмут наверно 5 марок. Что отправил, тем, кажется, доволен (то есть работой), выйдет очень хорошая вещь. К тому же не только 3 листа, но даже чуть ли не больше, рублей этак на 1000. Но более всего доволен тем, что наконец отправил! Долго сидел у меня на шее этот старец, с самого начала лета мучился им. Сегодня, как уже отправил, получил вместе с твоим письмом и от Любимова, извинительное, почтительное и очень ласковое. Говорит, что был в Петербурге, а потому и не мог своевременно обратить внимание и т. д. Я опять-таки порадовался тому, что тогда написал ему хоть и твердо, но чрезвычайно вежливо. Подтверждает, что вышлет тебе на днях 800 руб. Ты недоумеваешь: почему 800, а не 500, чтоб восполнить обещанные 2000? Но ведь они рассчитываются за всё напечатанное доселе, и вышло 300 руб. лишних против 2000. - Кстати, ты боишься пожаров, а вот теперь могут узнать (по слухам из почты), что прибыло к тебе много денег, смотри, Аня, ночует ли у вас Фома или кто-нибудь? Это серьезнее пожару. В газетах только и читаешь, что по всей России убийства и грабежи. Я такой стал мнительный, что мучусь иногда здесь по вас, то есть чтобы не случилось чего-нибудь.
Анекдот с Лилечкой и ее сумасшествие прочел с неприятнейшим чувством. Без сомнения, Анфиса, но беда в том, что Анфиса будет еще и в будущем, года через 2, через 3, и, пожалуй, преподаст ей наконец пресквернейшую какую-нибудь науку. Это надо крепко, крепко в виду иметь. Лиля умна и развита не по летам даже и теперь, а тогда будет очень худо.
Ангел мой, продолжай детям уроки, хотя бы Федя поскорей выучился читать. Да пусть к моему приезду выучат какую-нибудь молитву, "Верую" например, Лилечка по крайней мере.
Итак, Жаклар приударил за Рохельшей, - ну-ну! Пишешь, что пьешь водку, а я именно хотел написать, чтоб пила больше. Я водку не пью, а мышьяк, который пил месяцев 6 сряду, перестал принимать, а между тем чувствую, что здесь как бы стал сильнее физически, от лечения, конечно. Хожу по 8 верст в день (никак не меньше) и не чувствую усталости, аппетит тоже есть. Но кашель прежний, а особенно в последние три дня. Все три дня был дождь и страшная сырость в нашем скверном ущелье, сегодня только проглянуло солнце. Ах, голубчик мой, ландшафт здесь восхитительный, но если б ты знала, до какой степени он прискучил мне и как я его ненавижу! Кажется, здесь уже начинают разъезжаться. Жиды, мои соседи, выезжают на будущей неделе, и я квартиру не переменяю. Музыка здесь хоть и хороша, но редко Бетховен, Моцарт, а всё Вагнер (прескучнейшая немецкая каналья, несмотря на славу свою) и всякая дрянь.
Ты пишешь, что у тебя от моего щипка синяк был, но ущипнул от любви, а так как любовь моя здесь усилилась, то обещаю и впредь щипаться до тех пор, пока разлюблю. Ангел ты мой: пишешь, что представляешь себе: что я теперь делаю и об чем думаю. Голубчик мой, на 9/10 о тебе и всё представляю тебя. В мыслях целую тебя поминутно, целую и то, чем "восхищен и упоен я". Ах, как целую, как целую! Анька, не говори, что это грубо, да ведь что ж мне делать, таков я, меня уже нельзя судить. Ты сама <1 строка нрзб.> свет ты мой, и вся надежда моя, что ты поймешь это всё до последней утонченности. До свидания, ангел мой, (ах кабы поскорее свидание). Целую пальчики ног твоих, потом твои губки, потом опять <1 строка нрзб.>.
Твой весь Достоевский.
Ты для меня красавица, красавица, да ты и в самом деле красавица, для всех красавица.
Деток благословляю и целую. - Всем поклон.
805. Л. Ф. ДОСТОЕВСКОЙ
7 (19) августа 1879. Эмс
Эмс. 7/19 авг<уста>/79 года.
Милый ангел мой, Лилечка, целую тебя и благословляю и очень люблю. Благодарю за то, что ты пишешь мне письма; прочту и поцелую их и о тебе подумаю каждый раз, как получу. Здесь мне скучно без вас, и никого у меня знакомых, так что всё молчу и боюсь, что разучусь говорить. Недели через три к вам приеду. Милая Лиля, слушайся маму и с Федей не ссорься. Да не забывайте оба учиться. Молюсь об вас всех богу и прошу вам здоровья. Передай от меня поклон батюшке да поцелуй за меня Федю. Пожалуста, слушайтесь все маму и не огорчайте ее. До свиданья, милая Лилечка, очень люблю тебя. Поцелуй маму.
