Жди меня, когда небо окрасится в розовый - Марат Маратович Мусабиров
Я в задумчивости опускаю голову и говорю:
– Жаль, что ты сдаешься. А ведь поначалу всё было так радужно.
Крист схватился за голову, начал чесать ее и с маниакальным взглядом причитать:
– Ты не представляешь, каково мне. Словно миллиарды микроскопических ледоколов одновременно пронзают кожу. Из-за этой дьявольской боли мне хочется взять в руки нож и растерзать свою башку в «Кровавую Мэри». Однако сейчас у меня только ножницы в руках.
Я настороженно поднимаюсь с кровати.
– Спокойно, Крист. Не делай глупостей, просто состриги волосы, если мешают. Тебя никто не осудит. – Выдержав краткую паузу, добавляю: – Даже Гарри.
– А-а-а-а-а-а! – ревет обросший Фоксуэлл и принимается лезвиями с безумием рассекать жирные секущиеся локоны.
Сначала один падает на пол, за ним другой, и так еще несколько, а затем Крист осознает свои действия, смачно бьет себя и с ненавистью кидает ножницы в стену. Колени его подгибаются, и всем телом он валится наземь.
– Презираю себя, слабака! Презираю, презираю, презираю, презираю…
Я сразу подбегаю к нему.
– Что с тобой, Крист? Что происходит?
Он не отвечает с минуту. Прекратив стонать, медленно проговаривает выцветшим голосом:
– Я даже не могу выполнить данное Гарри обещание. Да какой из меня брат? Ноль. Полнейшее ничтожество.
– Пожалуйста, успокойся. Давай сходим в мою парикмахерскую? Там работает хорошая женщина, мастер своего дела…
– Не хочу! – бросает слова, словно мяч, Кристофер. – Я продолжу отращивать. Во имя Гарри и себя самого.
– Себя самого?
– Испытание. Всё, что происходит сейчас, – испытание для меня. Я слишком плохо жил всё это время, и сейчас, спустя год как Гарри покинул нас, ничего не поменялось. Мне это опостылело. Я хочу стать лучше, стать сильнее, а потому закаляю свою волю, свою терпимость. Я всё решил. Рэй, отныне я не буду ныть. Ради брата и себя самого. Он бы точно хотел, чтобы я хоть как-то вырос. Пусть это будет первым шагом к этому.
Я выдыхаю с облегчением.
– Значит, ты определился. Я рад.
– Оставь меня, пожалуйста. – Крист смотрит на меня померкшими зрачками, в которых не было видно ничего, кроме страдания. – Мне нужно побыть одному какое-то время.
– Ладно. Отдохни. Я пойду домой, тренироваться.
– Сегодня и завтра без меня.
– Хорошо. – Я надел куртку, шарф, накинул капюшон. – Ну, береги себя. – И вышел за порог квартиры Фоксуэлла.
* * *– Хэй, братец, у меня хорошие новости!
Крист входит в комнату Гарри грубо и без стука. Тот слушает музыку в наушниках и безразлично смотрит в окно, за которым капает дождь. Услышав брата, поворачивается к нему, освободив уши, и по-доброму говорит:
– Ну наконец-то тоске конец. Выкладывай, что там у тебя.
– У меня появилась девушка, – с пылающими глазами делится Крист, в нетерпении дожидаясь реакции Гарри.
Тот, в свою очередь, встает со стула и подходит к брату почти вплотную. С пару мгновений стоит с серьезным, почти злым лицом, чуть ли не лоб в лоб, следом крепко-прекрепко обнимает его и, несильно хлопая по спине, отвечает:
– Поздравляю! Я так рад за тебя, ты бы знал!
Кристофер неожиданно замирает, стоит будто в оцепенении, дурацки скривив губы, и, терпя боль от уже недетских рук Гарри, шепчет едва слышно:
– Твоя радость искренна, тогда почему мне всё равно больно?..
Веки его после такого быстро увлажняются. Он начинает плакать, всё еще находясь в объятиях брата.
– Крист, что такое? – спрашивает Гарри. – Почему ты плачешь? Что-то не договорил?
– Нет-нет… – Крист кое-как выдавливает из себя улыбку. – Это слезы счастья. Я плачу, потому что очень-очень счастлив. У меня появилась девушка, что может быть прекраснее?
– И впрямь, радость на лице написана, – успокаивается Гарри. – Действительно, любить и быть любимым – удел самых везучих по жизни. Когда-нибудь и мне так же повезет!..
Тем не менее на лице Кристофера отчетливо проглядывались мрак и зависть.
– Конечно уж, тебе-то, небось, в школе уже какая-нибудь девчонка глазки строит, а?
– Да не особо. Зачем девочкам я, если у нас в классе есть такие красавцы, как Адам и Рэй, ха-ха!
– Но им, видно, девушка-то и не нужна.
– Да и мне, если честно, тоже.
После этих слов Крист отстраняется от брата и мрачнеет.
– Прости, мне пора идти. Я ненадолго забежал, по работе еще есть дела, – быстро говорит он Гарри и спешит покинуть его общество. – Домой вряд ли вернусь, зайду завтра, так что не жди. Не говори родителям, что я приходил. Пока.
– Э-э, да, хорошо. Пока!
Гарри не успевает это сказать, как Криста уже и след простыл. И слух Гарри снова окутывает атмосферный оркестр, и взгляд скрывается за мокрым окном.
* * *– Да! – вскидывается Кристофер, сильно ударяя руками о стол. – Мы взяли его! Мы победили! Победили!
– Десятка наша. Влегкую. – Я разминаю пальцы после потной игры. – Наш первый ИРЛ-турнир.
– Влегкую, да? – уточняет член команды. – По тебе видно, конечно. Водичку будешь?
– Давай. – Я делаю глоток, а затем передаю бутылку Фениксу. – Держи, брат. Хорошо сыграл.
– Благодарю. Давно я так не радовался… Парни, это только начало! Дальше – больше.
– Угу. Думаю, мы заслужили отдых. Давайте как следует отпразднуем нашу победу все впятером?
И все кричат: «Давай!»
В тот день каждый игрок нашей команды получил по две тысячи долларов после снятия денег в банке. Далее каждый хорошенько выпил в баре, просадив в нем почти половину своей награды. Следом за этим событием наша команда засветилась в два раза ярче и готова была к новым свершениям на поприще киберспорта. Собственно, эти новые свершения и происходили…
* * *– Мне ведь скоро семнадцать, да? – Гарри стоит в дверном проеме и обращается к брату. – Айда со мной на озеро!
– Прости, но откажусь, – спокойно, без раздумий отвечает Крист, застегивая рубашку. – Сходи с кем-нибудь другим.
– Но это же как-никак семейный ритуал. Каждый год туда ходили только мы вдвоем, и больше никто.
– У меня дела.
– Какие?
– Свидание с девушкой. Знаешь, когда в последний раз оно у меня было? Пять лет назад.
– Ну, можно же перенести на завтра?
– С чего бы?
– Семейные ритуалы важнее.
– Да ты сам выдумал этот гребаный ритуал! – вдруг срывается Крист, агрессивно уставившись на брата. – Хватит уже этих глупостей! Тебе не десять, не двенадцать лет! Пора уже повзрослеть, наконец. Я сказал, что не пойду, – значит не пойду. Всё. Достал уже. Чего ты такой приставучий? Дай уже мне шанс стать хоть кем-то в этой жизни! – И после этих слов он удаляется из квартиры.
Гарри стоит молча посреди комнаты, словно в оцепенении, и в пустоту говорит слабо: «Прости». Гарри пишет с телефона всем своим друзьям, зовет их на озеро. Приходит первый отказ, за ним второй, третий; четвертый – от Адама. Фоксуэлл психует. Крепко сжимает мобильник и кидает его в стену со всей дури. А потом садится на корточки и издает вопль, похожий на вопль сломленного.
На разбитом экране мобильного на
