Свистопляска - Игорь Фомин
Толик вскочил со стула.
– Нашла чем попрекать, дура! Батя, дядя Лёша, дядя Гриша – все мы деревенские! Наш корень оттуда – от самого Фрола Акимова, известного на всю округу кузнеца. Такие людям сошники, серпы ковал – залюбуешься! Везде его привечали, даже генерал-губернатор к себе зазывал в имение, обещал хорошее жалованье. Только мы, акимовские, за длинным-то рублем никогда не гнались. Старались жить по-совести…Отсюда и почёт.
– Оно и видно! – срезала Катька. – Всю жизнь в кредитах. Зато по совести! Шлангом-то не прикидывайся. Слушать противно.
– Ты…ты…– Толик даже запнулся от такой наглости. – Стерва поганая!
– Молчал бы уж, пердун старый! Чего покраснел, как рак? Наелся от пуза – сейчас можно буянить. Вот так мы жену благодарим за труды. Паразит!
Толик схватил со стола бутылку и слинял в свою комнату. Через несколько минут оттуда заревела песня. Колонки работали на полную мощь, сотрясая раскатами грома не только квартиру, а целый подъезд:
Hеба утpеннего стяг…
В жизни важен пеpвый шаг.
Слышишь: pеют над стpаною
Ветpы яpостных атак.
Толик докуче распахнул еще окна, чтобы песня ураганом ворвалась на улицу, потревожив местных буржуа.
И вновь продолжается бой!
И сердцу тревожно в груди,
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.
– А вот на-те вам, суки! – заорал Толик. – Весь двор «засрали» своими иномарками. Не пройти, не проехать. Ушлёпки.
Какие-то бабульки на лавочке испуганно взглянули на него. Два мужика в спецовках из коммунальной службы с интересом (иль завистью?) наблюдали за подвыпившим мужиком-бузотером. Толик демонстративно достал сигареты, и закурил в окне, делая вид, что не замечает всеобщего внимания. Малость сам себя ощущая героем песни. Малость переигрывая. Ну да ладно…
Моросил мелкий дождик. Он увидел, как жена с сумкой выскочила из подъезда, и куда-то направилась. Видать, к сестре, с «ночевкой». Что ж, тем лучше.
Толик набрал по мобильному своего старого дружка, Володьку.
– Босота, заходь ко мне! Тут новостей со всех волостей. Посоветоваться надо. Возьми там по дороге одну-две. Ну, сам смотри. Чтоб не бегать по сто раз. Давай мухой! Жду!
Вскорости заявился Володька, отразившись в дверном глазке максимально культурно, зачем-то выпрямив спину и стараясь не греметь бутылками.
– Чего ты мнёшься, перед кем? – пожурил его Толик. – Один я дома. Нету «моей», к сестре сбежала. Поцапались маленько. Чего там у тебя, в пакете?
– Две перцовки. Еще банку шпротов взял, которые подороже.
– Ну! А у меня пельмени самодельные. Баба налепила. Сейчас это редкость. Оценишь…
Володька «на всякий пожарный» огляделся по сторонам и убедившись, что хозяйка в самом деле отсутствует, вальяжно расположился на кухонном диванчике:
– Хорошо тут у вас, уютненько…
– Когда еще вот так посидим – значительно сказал Толик. – Может, и не доведётся уж больше.
Володьке стало не себе.
– А чего случилось-то? – спросил он, чувствуя, как неприятный холодок пробежал по спине.
– Да тут такая ситуация…– неопределенно ответил Толик, специально накаляя интригу и, отвернувшись к плите, запустил новую партию мантов.
– Под статью что ли загремел? – выдал Володька. – Или приболел?
– Тьфу, дурак! Накаркаешь!
– Да я…
– Да ты…Потерпи малёха. Сейчас накрою на стол, сядем, поговорим нормально. Нет, ему с порога докладай, как и что. Экой ты шустрый.
Володька виновато притих, укоряя себя за глупую догадку. Вот куда полез «поперек батьки»?
Толик меж тем сменил «пластинку», поставив диск с ритмами зарубежной эстрады 80-х. Вечно у него так: сначала – пронзительные патриотические песни, а после – лёгкая музычка, под которую балдели в молодости. Да и настроение заметно улучшилось с приходом друга. Сейчас можно потолковать «по-душам», без риска нарваться на глухую стену, косой взгляд или едкое словцо.
– О, готово! – торжественно объявил Толик. – Ну-ка, паря, сбегай в зал. Достань из серванта большие и красивые тарелки. Чё они там пылятся? И рюмки возьми получше. Такие знаешь, с золотым ободком, пузатенькие.
Володька принес посуду, ополоснул скоренько в раковине. Толик по-хозяйски начал выкладывать пельмени. Поставил гостю полную тарелку, с горочкой:
– Это тебе всё. Ешь на здоровье!
– Куда мне столько? Себе клади.
– Да не переживай. Я уже навернул поболее твоего. Погодь, «штрафную» тебе налью. А то мы сейчас в разных кондициях находимся. Догоняй!
Володька выпил «штрафную» и жадно накинулся на домашние пельмени.
– Ну, как? Вкусно? – одобрительно вопрошал Толик и сам же отвечал. – То то ж…Гляди, язык не проглоти. Моя баба, при всех недостатках, стряпуха, что надо.
– Уффф, вот это ужин…Царский!
– Смотри, если мало, еще партеечку запустим.
Володька хлопнул друга по плечу:
– Братан, не томи душу! Что у тебя приключилось? Рассказывай…
Толик заново плеснул в рюмашки, опять же не торопясь, со значением, чтобы дружок прочувствовал всю важность момента.
– Дочь Светка в Швецию нас приглашает. На постоянное место жительства. Говорит, продавайте всё скорее, и езжайте ко мне, в Стокгольм. Мол, всем вас обеспечим, ни о чём не беспокойтесь. Главное – не тяните. Катька-жена уже навострилась, а меня кто спросил?
– Вот это новость! – Володька вскочил со стула и взволнованно заходил по кухне. – О чём тут думать? Конечно, езжайте!
– Ух, какой прыткий! – Толик взмахнул руками. – Думаешь, легко срываться с насиженного места?
– Что тебя здесь держит? Работа?
– Ну, стаж-то у меня приличный. Тридцать лет считай. Немало…
– Да какой стаж? – разозлился Володька. – Кому он нужен? С пенсией, уже понятно, пролетаем. До 65 лет еще дожить надо. А так хоть мир посмотришь. Ты ж в Европе ни разу не был. Неужели не интересно?
– Чё мне там смотреть? – скривился Толик. – У меня здесь дача, хозяйство какое-никакое. Рубаночком или топориком поиграешь в охотку – на душе легче. А то на рыбалочку выберешься. Опять же – городок у нас маленький, всё под боком. Магазины, аптеки, парикмахерские…Рядом лес. Осенью – по грибы, зимой на лыжах иной раз скатаешься. Красота!
– Хааа, насмешил. Ну, летом еще куда ни шло. Теплынь, травка, солнышко. Всё цветёт и пахнет! Но вот наступает осень и начинается…Грязь и срач кругом. Дожди круглые сутки. Пройдёшься по холодку – посмотреть не на что. Старые «хрущёвки», ржавые гаражи. Пьянь во дворах. И вообще – скука смертная. Я вот всю жизнь здесь прожил, и жалею, что в молодости не рванул куда-нибудь «за кордон». Сейчас уж поздно…Кому я там нужен в свои пятьдесят три? А тебе такой шанс выпал…Езжайте, конечно! Поживешь на старость лет, как человек. Хватит за «двадцатку» жилы рвать.
– У меня, вообще-то на руки тридцать семь выходит – похвастался Толик. – Плюс «шабашки», нет-нет, подвернуться. Не бедствуем.
– Чудак-человек! – воскликнул Володька. – Да у них одно пособие по безработице выше, чем твои заработки с «шабашками». Причём работать тебе там не-на-до! Спи до обеда.
– Да знаю! – махнул рукой Толик. – Ну, давай «врежем» что ли еще? Заболтались…
Так они «дискутировали» до самой ночи, пока Володька не засобирался домой.
– Ладно, пойду. Жена уже
