Парадизо - Франческа Сканакапра
Маму груши привели в полный восторг, я давно такой ее не видела, но она посоветовала в следующий раз немножко сократить время варки, чтобы груши были потверже. Я думала, дзиа Мина тоже обрадуется, но когда я преподнесла ей наше творение, она сказала:
– У меня самой хватает консервированных фруктов. Подачки Маркезини мне не нужны.
Как мы и договорились, Джанфранческо каждый день приносил в школу по банке груш, которую я забирала домой. Мы по-прежнему каждую перемену встречались на школьном дворе и обсуждали, что станем делать дальше.
Риту все это не радовало. Ей не нравилось делить меня с Джанфранческо. У нее уже появились новые подруги, и на переменах она предпочитала их компанию.
В пятницу я вышла на школьный двор и не обнаружила Джанфранческо. На обычном месте у стены его не было. Я прождала почти всю перемену, но он так и не появился. Уже надо было возвращаться в класс, когда я услышала крики от раздевалки, которая находилась в дальнем конце двора, и увидела его.
Джанфранческо стоял у двери в окружении мальчишек, пытавшихся отнять у него ранец. В потасовке ранец расстегнулся, на землю посыпались учебники, тетради, карандаши. Один из мальчишек выхватил банку с грушами.
Вне себя от ярости я кинулась к ним, пронзительно вереща. Мальчишки в изумлении уставились на первоклашку, которая несется на них. Все они были гораздо старше меня, некоторые лет на пять, не меньше, это были уже почти взрослые парни. В средней школе они задержались, потому что не раз и не два оставались на второй год. Физически они уже были взрослые, но по части ума сущие недоросли. Джанфранческо, хоть и был высоким и крепким для своего возраста, ни с одним из них справиться бы не смог, тем более с целой толпой.
Я буквально вонзилась в мальчишек, молотя кулаками, лягаясь, работая локтями. Мальчишки попятились – скорее всего, от удивления. Джанфранческо уже сидел на земле, прижимая к груди ранец, точно щит.
– Убирайтесь! – вопила я. – Пошли прочь!
Я заняла позицию между мальчишками и Джанфранческо.
– А то что? Что ты сделаешь, малявка? – насмешливо спросил один.
– Маркезини без соплячки не справится! – загоготал другой. – Надо ее тоже уму-разуму поучить!
Он схватил меня за волосы и дернул с такой силой, что у меня искры из глаз посыпались. Он дернул снова, а затем потянул по кругу, точно ослицу в узде.
Джанфранческо вскочил, крикнул, чтобы меня отпустили, но двое мальчишек его снова толкнули на землю и навалились сверху.
– Усек, Маркезини? От твоей сопливой подружки толку ноль. Она сделает все, что я скажу. На колени, мелюзга!
Парень с силой потянул меня за волосы вниз, заставляя опуститься на колени. Острые камешки врезались в колени.
– Девчонка на коленях, теперь может и отсосать. – И парень громко захохотал. – А чё, попробуем? Маркезини, хочешь посмотреть, как твоя сопливая подружка сосет мою сосиску? Наверняка мечтаешь, чтобы она сосала твой сморчок. – Он снова дернул меня за волосы. – Не, погоди, а у тебя вообще пиписька-то есть?
Мальчишки загоготали. Я, скрючившись, стояла на коленях. Парень наклонился ко мне:
– Ты ведь хочешь попробовать мой хер? – Он ухмыльнулся мне в лицо, дернул за волосы вниз, чтобы я кивнула. – Зыришь, Маркезини? Она мечтает попробовать. Прям неймется ей.
Он снова заставил меня кивнуть, и тут я с изумлением поняла, что рука моя дернулась вверх. Сжатый кулак вонзился в мерзкую рожу, и удар не мог получиться удачнее. Раздался чавкающий звук, громкий – мне показалось, что на весь школьный двор. Парень завизжал и выпустил мои волосы.
Толпа, сбежавшаяся поглазеть на потасовку, дружно охнула, раздались испуганные крики. Парень зажимал нос, сквозь пальцы сочилась кровь. Перепуганные дружки отпустили Джанфранческо, тот поднялся, пошатнулся, но устоял на ногах.
На шум из школы уже выскочил директор, он протиснулся сквозь толпу и потребовал объяснить, что тут творится.
Когда мы все выстроились в кабинете директора, мальчишки заявили, что ни в чем таком они не виноваты, просто произошло недоразумение, но, похоже, директор эту сказку уже слышал.
Парня, которому я разбила нос, звали Бруно. Он прижимал к лицу окровавленный платок. Под глазами у него уже набрякли синяки.
– Объясните, в чем дело? – потребовал директор.
– Мы просто дурачились, – прогундосил Бруно сквозь носовой платок. – Просто шутковали с Маркезини. Правда, Маркезини?
Его приятели согласно загудели, Джанфранческо молчал. Директор, недоверчиво приподняв брови, смотрел на него.
– Не было никаких шуток, синьор, – заговорил Джанфранческо. Он был очень бледен, очки сидели криво. – Я был в раздевалке, когда там появились эти парни, они попытались отобрать у меня ранец. Порвали мои конспекты по истории и спустили в унитаз, изорвали учебник по математике. А затем нашли банку с консервированными грушами и стали глумиться.
Мальчишки протестующее забормотали, но Джанфранческо продолжил:
– Мне удалось выскочить из раздевалки во двор, но меня сбили с ног. А потом примчалась Грациэлла и попробовала их остановить. Она ни в чем не виновата. Пожалуйста, не наказывайте ее, синьор!
– Да она нос Бруно разбила! – возмутился один из мальчишек.
Директор оглядел меня с ног до головы. Я была настоящей лилипуткой рядом с этими взрослыми парнями.
– Так это ты разбила Бруно нос? – изумленно спросил директор.
Я кивнула.
– Синьор, у нее не было выбора. Пожалуйста, не наказывайте ее! – взмолился Джанфранческо. – Бруно схватил ее за волосы и угрожал ей.
– Угрожал?
– Да, синьор. Грациэлла просто хотела мне помочь. Она просила их оставить меня в покое, но Бруно схватил ее за волосы и… – Джанфранческо нервно сглотнул.
– И что?
Мой друг с трудом подбирал слова.
– Он угрожал принудить ее…
– Угрожал принудить ее к чему? Выкладывай, парень!
– Принудить ее к непотребству. К мерзкому непотребству. Он много раз это повторил. Самыми грязными словами.
Директор повернулся к Бруно:
– Так и было?
Бруно обиженно загундосил, что ни в чем он не виноват, остальные мальчишки зашумели.
Директор снова перевел взгляд на Джанфранческо:
– Это очень серьезное обвинение. Можешь точно повторить его слова?
Джанфранческо посмотрел на меня, потом снова на директора и постарался выпрямиться.
– Не могу, синьор, – твердо проговорил он. – Я не могу повторить эти слова при Грациэлле. Но во дворе было много свидетелей, наверняка все слышали.
Привели некоторых школьников, наблюдавших за дракой, и все они подтвердили слова Джанфранческо. Нас отпустили без наказания, но мою маму и синьору Маркезини потом вызвали в школу. Мама на меня вовсе не рассердилась, но ее встревожило, что я могла пострадать в драке.
А вот синьора Маркезини потребовала, чтобы Бруно и его банду наказали. Их
