Развилки истории. Развилки судеб - Григорий Ильич Казакевич
Остров. Вот чем оказалось наше пристанище. Точнее, не остров, а островок — небольшой, но вполне пригодный для жизни. И представилась мне идиллическая картина: здесь, вдали от людской суеты, мы будем жить и беседовать о мироздании — спокойно и возвышенно, питаясь плодами земными, произраставшими на острове в изобилие. Я поделился этими мыслями с Рамиресом, но увидел, что он не очень-то воодушевился. Ещё бы!.. Делить одиночество с таким скучным и необразованным собеседником, как я! Я понуро побрёл прочь. Он понял моё огорчение и остановил меня. Мягок был его голос и грустен: «Сядь и послушай меня. Ты напрасно обиделся. Мне тоже было бы очень приятно провести остаток дней своих здесь, на острове, с таким вдумчивым и внимательным собеседником, как ты. И с таким благородным человеком. Думаешь, я не понимаю, почему ты бросился в воду? Меня терзали те же мысли, и та же жажда мутила мой разум. И не знаю, чем это бы кончилось — смог бы я поступить так, как ты, или запятнал бы свою душу преступлением. А ты сумел. И потому ты достоин того, чтобы я открыл тебе тайну. Не только как человеку умному, стремящемуся к знаниям, но и как благородному — не по происхождению, а по духу. Ну, так слушай. Пятеро есть людей, знающих об этом. Четверых я видел — если их можно назвать ещё людьми — а ведь это мудрейшие люди на свете! Пятый — я. Ты будешь шестым. Я плыл в Европу — найти такого, как ты, и думал, что поиски будут длительными, многолетними, а они оказались недолгими. Ну, так вот. Слышал ты о Понсе де Леоне, искавшем источник бессмертия, а нашедшем лишь свою гибель? Ну конечно, слышал. А был другой человек. Не бессмертия он искал — мудрости. И услышал, что есть Книга Знания — в неизведанных землях, в бассейне Амазонки. Об этом ему рассказал один индеец — и о том, что принесли эту книгу боги, возникшие неведомо откуда и исчезнувшие неведомо куда. И в этой книге есть всё — вся мудрость, доступная человеку. И недоступная. Но читать её может лишь мудрый. Заповедали боги: „Если книгу сию прочтет мудрый — то опасность ему угрожает, если не мудрый — опасность грозит всему миру“. И было племя — охранителей Книги. Они решали, кого пустить, а кого — нет. И лишь раз нашёлся человек, решившийся прочитать эту книгу. Мудрым он был, славился у многих племен, как искусный целитель. И пустили его охранители, и прочитал он Книгу. Посидел, подумал, пролистал её ещё раз, потом, видимо, понял что-то — и мгновенно выхватил острый нож и вонзил себе в грудь. Искусный он был целитель, умел лечить раны — и знал, куда их наносить. Он умер мгновенно. С тех пор никто не решался открыть Книгу. Так рассказал индеец. И тогда этот человек решился. Знаний он жаждал, знания были целью его жизни. И что стоила жизнь без знания? А здесь — Книга, оставленная богами. Книга, хранящая мудрость. После прочтенья — умрёт? Ну что же. Жить, зная, что есть такая книга, а он не сделал попытки её прочитать — невозможно. И он отправился в бассейн Амазонки. В экспедицию. Почти один — точнее, вдвоём — с ним был ученик его — молодой, лет двадцати, но тоже стремящийся к знаниям!» — «А как имя этого человека?» — я спросил, думая, что оно очень известно — не так-то много найдется людей, способных отправиться в леса Амазонки за знаниями. За золотом — пожалуйста. Но за знанием — нет, и мне было интересно узнать имя такого человека. Рамирес усмехнулся: «Имя? Забавно, что ты вспомнил об именах, но имя этого человека не играет здесь роли. Да и для него тоже — сейчас. Лучше послушай дальше. Да, так вот — и они вдвоем — ну, ещё с проводником-индейцем и несколькими носильщиками — отправились в те леса, где до них не был ни один христианин. Труден был путь и опасен. И не раз нападали индейцы, но проводник говорил им что-то, указывая на него, и уважение и восторг проступали на лицах дикарей, и пропускали они путешественников, дав еды и воинов для охраны. И они пришли. Охранители встретили их. Проводник о чём-то говорил вождю, тот слушал внимательно и задавал вопросы, глядя на двух усталых людей. Позже проводник рассказал, что расхваливал мудрость этого человека, и, показывая на его доспехи, поразившие индейцев, говорил: „Разве может быть не мудрым человек, носящий такую одежду? А он в своём племени из мудрейших“. И те провели его к Книге. Прочитал он её, и горькое удовлетворение отразилось на его лице — удовлетворение человека, узнавшего истину и готового заплатить за это. Жизнью. Он пальцем поманил ученика, а остальных жестом отослал прочь. И знаками объяснил ученику, что надо делать. Да, теперь все они там — те, кто коснулись Книги. И ученик тоже. Второй. Да, так вот, ученик объяснил это проводнику, и лицо того становилось всё более серым — от ужаса. Он смотрел на человека, ещё державшего в руках Книгу, и тот жестами подтверждал: „Да, это так“. Проводник повторил индейцам — страшно ему было, но не мог он не выполнить приказ человека, прочитавшего Книгу. И вождь опешил — но тут же знаками показал, что должен делать — и тот, кто с
