И время остановилось - Кларисса Сабар
– Почему ты молчишь, мам? – вдруг спросил сын, когда я парковалась у аптеки.
Его вопрос заставил меня осознать, что я не проронила ни слова с того момента, как мы вышли из школы.
– Да я … Все в порядке, котенок, просто мне не терпится закончить работу и отдохнуть, вот и все.
– Ой, и мне! – подхватил он. – Всего неделя учебы, а потом каникулы, круто!
Не увидев дедушку у кафе, как было условлено, мы зашли внутрь, где он, как и следовало ожидать, увлеченно резался в карты.
– А мы с козырей зайдем! – хвастливо заявил он приятелям, выкладывая на стол валета треф.
Чик-Чирик с перекинутым через плечо полотенцем благодушно нам кивнул:
– Привет, сладкая парочка! Сдается мне, рановато вы приехали, старики еще не закончили. Угостить тебя колой, Тим?
Сын не заставил себя упрашивать. Лулу заметил наше присутствие, только когда услышал, как я заказываю кофе.
– Что, уже? – удивился он, поднимая взгляд. – Я и не заметил, как время пролетело. Мы можем закруглиться, если хочешь.
Он улыбнулся нам с той искренней радостью, от которой сияют глаза. У меня судорожно сжалось горло при мысли, как бы он расстроился, узнав, что я снова копалась в его тайнах.
– Да нет, не торопись, – ответила я, глядя, как Тим устраивается на диванчике со стаканом колы и «Гарри Поттером». – Мама ждет нас не раньше чем через четверть часа.
Следующие пятнадцать минут я наблюдала за тем, как он играет в белот, и пыталась представить себе того ребенка, которым он был во время войны. Сосредоточившись на своей любовной истории, Аурелия очень мало описывала маленького Луи, лишь вскользь упомянув об их теплых отношениях с Антуаном, о котором дедушка тоже никогда не рассказывал. Трудно сказать, какие чувства Лулу испытывал в тот период. Скучал ли он по отцу? Готье оставался в плену в Германии, так что воплощением отцовской фигуры в это время для мальчика явно был Леандр.
Кстати, у меня сложилось впечатление, что Лулу многое унаследовал от деда – как физически, так и в манере выражаться. Впрочем, я не видела смысла об этом рассуждать – вряд ли Лулу когда-нибудь даст нам ответы.
Подойдя к книжному, мы увидели, как мама что-то бурно обсуждает с женщиной примерно ее возраста. Она все еще держалась немного скованно, но было заметно, что к собеседнице она явно испытывает симпатию. Я не раз встречала эту женщину, но ее имя вылетело у меня из памяти. Мы немного постояли снаружи, наблюдая за ними сквозь витрину, заполненную книгами и журналами.
– Это Мюриэль, ее подруга детства, которая работает в медиатеке, – пояснил дед, поняв, что я пытаюсь вспомнить, кто это.
– А, ну конечно! Я так и знала, что где-то ее уже видела.
Со стыдом вынуждена признаться, что очень редко ходила в медиатеку, предпочитая покупать книги, а не брать их напрокат.
Мать повернула голову и помахала рукой, заметив наши любопытные взгляды.
– Спалились! – хихикнул Тим, устремляясь в магазин.
Мюриэль, выйдя на улицу, расцеловалась с Лулу.
– Я так рада, что Сесиль вернулась, – сказала она. – Я предложила ей как-нибудь вечерком выпить по бокальчику со старой подругой.
– И правильно сделала, но вы уже давным-давно не нуждаетесь в моем разрешении, чтобы отправиться в ночной загул, – пошутил дед. – Ты знакома с Лизой, моей внучкой?
Мюриэль тепло пожала мне руку.
– Конечно, знакома, мы же в Шатийоне! – весело сказала она. – Ты вылитая мать, Лиза! Ладно, извините, мне пора бежать, дети вечером придут на ужин. До скорого, надеюсь!
Когда мы зашли в магазин, мама и Тим уже скрылись в подсобке, отправившись за ее вещами. Руди подошел к нам, уставившись на меня с довольным видом. Я с удивлением поймала себя на мысли, что подкрасить ресницы было хорошей идеей.
Не будь идиоткой, ему на это плевать.
– Ну как все прошло? – поинтересовался дедушка, дружески похлопав его по спине.
– Просто отлично, – отозвался Руди. – После обеда покупатели чередой повалили, узнав, что я нанял Сесиль. О лучшем я и мечтать не мог, такое впечатление, что она всю жизнь этим занималась.
Судя по облегчению, которое слышалось в его голосе, он не преувеличивал. Его глаза снова обратились ко мне, а Лулу, оставив нас стоять лицом к лицу, с довольным видом отошел полистать газеты. Я невольно залюбовалась широкими плечами Руди, которые подчеркивала облегающая рубашка с закатанными рукавами, открывающими мускулистые руки. Вдруг до меня дошло, что он, должно быть, ждет, что я заведу разговор, а я вместо этого так бесцеремонно на него пялюсь. Я торопливо залепетала:
– Как замечательно, что мама уже освоилась.
Его карие глаза были прикованы к моим.
– Да, не буду скрывать, поначалу она чувствовала себя немного неловко, но лед растаял благодаря Аннетт, которая ввалилась с подружками и заставила их опустошить полки с журналами по вязанию, – со смехом сообщил он.
Я тоже расхохоталась, представив себе эту сцену, и почти пожалела, что меня при этом не было.
– Ох уж эта Аннетт, вечно что-нибудь придумает.
– За это мы ее и любим. Кстати, как там поживает Пьеретта после своего приключения?
Мы обменялись понимающим взглядом, и я улыбнулась, заметив лукавое выражение его лица.
– Неплохо, вроде оправилась от потрясения. Еще раз спасибо, что вернул ее домой, ей повезло, что она попалась тебе на глаза.
Появились мама с Тимом, прервав наш тет-а-тет. Мой сын, никогда не любивший ходить вокруг да около, непременно хотел выяснить, будет ли Милли послезавтра в бассейне, на последнем занятии в этом учебном году.
– С ней так классно!
Руди это позабавило:
– Прости, дружище, но это было только пробное занятие, чтобы понять, записывать ли ее на следующий год.
Вспомнив о диспраксии, которой страдала его дочь, я спросила, что показало это занятие. В его глазах зажегся горделивый огонек:
– Ей еще немного сложно координировать движения рук и ног, но, как ни странно, она довольно уверенно чувствует себя в воде.
– Это правда, – подтвердил Тим. – Ей надо как-нибудь сходить с нами на рыбалку, со мной и дедулей, ей понравится, я уверен!
– Почему бы и нет? Правда, Милли сейчас увлечена пазлами, но я обязательно передам ей твое предложение.
Руди, выдержав паузу, повернулся к моей матери:
– Завтра в тот же час, Сесиль? Я сегодня вечером подготовлю контракт, если вы согласны продолжить.
При виде ее сияющего лица, на котором проступало приятное удивление, у меня на глаза навернулись слезы.
– Конечно, Руди, – проговорила она. – Спасибо.
Когда мы шли к машине, я ее поздравила:
– Это потрясающе, мам, ты молодец!
– Давайте купим шампанского, чтобы это отметить, – с широкой улыбкой добавил Лулу.
Мама, сунув руки в карманы брюк, покачала головой.
– Не стоит слишком обнадеживаться, – возразила она. – Это был всего лишь первый день, я же видела, как все старались быть со мной как можно обходительней.
– Не думаю, что они прикладывали особые усилия, мама, они же не в курсе, через что ты прошла. Просто все были рады снова тебя увидеть, Мюриэль мне так и сказала. Надеюсь, ты сходишь выпить с ней по бокалу вина.
– Посмотрим, – неуверенно ответила она. – Я в самом деле рада видеть лица из моей молодости, но в какой-то момент чувствуется перебор. Я слишком устала, чтобы думать об этом сегодня.
Я не стала спорить. В конце концов, она уже сделала огромный шаг вперед, согласившись на работу, которая предполагает постоянный контакт с людьми, не стоило ее торопить.
После ужина, воспользовавшись тем, что Тим лег спать, а дедушка устроился перед телевизором, где шел детективный сериал, я вытащила маму на улицу. Мне еще не удалось улучить минутку, чтобы рассказать о том, что прочитала днем, но ужасно хотелось узнать ее мнение. Мы уселись под вишней, довольно далеко от гостиной. Отсюда Лулу не сможет нас услышать.
Я хотела взять с собой дневник Аурелии, но рассудила, что благоразумней этого не делать – вдруг дедушка неожиданно решит к нам присоединиться.
– Тебя что-то беспокоит… – догадалась мама.
Это
