Мой «Фейсбук» - Валерий Владимирович Зеленогорский
Уже очень хотелось спать, девкино «наверно, на-на-на» не отпускало, как какое-то наваждение; поэтому на перекрестке после светофора Костя дал по газам, не заметив строительный каток, торчащий на обочине без ограждения, и влетел под него с полной дури.
Последнее, что Хариков услышал, были слова «в следующей жизни», а потом стрельнули подушки безопасности и черная пантера с красными глазами бросилась ему на грудь.
В комнатке на Лесной безмятежно спала Лиза. Утром она проснулась и была довольна: ночью опять приходила черная пантера.
Она встала, налила кофе, машинально включила телевизор, передавали новости, один сюжет остановил ее: диктор бодрым голосом идиота радостно сообщил, что на Покровском бульваре погиб в автокатастрофе бывший чиновник категории «А»… дальше она не слушала, она все поняла, черная пантера сделала свое дело, и она заплакала.
Первый фейс
Он зарегистрирован под чужой фамилией, но со своей фотографией, он живет не в России и каждый день посылает на «Фейсбук» песни, каждый день по десять штук, он был когда-то женат, а что с ним теперь, не знаю, он всегда был начальником, у него лицо начальника, и манеры, и потребности.
У него всегда была квартира, и авто, и отдельная комната, ему нравится любая власть в этой стране — при любом раскладе он всегда внутри ее и всегда при делах.
Но!
И у него есть проблемы, они в нем самом, он знает про себя все, он хочет всегда выглядеть корректным и респектабельным, от него всегда хорошо пахнет, даже если он только что блевал от передоза.
Он знает, как выглядит настоящий джентльмен, он тигр, но внутри его живет зайка, мягкий плюшевый зайка из школы-интерната «Щелково» для детей дипломатов.
Там он провел пять лет до пятого класса, его привезла туда бабушка лопоухим первоклассником с зайкой в руке, он спал с ним с самого детства, и зайка был его единственным другом.
Он гулял с ним между елок на даче во Внукове, он всегда брал его в ванну, где гонял кораблики, зайка был с ним на экзаменах по музыке и на сцене театральной студии во Дворце пионеров…
За многие годы зверек из белого стал серым, один глаз зайка потерял, когда его хозяин обиделся на него и выбил другу глаз — перочинным ножичком с крестиком, своей гордостью и средством самообороны.
Он ударил зайку за то, что тот видел, как его троюродный брат на его дне рождения смеялся над ним и называл говном, тогда он достал свой швейцарский ножик, но этот родственник вывернул его дрожащую ручку, выбросил нож в кусты и дал ему под жопу ногой.
И тогда он нашел свой нож и ударил зайца в глаз, и бусинка, бывшая зрачком, печально укатилась с обрыва в реку, и глаз друга превратился в стекляшку на суровой нитке; бабушка глаз зашила, и друг его стал одноглазым и жалким.
И потом, в другой жизни, он всегда поступал так со своими друзьями, ставшими свидетелями его крушений: он не бил их ножичком, он поступал изощренно, тонко и очень изобретательно, они даже не понимали произошедшего и жаловались ему, что кто-то из ближнего круга ударил в самое больное, и он торжествовал, видя поверженного друга, и даже сочувствовал, не забывая, что он джентльмен.
С женщинами было то же самое: он многим нравился, и пока укрывал свою суть и играл роль тигра, все шло хорошо, но, как только он пересекал некую черту и снимал с себя костюм тигра, он становился страшным одноглазым зайкой с перочинным ножичком, и женщины бежали от него на безопасное расстояние.
Эта двойственность рвала его на части, как две березы рвут тело партизана, пойманного полицаями в лесу.
У него все было: жена, дети, дома и деньги — так бывает, что деньги достаются не тем.
Он попробовал все: женщин, мужчин, черное и белое, охоту на хищников, казино и притоны Гамбурга, Таиланда, пляжи Гоа и клубы Сохо — ничего не помогло.
Он оставался зайкой, и даже когда женщины за его деньги говорили ему, что он тигр, он не верил, он знал, что он серый зайка с зашитым глазом.
Ему бы смириться — ну зайка, но не комар и не кузнечик, но он не желал, зная, что творит грех.
Спорить со своей природой бессмысленно, но он не может остановиться и еще больше погружается в пучину; я вижу, что он почти не спит, один в пустом доме на берегу океана, его шоколадные слуги не понимают его, странный господин, говорят они между собой.
Кто-то наивно думает: вот будут у меня деньги, и я все куплю — радость, любовь, уважение и дружбу, но это совсем не так, за деньги можно купить платную любовь, но всегда найдется покупатель посолидней, и твоя любовь уйдет туда, где больше заплатят, так и со всем остальным.
Под утро он поставит песню из «Крестного отца», а потом запостит цитату из Довлатова.
«Тигры любят львов, носорогов и гиппопотамов, а мандавошки никого».
Я пойму: тигр кончился, в нем опять проснулся зайка.
Второй фейс
Никто не желает выглядеть в чужих глазах плохо, даже отъявленные бандиты не желают детям своей судьбы.
Она — жена бандита, жестокого и хладнокровного негодяя, у которого за плечами не один покойник, но с годами он пожелал стать уважаемым человеком и стал ходить в храм и жертвовать церкви отобранное у других.
Там они встретились, она была набожной девочкой-студенткой, мирской жизни не знала и к ней не стремилась, а тут взрослый мужчина, почитаемый священником прихожанин, помогающий общине и стоящий на почетном месте в храме, как президент в храме Христа Спасителя.
Ее духовник, милый старичок, слегка подтолкнул ее на близость с господином-жертвователем, и она стала с ним встречаться.
Они встречались редко, но серьезно, он поселил ее в своем загородном доме, окружил охраной и заботой, баловал вещами и колечками и ничего не требовал взамен, в выходные они ездили по монастырям, он разговаривал со старцами, молился и жертвовал много и часто.
Через год он позвал ее замуж, по-хорошему, с уважухой, с венчанием и первой близостью, как полагается, в брачную ночь.
Она и правда чувствовала себя счастливой,
