Траектории СПИДа. Книга первая. Настенька - Евгений Николаевич Бузни
Тем временем застолье началось, и руководил им Вадим, что Настеньке казалось весьма приятным. Он предложил начать празднование с шампанского. Два официанта, как по команде, стали открывать бутылки с красивой надписью "Golden Shampagne” – Золотое шампанское, достав их из серебряных кувшинов со льдом. А может, Вадим и скомандовал кивком головы.
Пока по просьбе Вадима – вопреки ресторанным правилам открывать шампанское тихо, медленно выпуская газ – с шумом взлетали пробки, и бокалы наполнялись вечно живым, играющим пузырьками пенящимся напитком, Настенька вспомнила рекомендации своего бывшего соученика Володи Усатова и сказала, что хорошее застолье лучше начинать с аперитива, в качестве которого обычно за полчаса до приёма основной пищи пьют небольшое количество коньяка или хереса, считающегося королём аперитивов, и закусывают кусочком сыра, копчёной колбасы или же орехами.
– Это позволяет, – пояснила она, – как говорят виноделы, выработать в организме алкогольдегидрогиназу, которая способствует устойчивости против опьянения.
Краткая лекция Настеньки вызвала дружный смех и лишь Аль Саид смотрел непонимающе в ожидании перевода. Настенька поспешила перевести сказанное и как только закончила говорить, услыхала мягкий
баритон Бориса Григорьевича:
– Приятно заметить, Настенька, что вы специалист в напитках. Среди девушек это встречается не часто. Но дело в том, что пока вы сюда ехали, мы успели пропустить то, что называется аперитивом, так что теперь не скоро опьянеем. А вот вам будет труднее.
Видя, что Настенька сразу переводит негромко на французский, Соков добавил:
– Скажите ещё нашему алжирскому другу, что по русской традиции вы с Вадимом, как опоздавшие, должны теперь вместо аперитива выпить штрафную. Не знаю появится ли у вас после этого алкоголь какая-то гиназа, не запомнил это слово, но если вы опьянеете, так мы возражать не будем. Мы же не поститься сюда пришли.
Возразить и сказать, что она вообще почти никогда не пьёт, Настенька не успела, так как поднялся Вадим и сказал, что шампанское налито и нужно пить. Он же произнёс первый тост за Рождество, о котором он практически ничего не знает, но готов выпить за него, как за прекрасный повод собраться вместе.
– И не буду много изливаться не потому, что нашей Настеньке трудно говорить, так как я вижу, что она переводит, чуть ли не быстрее, чем я произношу речь, а потому, что шампанское следует пить пока оно дышит, чтобы его энергия вошла в наши души и доставила радость желудку своей бодростью. Будем здоровы!
Вадим широко раскрыл рот и залпом опрокинул бокал, что выдавало в нём любителя водки, которую именно так залпом и пьют в отличие от шампанского, каждым глотком которого принято наслаждаться, не торопясь, смакуя, любуясь попутно игрой воздуха в вине и отражениями света.
Настенька по обыкновению отпила всего несколько глотков – она не любила пьянеть – и поставила бокал, нацеливаясь на бутербродик с икрой закусить, но стол бурно запротестовал, требуя допить первый тост до дна тем более, что она в числе штрафников.
Обычно все праздники Настенька отмечала у себя дома или у подружек, где всегда присутствовали чьи-то родители, бабушки, дедушки, следившие за тем, чтобы девушек не заставляли пить. Сегодня впервые рядом не оказалось ни родных, ни подруг. Поддержки не было. Показаться слабой не хотелось. Сидевшая напротив Валя лихо допила свой бокал до дна и требовала того же от Настеньки. Пришлось уступить.
Едва она сделала последний глоток и взялась за шпажку бутерброда с кетовой икрой, как Аль Саид поднялся произнести следующий тост. Понимая, что проглотить даже такой небольшой кусочек с аппетитными икринками она не успеет, Настенька переложила бутербродик на свою тарелку и тоже встала, хотя и сесть-то едва удалось.
Вадим и Борис Григорьевич чуть не хором предложили говорить сидя. Настенька немедленно перевела, собираясь сесть, но Аль Саид поднял ладонь, прося тишины. Затем он сложил ладони перед грудью, опустил над ними голову и певуче произнёс:
– Бисмилля-а-а ирахма-ан ирахи-им ассалям уалейкум!
Настенька выждала небольшую паузу и убедившись в том, что Аль Саид углубился в себя, видимо, мысленно говоря с аллахом, стала пояснять:
– Я не смогу перевести сказанное дословно, поскольку, как я понимаю, это произнесено на арабском, но мне писала сестра в письме, что в арабских странах все передачи по телевидению начинаются с этой фразы, как и любые официальные церемонии. Меньше всего я ожидала услышать это здесь. Мусульмане в этой фразе славят аллаха и просят его благословения начать мероприятие.
– Правилно, Настья, – сказал вдруг по-русски Аль Саид, твёрдо произнося звук "л" и с расстановкой выговаривая имя Настеньки. Затем он продолжил по-французски, говоря неторопливо с паузами, так что Настенька переводила спокойно, и почти не останавливаясь:
– Я хочу сказать этот тост стоя. Пока мы не очень пьяны, хочу выразить несколько философских мыслей. Сегодня мы собрались на христианский праздник. Вы, наверное, коммунисты и в бога не верите. Я мусульманин и верю в аллаха. Но это здесь не имеет значения. В вашей огромной стране, в вашей державе люди самые разные собираются, чтобы быть вместе. Я успел увидеть, что у вас нигде нет вражды между религиями, нет вражды между национальностями. Это нам кажется очень странным, но это хорошо. Я был во Франции, был в Великобритании. Там до сих пор человек с тёмной кожей не всегда может находиться рядом с белым. Я не чёрный, но немного цветной. И это уже там важно. Здесь нет. Хорошая у вас страна. Давайте выпьем за вас, за Советский Союз, за то, что вы всегда так добры к бедным странам, помогаете им. Это не всем нравится на Западе, но
