Записки церковного сторожа - Алексей Николаевич Котов
Если Дымов – весь внешнее движение, то Соломон его полная противоположность. При его внешней «птичьей ощипанности» и некрасивости («жирные губы, хитрые выпученные глаза») он полностью сосредоточен именно на своем внутреннем мире. Его движения – минимальны и вызваны, как правило, просьбой брата.
Объединяет Соломона и Дымова одно – они оба полностью открыты и для них нет никаких тайн. Соломон говорит о себе, что он лакей у брата, брат – у проезжающих, а те – лакеи у Варламова. Вот и вся, ободранная донельзя, до лакейской «глубины», тайна жизни Соломона.
Это отвратительно? Безусловно, да. Но давайте вспомним Рене Декарта и его ««Я сомневаюсь, значит мыслю; я мыслю, значит существую». Соломон – мыслит, правда, он ни в чем не сомневается. А купец Кузьмичев и о. Христофор? Они не мыслят вообще. И именно поэтому Соломон – даже не смотря на те черные краски, которым его рисует Чехов – гораздо умнее, а в чем-то и честнее, своих собеседников. Ну, и, конечно же, в силу отсутствия сомнений он энергичнее, сильнее и свободнее спутников Егорушки.
«…Немного погодя Егорушка сквозь полусон слышал, как Соломон голосом глухим и сиплым от душившей его ненависти, картавя и спеша, заговорил об евреях; сначала говорил он правильно, по-русски, потом же впал в тон рассказчиков из еврейского быта и стал говорить, как когда-то в балагане, с утрированным еврейским акцентом.
– Постой… – перебил его о. Христофор. – Если тебе твоя вера не нравится, так ты ее перемени, а смеяться грех; тот последний человек, кто над своей верой глумится.
– Вы ничего не понимаете! – грубо оборвал его Соломон. – Я вам говорю одно, а вы другое…»
Именно другое!.. Соломону не нужна «старая» вера, которую Гиппиус называет детской, ему нужна «вера со знанием». Поэтому Соломон и не отдал свои деньги брату, оставленные отцом, а сжег их. Ему, в его внутренних рассуждениях, нужен (и гораздо важнее!) человек и знания о нем, а не деньги.
Но сделали ли счастливым Соломона его знания?
«Никого он не любит, никого не почитает, никого не боится…», – говорит о нем брат Моисей Моисеич.
На мой взгляд, Соломон очень похож на «пламенного революционера» Льва Давидовича Троцкого. Дайте Соломону кожаную тужурку, пару томов Маркса, маузер (что, впрочем, не обязательно) и в итоге получится великолепный комиссар. Как остра, как яростна и свобода энергия Соломона! Он – субъективно честен?.. Безусловно, да, и до нелепости. Затем и палил деньги в печке. А когда жег, наверное, думал, что их слишком мало и нужно бы спалить все, чтобы люди не гнули друг перед другом спины.
Есть такая взрывчатка, которая называется «бинарной». Она состоит из двух компонентов и каждый из них сам по себе абсолютно безвреден. Но если их соединить вместе получится вещество огромной разрушительной силы.
Извозчик Дымов убил ужика… Мелочь! Но для этого нужно быть свободным от «иллюзий» и без малейшего колебания использовать свою энергию пусть на маленькое, но злое дело. Соломон спалил деньги. Не велик «подвиг», но для этого тоже нужно быть свободным. Меньше чем через тридцать лет найдется сила, которая объединит извозчика и брата трактирщика. И я имею в виду не только российский октябрь 1917 года. Здесь можно снова вспомнить киевский майдан 2014.
Свобода!..
Революция!..
Очищение!..
И разве не были правы те, совершал их? Были! Но правы с точки зрения «знаний» полученных через левое плечо от того, кто всегда прячется сзади человека. А рядом с революционерами были благодушные и вялые «о. Христофоры» и погрязшие в делах «купцы Кузьмичевы». На одну силу не нашлось другой.
Как написали бы раньше, увы, нам! Мы слишком много говорим о «силе права» и, как цивилизованные люди, учимся презирать «право силы». Но, вдумайтесь, упало ли бы пресловутое яблоко на голову Ньютона, если бы его не потянула вниз сила тяготения? По какому закону падало яблоко: под действием силы тяжести – права силы – или по некоей «силе права»?
Наверное, тут нужно вспомнить о разуме человека. Но разум – не отвлеченное понятие, и «голова профессора Доуэля» – человека, состоящего только из головы – изобретение фантаста Александра Беляева.
«… О. Христофор снял рясу, пояс и кафтан, и Егорушка, взглянув на него, замер от удивления. Он никак не предполагал, что священники носят брюки, а на о. Христофоре были настоящие парусинковые брюки, засунутые в высокие сапоги, и кургузая пестрядинная курточка. Глядя на него, Егорушка нашел, что в этом неподобающем его сану костюме он, со своими длинными волосами и бородой, очень похож на Робинзона Крузе. Разоблачившись, о. Христофор и Кузьмичов легли в тень под бричкой, лицом друг к другу, и закрыли глаза. Дениска, кончив жевать, растянулся на припеке животом вверх и тоже закрыл глаза.
– Поглядывай, чтоб кто коней не увел! – сказал он Егорушке и тотчас же заснул.
Наступила тишина…»
Жаль!.. Мне почему-то очень жаль, что о. Христофор и в самом деле не был Робинзоном Крузо. Почему?.. Вот что говорит о себе о. Христофор:
«– М-да… – согласился о. Христофор, задумчиво глядя на стакан. – Мне-то, собственно, нечего Бога гневить, я достиг предела своей жизни, как дай Бог всякому… Живу со своей попадьей потихоньку, кушаю, пью да сплю, на внучат радуюсь да Богу молюсь, а больше мне ничего и не надо. Как сыр в масле катаюсь и знать никого не хочу. Отродясь у меня никакого горя не было и теперь ежели б, скажем, царь спросил: "Что тебе надобно? Чего хочешь?" Да ничего мне не надобно! Все у меня есть и все слава Богу. Счастливей меня во всем городе человека нет…»
А вот отрывок из книги Даниэля Дефо «Робинзон Крузо»:
«… Особенно сильно терзали меня мысли на второй и на третий день моей болезни, и в жару лихорадки, под гнетом жестоких угрызений, из уст моих вырвались слова, похожие на молитву, хотя молитвой их нельзя было назвать. В них не выражалось ни надежд, ни желаний; то был скорее вопль слепого страха и отчаяния.
