По краю мечты - Ольга Викторовна Иванчикова
Бетси растерялась, она уже разучилась, как это чувствовать сердцем, а не анализировать всё трезвым холодным рассудком. А эта девчонка ещё и посмела жалеть её. Сама загнанная в угол и раздавленная горем, она ещё жалела её? Никогда никому Бетси не позволяла этого. Слишком гордая, слишком упрямая. Но она так устала притворяться, что сейчас впервые за много лет ей захотелось поддаться, позволив хотя бы раз себя пожалеть. И она почти откликнулась ей на встречу, но холодный рассудок вовремя остановил, дав понять, что это будет началом конца, и жить, как раньше, она уже не сможет. Поддавшись чувствам сейчас, потом она снова будет никому не нужна. Она снова останется одна с разбитым, разорванным на куски сердцем. Сейчас они жалеют её, просят, умоляют, но получив желаемое, исчезнут из её жизни навсегда. А она, дав себе слабину, потом просто не выживет и все её старания научиться жить лишь холодным рассудком, полетят к «чертям», окончательно утянув её в бездну отчаяния и безнадёги.
Бетси в отчаянии ударила ладонями по столу. «Чёрт, почему же тогда так больно?» От удара монеты звякнули. «Почему никто не пришёл за ними? Она уехала? Гордая?» Бетси отодвинула штору и увидела экипаж Харриса, который по-прежнему стоял на месте. Обвела двор глазами и наконец увидела Эбби, рыдавшую на крыльце. Бетси развернулась, закрыла глаза и медленно со стоном выдохнула. «Всё хватит. Не хочу больше, ничего не хочу. Может, и хорошо, что всё так сложилось? Сама судьба дала мне шанс прекратить моё и без того затянувшееся бессмысленное существование. Мне уже давно осточертело жить по принципу «я живу, потому что живу». Раньше не было повода остановиться, а так, может даже получится спасти жизнь, как ей показалось, неплохому человеку». И плевать, что потом она не выживет, что её кровоточащее оголённое сердце утянет её в пропасть. Она ещё раз тяжело вздохнула и позвала охранника, заставив его нести деньги следом за ней и распорядившись подготовить экипаж.
– Ну, и что ты тут сопли распустила? Чего позоришься-то у всех на виду? Томпсоны никогда не выставляют свою слабость на показ.
Эбби передёрнулась от неожиданности и обернулась. Увидев за своей спиной тётку и охранника, державшего мешки с монетами, и решив, что Бетси не выдержала и решила сама вынести ей деньги, она вытерла слёзы и устало ответила:
– Я теперь Уэлби.
Бетси на секунду растерялась, а потом тут же ответила:
– Ну тогда тем более. Не знаю, кто там такие эти твои Уэлби, но познакомившись с одним из них, мне показалось, что он не из робкого десятка. Ну уж рыдать на виду у всех, точно бы не стал. Да, Хью? – она спросила у охранника, не поворачивая головы. – Ты кажется с ним тоже знаком?
– Угу, – промычал верзила за её спиной.
На лице Бетси отразилось подобие улыбки. В глаза Эбби бросилась бледность тётки. И не зная, как расценить этот её миролюбивый и полушутливый тон, она начала тихо подниматься на ноги, держась за столб. Недалеко в стороне всё это время, опустив глаза в пол, молча стоял верный Адлард, готовый прийти на помощь в любой момент.
– Вставай. Поехали, попробуем спасти твоего героя, – и увидев изумление в глазах девушки, быстро добавила, – Ты погоди радоваться, а то как бы хуже не вышло от моего заступничества.
У Эбби подкосились ноги, и она и без того еле стоявшая на ногах, чуть не упала, но была вовремя подхвачена надёжными руками Адларда.
– Господи, как мне всё это надоело, дай мне сил и терпения, – Бетси подкатила глаза, – Поедешь в своём экипаже, – и переведя глаза на слугу, добавила, – Тем более, как я вижу, у тебя такая чудесная нянька.
Адлард одарил её испепеляющим взглядом, осторожно поддерживая Эбби за плечи. Девушку трясло, сил не осталось. Резкий взлёт от полного отчаяния до надежды дался ей тяжело.
– Хватит пялится на меня. Веди её в экипаж и поехали уже, пока не передумала, – одними глазами она показала охраннику отнести деньги в свой экипаж, – Поедешь с нами.
Глава 12
Лысеющий плотный мужчина нервно ёрзал на стуле. Личный помощник и по совместительству секретарь губернатора сразу узнал визитёра. Так или иначе, в заведении Бетси перебывала большая половина представителей мужского пола города. Все они делились на две группы. Первая половина не скрывала своих визитов и где-то даже кичилась этим. Вторая, напротив, делала вид, что не только никогда не посещали подобных заведений, но и не знают о самом их существовании. Помощник губернатора как раз относился ко второй категории. Будучи не редким посетителем борделя, он всегда делал это с максимальной конспирацией. Бетси уважала пожелания своих клиентов, поэтому своим неожиданным появлением в приёмной губернатора она выбила его из колеи, заставив потеть и ёрзать на стуле.
Бетси спокойно смотрела на него с лёгкой ухмылкой на губах. Пожалуй, единственное, что выдавало сейчас её волнение, это бледность и слегка дрожащие руки. Но всё это с лёгкостью компенсировалось «королевской» осанкой и гордо поднятой головой. Её врождённый аристократизм и почти нетронутая временем красота вместе с холодной надменностью по-прежнему не могли оставить равнодушными мужские сердца.
Не поднимая взгляд, секретарь невнятно пробубнил:
– Вам назначено? Личного приёма у губернатора нет, но в исключительных случаях, по предварительной договорённости…
Бетси, несмотря на невероятное волнение, упивалась этой картиной. Она медленно провела пальцем по его столу и выдохнула:
– Я не по договорённости, но как раз по исключительному случаю, – и увидев густую испарину, выступившую на лысине мужчины, она нагнулась к нему и почти на ухо тихо выдохнула, – Не могли бы Вы уточнить, не сможет ли наш уважаемый губернатор уделить мне несколько минут своего бесценного времени?
Мужчина отпрянул от неё, вскочил и промокнув шёлковым платком лысину, попятился к двери.
– Одну минуту, я уточню. Обождите. Ничего не могу обещать, но я сейчас узнаю.
– Спасибо. Но Вы даже не спросили, как меня представить? – она с усмешкой проводила его взглядом.
– Я это… Я сам, – и молниеносно скрылся за дверью.
Как только он исчез за дверью, Бетси устало выдохнула. Вся эта напускная игра отняла у неё много сил. Душа предательски молила, чтобы он не принял её, и она с чистой совестью вернулась бы восвояси, но её дурацкий характер заставлял презирать себя за слабость и малодушие. Она слишком далеко зашла, чтобы теперь струсить и позорно отступить. Конечно, характер не даст ей сбежать, но осознание того, что сейчас ей предстоит взойти на свой личный эшафот и посмотреть в глаза человеку,
