Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер
Калли не могла теперь улыбаться. Савьер до сих пор не объявился, надежды больше нет. Она заботилась о Марте, не щадя себя, но той ни на секунду не становилось легче. Марта всё мечтала увидеть брата, только эта мечта и держала ее в мире живых. Вместе с тем Марте было очень стыдно, ведь столько неудобств она доставила бедной Калли! И пожить ей еще немного хотелось, чтобы с братом попрощаться, и в то же время Марта понимала, что чем дольше она живет, тем больше хлопот появляется в жизни Калли.
Да, Калли правда было непросто: жалость и огромная, неожиданная ответственность за Марту, отчаяние и недоумение вперемешку со злостью на Савьера и Инес – все это разом навалилось на нее. А еще Мэйджа нуждалась в ее помощи. Как со всем этим справиться?! Калли устала быть мужественной.
– Калли, сними, пожалуйста, этот кулончик и отдай его Савьеру, если он все-таки приедет.
Калантия выполнила просьбу девушки и прошептала срывающимся голосом:
– Не беспокойся, я все сделаю.
Марта поняла, что на самом деле означает эта фраза. «Я буду с тобой до конца. Ничего не бойся. Ты можешь на меня положиться». Слезинка скользнула вниз по впалой щеке.
– Как твоя мама?
– Восстанавливается после трансплантации.
– …Есть еще справедливость, значит. Бог жесток только ко мне.
Марта умерла под утро следующего дня. Калли одна занималась ее похоронами. Лишь несколько недель спустя Калли встретила Бейтса у могилы Марты. Он был спокоен, впрочем, как и всегда. Ни тени раскаяния не было на его лице.
– Наверное, я должна пожалеть тебя, но, извини, злость перевешивает, – не сдержалась Калли. – Как ты мог, Савьер?! Сколько раз я тебе звонила?! Она ждала тебя… До последней секунды ждала!
Савьер слушал ее молча, прикрыв глаза на мгновение.
– Скажи мне, неужели тусовки с Инеко на награбленные деньги гораздо важнее, чем умирающая сестра?
– …Инеко сбежал со всеми деньгами. Я все это время искал его… Хотел с помощью этих денег облегчить мучения Марты.
– Ей нужен был ты, а не твои деньги… заляпанные кровью! – неистовствовала Калли. – Любовь и внимание с твоей стороны облегчили бы ее мучения!
– Калли… то, что ты сделала для меня… – сказал вдруг Савьер, не отводя взгляда от могилы. – Я теперь тебе по гроб жизни обязан.
– Я это сделала ради Марты. Вот, – Калли сняла с себя кулончик покойной. – Держи. На память.
Она небрежно сунула в руки Савьера украшение – кулон в виде красной звездочки на тонкой серебряной цепочке – и зашагала прочь. Но далеко уйти Калли не смогла, до нее донесся раздирающий душу вопль. Она обернулась. Савьер все еще стоял у могилы сестры, и, сжав в кулаке кулочник, он плакал, буквально стонал от боли. Не выдержал все-таки. Не выдержал! Калли охватила невыразимая жалость к Савьеру, не смела она уйти, оставить его наедине с таким огромным горем. И вот уже через несколько секунд Савьер оказался в ее объятиях.
Позже Калли поняла, что вовсе не жалость ею управляла тогда, а любовь, с новыми силами яростно вцепившаяся в ее сердце.
Глава 3
Стоит еще раз напомнить, что одной примечательной особенностью Никки Дилэйн была ее способность к быстрой адаптации. Вот и теперь, находясь под стражей, она ловко освоилась: уже и с надсмотрщиками держала себя панибратски, и с инспектором – Властой Пэкер, что взялась за ее дело, – вела фривольные беседы. Шок прошел, и вместе с ним страх, сковавший Никки в самом начале ее существования в роли арестанта. А чего ей бояться-то? Она не виновата, ее арестовали по ошибке. Совсем скоро эти болваны в форме во всем разберутся и отпустят ее. Потом будет что вспомнить и рассказать знакомым, ха! Никки и тюрьма – любопытное сочетание! Надо немного потерпеть, и все. Еще чуть-чуть…
Но вот неделя прошла, месяц… два. Лето уже почти кончилось. А ее всё держат тут, допрашивают целыми днями да новые зацепки находят в деле…
Очередной допрос. Никки уже не так весела и активна, но все еще верит в благоприятный исход для себя. Власта села напротив и протянула Никки стаканчик с кофе.
– Бери, не стесняйся, – простодушно сказала она. – Я купила специально для тебя.
– …Спасибо.
Никки взяла стаканчик, глубоко вдохнула – горячий аромат свеженького кофе напомнил ей о свободе, о спокойном утре, завтраке в одиночестве, предвкушении задорного дня… Но вот эта мерзкая, отекшая женщина, что сидит напротив и пытается играть роль этакой простенькой, справедливой овечки, сделала так, что привычный уклад жизни Никки остался лишь в воспоминаниях. Испоганила эта женщина ее солнечное лето, разрушила едва-едва возродившуюся идиллию в ее семье… Кофе она ей принесла! Какая забота!.. Или же нет, это очередная пытка, болезненное напоминание о той жизни, в которую Никки уже никогда не вернется. Все друзья и, возможно, даже родственники считают ее виновной. И чем дольше она находится за решеткой, тем прочнее становится убеждение всех в том, что вина целиком и полностью принадлежит ей.
Все эти мрачные размышления довели Никки до исступления. Не вполне владея собой, она сдавила стенки стаканчика и направила его в сторону Власты. Стаканчик под таким давлением «выплюнул» крышечку, и все его горячее содержимое оказалось на груди инспектора. Власта резко вскочила, даже стул ее упал. Покраснев, вспотев и мыча от боли, она стала обмахивать себя.
– Ой, извините, Власточка, дорогая! – затараторила Никки. – Руки дрожат! Спросонья всегда так. Вы не обожглись?
– Нет… – еле-еле придя в себя, ответила Власта. – Все в порядке.
– Слава богу!
Никки сразу выдала себя ехидной улыбочкой, чем разозлила Власту. Та достала пачку сигарет, поставила ногу на опрокинутый стул, элегантно закурила.
– Да вы оборзели! Разве вам можно курить здесь? – не смогла смолчать Никки.
– В данном случае, думаю, можно.
– Фу, я сейчас задохнусь! Все нормальные люди уже давно перешли на электронные.
– Я привыкла убивать себя классическим способом.
– А, вон как! – и Никки рассмеялась. Чем был вызван ее смех – для нее самой осталось загадкой. Скорее всего она уже дошла до критической точки своего нервозного состояния. Надоел ей весь этот театр абсурда. Более того, ей даже вдруг захотелось и впрямь убить кого-то, чтобы теперь ее пытали и судили справедливо.
– Ты удивительный человек, Никки, – с тайным злорадством уставилась на нее Власта. – Редко встретишь такого веселого подследственного.
– А что мне, плакать, что ли? Хотя да… если долго смотреть на вас, то точно плакать захочется. А потом и удавиться.
– Давай перейдем к тому моменту, когда мы только-только познакомились с тобой, –
