Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер
– Конечно… Я готова обожраться до смерти, – с недовольством отозвалась Мэйджа.
– Шикарный настрой, – невесело усмехнулся доктор. – Мне больше нечего добавить.
Калли покинула маму. Едва ли можно было назвать ее счастливой после этого визита. Завтра будет точно такой же день: мама в очередной раз будет нервничать, срываться на ней. Послезавтра все повторится и через месяц, вероятно, ничего не изменится…
* * *
Калли не пропускала ни одного собрания в Клубе поддержки. Там она пусть и не исцелилась полностью от подавленности из-за уймы проблем, но хотя бы нашла капельку утешения. И этого было достаточно, чтобы не опустить руки.
В конце очередного собрания Нэша Балдрич, глава Клуба, попросила Калли задержаться.
– Мне показалось, что ты подружилась с Савьером Бейтсом?
– Так и есть, – испуганно ответила Калли.
– Может быть, хоть ты знаешь, где он сейчас находится? Я никак не могу с ним связаться.
– Эм-м… Он что-то говорил про новую работу. В другом городе… А что случилось? Почему вы его ищете?
– Марта… его сестра. Ей осталось от силы несколько дней. Она совсем одна.
– Я найду его, – уверенно заявила Калли.
Уверенность ее, однако, была фальшивая. Как же она сможет найти Бейтса, если и ей ничего неизвестно о его местонахождении, и на звонки он не отвечает? Савьер и Инеко уехали из Глэнстоуна после ограбления миссис Монтемайор. Тем не менее Калли не теряла надежды, продолжала настойчиво звонить Савьеру и каждый час отправлять ему сообщения с печальной новостью о Марте. Когда-нибудь он все-таки выйдет на связь. Савьер не посмеет бросить сестру в такой страшный момент.
Калли отважилась заглянуть к несчастной девушке. Марта доживала свои дни в хосписе.
«Господи, что же болезнь делает с человеком!» – такая мысль посетила Калли, когда та вошла в палату и увидела Марту Бейтс.
– Калли… – прошептал скелетик, обтянутый кожей желтушного оттенка.
Калли постаралась улыбнуться, но до чего же трудно было это сделать, глядя на Марту. Казалось бы, Калли уже должна привыкнуть из-за мамы к болезни, ко всем ее кошмарным проявлениям, но нет… В палате Мэйджи была борьба, а вот в палате Марты во всю владычествовала смерть. Здесь очень-очень тихо, лишь изредка слышался пугающий хрипящий звук – это Марта вдыхала и выдыхала воздух, который ей уже не особо-то и был нужен.
– Не забыла меня?
– Разве я могу?.. – Марта, возможно, тоже улыбалась, только это нелегко было понять, так как губы ее совсем иссохли, сизым, потрескавшимся овалом они обрамляли неестественный оскал зубов. – Вот так вот, Калли… Кажется, я все.
И снова воздух с шумом влетел в нее. Калли аж передернуло от возникшего звука.
– А, по-моему, еще рано сдаваться, – приободрила Калли девушку, вновь улыбнувшись через силу. – Борись, пока дышишь!
– Где Савьер? – резко спросила Марта.
Калли растерялась, долго думала, что ответить:
– …Он скоро приедет.
– Правда?
– Не волнуйся, пожалуйста. Твой брат не дает пустых обещаний.
– Это точно… Я дождусь его.
Калли показалось, что Марта в этот момент выдохнула с облегчением, и глаза ее стали глядеть радостно.
– Марта, а у вас есть какие-нибудь родственники? Так, просто интересно. Оказывается, я о вас совсем ничего не знаю.
Конечно же, Калли не из праздного любопытства задала этот вопрос. Ей необходимо было выяснить, есть ли еще хоть кто-то неравнодушный, близкий к Марте, кто мог бы заняться ее похоронами… Савьер молчал который день. Калли еще надеялась, что он откликнется, но подстраховаться бы не помешало. Марта поняла это и рассказала о своей матери, даже адрес ее дала.
Мать звали Инес Бейтс, жила она недалеко от Калли, в развалине, лишь отдаленно напоминавшей дом. Калли долго-долго стучала в дверь. Какой-то мужик, видимо, сосед, проходя мимо, предупредил:
– Зря стараешься. Она только дня через три оклемается.
Калли это ничуть не смутило, наоборот, она стала еще активнее колотить, прямо-таки набросилась на дверь с кулаками, до боли, до полного бессилия. И тут неожиданно дверь отворилась. Калли не сразу смогла рассмотреть хозяйку этого убогого жилища, поскольку ее обдал удушливый смрад, вылетевший на волю. Она крепко зажмурила глаза, закашлялась.
– Ты что делаешь, а?! Ты мне дверь сломаешь, швалина ты гребаная!
Калли, наконец, открыла глаза. Перед ней стояла женщина… нет, подобие женщины, обезображенное алкоголем и развратом. Нет смысла подробно останавливаться на ее внешности и одеянии. Предположу, что гнойная смердящая язва какого-нибудь урки-сифилитика и то приятнее выглядит.
– Здравствуйте. Меня зовут Калантия, а вы Инес Бейтс, верно? – начала Калли, корчась от зловония.
– Как-как? Калантия? Какое дурацкое имя у тебя!
Калли не имела ни малейшего желания долго беседовать с этим существом, потому сразу перешла к делу, сообщив в лоб:
– Ваша дочь умирает.
– Какая дочь?
– Марта, – возвысила голос Калли.
– А… А я думала, она давно умерла.
Глупо, конечно, ждать сочувствия от этой женщины, но… В конце концов, чужие люди приходят на помощь, последние силы отдают, чтобы поддержать обездоленного, а тут родная мать и… такое бессердечие! У Калли руки чесались, как же ей хотелось тряхануть Инес, чтобы у той мозги на место встали.
– И что же ты хочешь? – продолжала Инес. – Денег на похороны? Я ничего не дам. Мне на жизнь не хватает, а на смерть тем более!
– Да как вы можете… – пролепетала Калли, дрожа от негодования.
– Как я могу? А как она могла, а? Марта твоя? – Инес достала из-за уха сигарету, закурила. – Вот что я тебе скажу: то, что с ней происходит – это расплата за предательство. Муженек мой бросил меня, детишки – Марта и братец ее, Савьер, выползок гадючий, уехали с ним… Я, видите ли, пью, такая я, сякая. Ага. Папашка их потом нашел себе новую пассию и свалил в Норвегию. Детишки решили вернуться ко мне, а я не приняла. Они отказались от меня, и я от них тоже! Квиты! Раз жить решили без меня, так пусть теперь и подыхают без меня. В чем я не права, а?! Знаешь, как они отзывались обо мне? Они говорили, что я – не человек, а разумная слизь!
– …Ну, это они еще с вами любезно обошлись.
– Чего?!!
– Будьте здоровы, Инес, – с презрением сказала Калли, уходя.
– Катись ты, сука. Калантия… Ха! Ну и имя! – верещала остервенело Инес, но, немного погодя, воззвала трагически: – Эй, подожди, подожди!!! – Калли остановилась. «Неужели одумалась? Стыдно стало?» – Дай мелочь, а, сколько не жалко. Я ведь тоже умираю сейчас. Трубы горят!
* * *
– Не приехал еще?
С мучительной мольбой уставились на Калли глаза умирающей.
– Нет… – угрюмо ответила Калантия.
– Больше не улыбаешься. Плохой
