Странствие по таборам и монастырям - Павел Викторович Пепперштейн
– Водка – это не торжественно! – сухо провозгласил он. – Шампанское! Шампанское! – и он стал ловко отвинчивать от шампанской головки проволочный намордник.
– Шампанское так шампанское, – согласился Це-Це, вроде бы даже на каком-то уровне смиряясь с тотальной непроясненностью ситуации.
Хлопнуло, освобожденная пробка ударилась в географический потолок, пышная пена обильно хлынула на белые манжеты и черные рукава. Незнакомец откупорил праздничный шипучий напиток хоть и элегантно, но неудачно. Он весь оказался обрызган, досталось и грязному паркету, в комнате повис сладко-кислый запах – приторный, легкомысленный, новогодний… Только вот в бутылке ничего не осталось. Смуглый франт с досадой швырнул ее в угол и стал вытирать пальцы бумажным платком. Второй поспешил ему на помощь и наклонился над чемоданчиком.
– Скажите, – поднял он на Це-Це свои серьезные, даже мрачные глаза, – у вас есть соль и лимон? – в руке он вертел бутылочку текилы.
– Соль есть, а лимончика нету, – произнес Це-Це, с трудом ворочая языком. – Но можно без него…
Он не успел договорить, а гость уже убрал текилу обратно в чемоданчик.
– Без лимона ее не пьют, – сказал он строго. – Как насчет виски?
– Отчего же нет? – пролепетал Це-Це. – А кто вы такие?
В ответ на этот вопрос повисла пауза. Один из гостей взял с буфета пачку дешевых сигарет «Ватра» и хмуро закурил. Второй поднял со стола открытый чемоданчик, поднес его бережно, как младенца, к открытому окну и вдруг хуйнул его вниз из окна вместе со всем его драгоценным содержимым. Внизу брызнуло стекло и сразу же завопили соседские голоса.
– Пить спиртное вы больше не будете, – сообщил пришелец. – Никогда, ни единой капли за всю оставшуюся вам жизнь.
– Значит, жить недолго осталось, – подытожил Це-Це (выброс чемоданчика в окно возбудил в нем злую отвагу).
– Ну, это вы зря. Жить будете долго. Может, даже очень долго. И, возможно, счастливо. Вот только жизнь ваша будет протекать без алкоголя. Вы цыган?
– Да, – Це-Це выпрямился.
– Правда ли, что вы называете себя Цыганским Царем?
– Называю.
– Почему?
– Потому что я и есть Цыганский Царь.
– Откуда вам это известно?
– Мне об этом космос рассказал.
– Космос?
– Да, космос.
– И вы ему доверяете?
– Абсолютно.
– Цыганским языком владеете?
– Нет.
– Английским, кажется, владеете?
– A little bit.
– Какие еще знаете языки?
– Украинский. А вы, ребята, кто такие вообще? Если вы по задолженности, так я с Бузыкиным говорил, он сказал, базара нет.
– Мы оплатили ваши долги.
– О! Вы кто вообще-то?
– Называйте нас Фрол и Август. Вы ведь ждали Фрола и Августа? Вот к вам и пришли Фрол и Август, – смуглый усмехнулся.
– Вы чеченцы?
– Мы цыгане.
– О! Братья, значит, по кровушке-коровушке.
– Насколько нам известно, вы не располагаете никакими доказательствами, которые могли бы подтвердить тот факт, что вы действительно цыган.
– В плане земного существования не располагаю. Зато космос мне рассказывал, что я – самый главный цыган Вселенной.
– Кажется, вам почти ничего не известно о народе, который вы так космически и необдуманно возглавили? – Август с пресной иронией усмехнулся и неожиданно добавил: – Я, знаете ли, учился в Кембридже, это старое гнездо сумасшедших и фриков. Вы напоминаете мне некоторых кембриджских преподавателей, хотя на вас и обоссанные треники вместо профессорской мантии. Но профессорская мантия вам не представляется, полагаю, достаточно возбуждающей. Вас влечет царская, не так ли?
– Царская мантия мне не нужна, я и так царь, – ответил Це-Це холодно. – Если какую мантию я бы и счел достойной себя, то разве лишь мантию Солнца, что сшита из кипящего газа.
– Да, запросы у вас… – покачал головой Фрол Второй. – Мания величия, да?
– Вы потеряли букву «т». Мантия Величия, о которой мы с вами беседуем, превратилась у вас в манию величия. Но если уж речь о мании, а не о мантии, то в словосочетании «мания величия» советую вам поменять слова местами. Не мания величия, а величие мании. Ясно?
– Куда уж яснее, – кивнул Фрол Второй. – Только будь вы хоть солнышко ясное, красное, распрекрасное, своим ликом великое, в газовой мантии, в короне из протуберанцев, все равно вы останетесь одним из никчемных обосранцев. И никакой вы не цыган, скорее всего. Лицо у вас не цыганское, честно говоря. Впрочем, пока нам так и не удалось установить, кто были ваши родители. Так что неизвестным остается ваше происхождение. Но мы выясним. Мы все выясним, не сомневайтесь. Мы уж точно настоящие цыгане. И, в отличие от вас, не бредим о своем народе, а стоим на страже его интересов и его безопасности. Мы, цыгане, народ без страны, без территории. Но это не означает, что мы слабы. Миф о том, что мы хаотичны, архаичны и неорганизованны, для наших соплеменников – хорошее прикрытие. Но и у нашего народа имеются спецслужбы, его сберегающие. В наше суровое время без этого нельзя. Мы с Августом – сотрудники цыганских спецслужб. Вам пока рано знать, как называется наша структура, но могу вас заверить, что она работает на современном уровне. За вами мы давно наблюдаем. Согласитесь, нет ничего странного, что нас заинтересовал человек, много лет подряд называющий себя Цыганским Царем. Наш интерес к вам особенно обострился, когда мы узнали, что Цыганский Царь – математик, и даже очень талантливый математик. Однако до самого последнего времени вы нам были не нужны, тем более что вы деградант, по сути дела. Но это можно и нужно исправить. Вы нам понадобились. А поскольку кроме нас вы никому в целом мире не нужны и никто вас не защищает, соответственно, вы полностью в наших руках. У вас выбор простой, как и всегда случается, когда кого-то навещают двое в черных костюмах. Либо вы будете во всем следовать нашим указаниям, и тогда вас, возможно, действительно ждут величие и даже, может быть, мантия: правда, не из кипящего газа, а всего лишь навсего подделка из златотканой парчи и горностая ценой эдак в семьдесят тысяч евро, только и всего. Если же вы станете нос воротить от всего этого, выебываться и не слушаться нас, тогда с вами произойдет досадное совпадение. Ясно? И ни капли алкоголя больше! Вы все поняли? А сейчас нам самое время откланяться – к вам идут новые гости.
За хлипкой дверью раздавались гвалт и топот многих ног, поднимающихся по лестнице. Дверь (она оставалась не заперта) распахнулась, и в квартиру ввалились соседи с нижнего этажа, уже вполне
