Золотая кровь - Евгения Черноусова
Алла на третьем курсе выскочила замуж за нашего куратора. Твой дружок, помнишь? Ладно, не обижайся. Он в общежитии один в комнате жил, к нему многие ходили. Но желал в Ленинграде прописку иметь, поэтому особое внимание уделял местным. Родители Аллы в торговле работали, дом полная чаша. Молодую семью приняли, дефицитом обеспечили. Но зятя не прописали. Зять сработал на продолжение рода, ждал аплодисментов, а они опять не прописывают. Тут подвернулась аспирантка, постарше и с длинным носом, но зато одинокая и с квартирой. К ней и ушёл. А Алла стала новый объект искать. На Алика случайно внимание обратила. Ей бабушка дачный участок отдала, и она решила на нём домик построить. Ну, и пригласила мужа подруги: и ему подработать, и ей подешевле. В результате строительство затянулось на полгода. Танька узнала не сразу, а как узнала, рукой махнула: деньги приноси, а сам не нужен. Понятно, был у неё кто-то. И очень она на него рассчитывала. Но, сама понимаешь, связь с замужней женщиной — это одно, а с разведёнкой с двумя детьми — совсем другое. Любовник слинял, Танька поискала другого и поняла: в этом статусе ловить нечего. И явилась к Алке за мужем.
Повели они себя не как закрепощённые женщины Востока, а как свободные американки. Мне Алла сама об этом рассказывала. Сели друг против друга, закурили: мы же цивилизованные люди! Как решать будем? Алла говорит: забирай! Танька напряглась: что не так? Ослаб? Алка отвечает: всё в порядке, всё-таки дед с Кавказа, а не с финских бурых скал. Но мне надо, чтобы мужик не только трахал, но и любил. А любит он всю жизнь одну. Ущипнула всё-таки соперницу, стерва!
Людмила спросила, а не пытался ли он к Римме вернуться? Ну, первое время никто не знал, где она. Лет через несколько, уж и они институт закончили, и даже Римма, поступившая в свой юридический позже двумя годами, кто-то из однокурсников её встретил. Вот тогда Алик её разыскал и в ноги бросился, сам по пьяни Витьке Вериному рассказал. Но она выдала обычный романтический набор: предательство, нет веры, есть дети, исполняй свой долг. Дура! И себе жизнь портит, и мужику! Не удивлюсь, если она до сих пор дева! Ну да, он четверть века под её окнами ходит аки пёс бездомный. Ну и что, что вид потеряла? Для него она всё та же девушка с газельими глазами. А Танька, что Танька? Блудила потихоньку, но уже захомутать больше никого не пыталась. И мужа контролировала. Но ещё дважды упускала. Что характерно, тоже с подругами своими. Схема одна: или ремонт, или что-то переставить. И он идёт! Наверное, потому что дома хреново. Танька — стерва, дети его ненавидят, мамаша настропалила. Уже и внучок появился, тоже зверьком глядит. Все живут на его деньги, но третируют. А он, слабак, терпит! Поддерживает связь с этой семейкой одна золотая наша Олечка, добрая душа. В период проживания Алика с подругами ходит от него деньги передавать. Ревновать? К Оле? До этого даже Танька не додумалась. Оля — это Оля. Нет, не замужем. Муж давно ушёл, она одна сына воспитала. Сын хороший, сноха — стерва, вроде Таньки. Внучок небольшой ещё. Нет, слава богу, не с ней. У Олечки квартира крошечная однокомнатная.
А до Верочки ты не дозвонишься. На работе у неё вечная запара… зря ты так говоришь! Как можно о чужой работе судить, не зная? Пришла бы на приём, а на тебя — нулями, ты бы сама хай подняла. А дома у неё пять душ. Мне ей даже звонить неловко. Убрать, постирать, сготовить, накормить, уроки проверить… какие уроки? Они с Витей на старости лет сыночка завели. Лет десять ему сейчас. После работы дома управляется, а затем падает и отрубается. И тут уж все домашние на цыпочках ходят. Так что после десяти не звони, на хрен пошлют. Попробуй в выходные.
Вера пригласила их на чай в воскресенье. Был какой-то скучный необязательный разговор. Людмила старалась общаться со всеми домашними. Не оценили. Когда вышли за порог, Светка сказала: «Да, тактичность — твоё второе имя!» «Ну, что не так?» «Что ты к дочери её и зятю привязалась: "дети нужны, дети нужны". Могла бы сообразить, что, если они лет 12 уже женаты, то есть причина». «И что такого?» «А ты сама что ж не родила?» «А от кого?» «А хорошо было бы, если бы я при всех спросила, почему на тебя только хреновые мужики западают?»
Оля работала в библиотеке. Улыбаясь, поведала Люде, что сначала работала конструктором в КБ, потом её подвинули в ПТО, оттуда в техническую библиотеку. А потом и вовсе КБ закрыли. Но она, бывая в бибколлекторе, со всеми библиотекарями перезнакомилась, так что, когда без работы осталась, сразу перешла в массовую библиотеку. Даже смогла поближе к дому выбрать работу. Зарплата копеечная, но стабильная. Ей хватает. От разговоров о подругах уклонилась. Ничего себе, возмущалась Людмила Васильевна в разговоре с Инной, все её называют «милая», «добрая», «надёжная», даже «золотая», а она со мной даже путём не поговорила, всё время отвлекалась сопливым книжки искать. И ни слова ни о ком! Про Римму спрашиваю — «ты у неё спроси», о Тане — «да я не знаю точно». Инна захохотала: «Действительно, милая! Я бы с такой дружила! Ни сплетен, ни пакостей за спиной, ни подстав!»
Первой юбилей праздновала Светка. Она пригласила подруг в кафе.
«Бывают встречи без галстуков, а у нас будет без ширинок, — посмеялась она. — Сама сейчас без кавалера, и подружки почти все такие же. Вера, Таня, извиняйте, Витю и Петю не приглашаю». Замужние дамы отмахнулись, кому, мол, они нужны! Людмилу Васильевну это не обрадовало. Признаться, она надеялась, что будет большое сборище и, может быть, кто-то окажется подходящим для знакомства. А предстояла встреча девяти баб. Светке, однако, она сказала: «Так, конечно, лучше. Этот Петя…» «Что, и тебя за попу щиплет? Вот козёл, ни одну не пропустил!»
За столом ужасались страшной дате: надо же, полвека! Следующей была Вера. Она сказала, что кафе не потянет, и пригласила всех к себе домой: «У меня в доме своих четыре мужика, так что и вам не возбраняется прийти с кавалерами. Только предупредите, чтобы места для них запасти». «Вер, почему четыре?» «Славка
