Лестница Ангела - Элина Курбатова
Старый, заспанный мужчина. В руках пистолет.
Лиза смотрела на него безучастно, перебирая в голове варианты, кто бы это мог быть.
Видя, что Лиза никак не реагирует, мужчина прижал палец к губам, показывая ей, чтобы она не кричала.
Вариант нашелся.
Он выскользнул из подсобки и резким движением врубил яркий, белый свет.
Только теперь Лиза ошарашенно оглянулась на Штыря.
Сторож проорал:
– Бросай, что награбил, скот поганый! Милиция уже едет!
И направил пистолет на Штыря.
Малой со своим пакетом был вне зоны видимости сторожа. Поскользнувшись на рассыпанных таблетках, он стремглав выбежал из аптеки. И мешок с собой прихватил.
Сторож не успел среагировать.
– Гнида! – выругался Штырь вслед подельнику.
Затем обернулся на застывшую, как восковая кукла, Лизу. Что-то крикнул. Слова дошли до нее не сразу:
– Не дергайся, сладкая, у этого огрызка нет оружия. Нельзя им. Это пугач.
Старик, должно быть, носил очки. Сейчас, без них, он щурился. И выглядел жалко.
– Сейчас ты пожалеешь, старпер, что не набухался сегодня вусмерть.
Штырь медленно, с наглым видом двинулся на сторожа.
Тот чуть опустил пистолет и выстрелил…
Он выстрелил Штырю прямо в живот.
Штырь, покачнувшись, повалился на спину, скрючился на полу, поджав ноги, и схватился за ребра.
Он тихо стонал – дыхание перехватило.
«Это все картинка в телевизоре… сейчас появится вылизанная женщина-диктор», – говорила себе Лиза.
Сейчас…
Но женщина не появлялась.
Перед глазами Лизы все плыло, а внутри вяло шевелилась теплота.
Штырь по-прежнему корчился на полу.
При падении его пистолет – тот, который он засунул себе за пояс, вывалился и откатился к ногам Лизы.
– А… Твою мать… сука! Убью! Сука… мама… – выл Штырь.
Лиза сделала неуклюжее движение к нему.
– Стой где стоишь, девочка, – не глядя на нее, приказал сторож. – Это травматическое оружие. Убить не убьет, но изуродовать может.
Потом он шагнул к Штырю:
– Дернешься – выстрелю в глаз.
Слабый красно-синий блик отразился в витрине – послышалась полицейская сирена.
– Стреляй в него, Лизка! – прохрипел Штырь, брызгая слюной. Где же прилизанная дикторша? Где же она? Этот сюжет затянулся. – Не убежим – я сяду на хренову тучу лет… мы оба сядем…
Лиза с трудом слышала сирену – ее заглушал какой-то ритмичный стук. Чуть позже Лиза поняла – это стучала кровь в висках. Лицо Штыря, лицо сторожа – все расплывалось перед глазами.
Вот бы переключить канал…
– Стреляй! Стреляй, чтоб тебя! – орал Штырь. – Я люблю тебя, Лиза.
Я люблю тебя…
Теплота едва заметно шевельнулась в груди.
Я тоже люблю тебя…
Дрожащая рука Лизы подняла пистолет.
Она направила ствол на сторожа, испуганно глядя на Штыря.
– Не делай этого, девочка, – тихо сказал старик, выставив левую руку вперед.
– Штырь… – Лиза не узнала свой сдавленный, такой детский голос.
– Стреляй!
Охранник совсем расплылся.
В ушах гремело: «Стреляй, стреляй, стреляй!»
Охранник шагнул к Лизе.
– Не подходи! – крикнула она.
Это какой-то плохой фильм. Затянувшийся и очень-очень плохой.
Вот бы нажать на кнопку «Выкл».
– Послушай, дочка…
Лиза неожиданно изменилась в лице. Выражение стало жестким и твердым.
От слова «дочка» внутренности сжались в ком.
Размытый охранник приобрел знакомые очертания. Коротко стриженные темные волосы, яркие серые глаза.
«…ваш отец?..»
В ушах зазвенело еще сильнее.
– Пошел ты, папаша… – прошипела Лиза.
Сирены приближались.
Яркие сине-красные отблески падали то на лицо Штыря, то на лицо Лизы.
– Стреляй, дура! – орал Штырь.
Охранник снова сделал шаг к Лизе, протянув к ней руку.
Стук в висках.
Залитые потом слезящиеся глаза…
Черты коротко стриженного человека с серыми глазами стали отчетливее.
«Дочка»…
Лиза зажмурилась…
Выстрел.
Охранник упал на холодный кафельный пол.
Тошнота подступила к горлу.
Ей хотелось отключиться, но сознание все еще балансировало где-то между «здесь» и «там».
– Штырь, – прошептала она, освещенная красным светом.
Красный сменился синим.
Штырь вскочил и, продолжая держаться на живот, выскочил через заднюю дверь.
Мгновение… еще одно…
Люди в полицейской форме ворвались в аптеку.
Лиза стояла посреди зала с пистолетом в руках.
Возле нее, в крови, лежал старый сторож.
Красное, бугристое лицо полицейского исказилось: он что-то кричал Лизе.
Она ничего не слышала.
По губам можно было бы понять: «Бросай пистолет!»
Лиза отмахнулась от полицейского. Пистолет по-прежнему в руке.
Снова выстрел.
Темнота…
Глава 6
Два месяца и 20 дней до конца
Кругом был лес. Ноги цеплялись за трухлявые, влажные коряги. Ветки хлестали по лицу. В оглушающей тишине слышался стон старых сосновых стволов, покачивавшихся на ветру. Запах сырости, мха и хвойной смолы.
Хруст веток под ногами Лизы… но не только под ее.
Она спиной чувствовала, как кто-то приближается сзади.
Лиза бежала по лесу от того, кто шел за ней след в след. Бежала со всех ног, глотая ртом промозглый воздух.
И снова зацепилась за что-то влажное и толстое. Лиза упала – пальцы ощутили мягкий, скользкий мох.
Она обернулась и попыталась отползти подальше.
Идущий за ней приближался.
Внутри все сжалось. Крохотные напряженные глотки воздуха казались оглушающе громкими.
Хруст веток под ногами.
Одна сломалась…
Еще одна…
И еще…
Теперь Лиза смогла разглядеть темную фигуру и лицо… Но оно тут же сменилось другим, а потом третьим. Лица мелькали, как на экране. Некоторые казались смутно знакомыми, и от этого ее дыхание учащалось.
Отвернуться. Не смотреть.
Но не смотреть не получалось.
И вот лица стали сливаться. Правый глаз от одного, левый – от другого, то ли рот, то ли кровавое месиво…
Лиза закричала, закрывшись руками. Что-то холодное коснулось ее щеки. Пистолет. Она по-прежнему держала его в правой руке.
Хруст ветки…
Еще одной…
Немедля ни секунды, Лиза выстрелила.
Она кричала и стреляла. Дрожь была такой сильной, что тело почти не чувствовало отдачу от выстрела.
Она стреляла и стреляла, но человек не падал.
Он и не думал умирать.
Хруст ветки…
Еще одной… Снова…
Уже совсем близко.
Пистолет был еще в руках Лизы. Только бы не увидеть в этой мешанине лиц то единственное, которое она знала так хорошо. Знала, но не помнила.
Остается только одно…
Холодное дуло у виска…
Некто сделал еще один шаг.
Глава 7
За три месяца и 15 дней до конца
Сизиф бодро шагал по длинному коридору Промежуточной небесной канцелярии. Он спешил. За ним, едва поспевая, семенила приземистая женщина с бледным лицом. Она бесконечно что-то бубнила, рассказывая о «вопиющем» случае, потрясшем канцелярию впервые за очень долгое время.
Сизиф не слушал.
Мимо, кто с бумагами, кто со свитками, проходили другие служащие.
