7-я Реанимация Последняя Линия Обороны - Aлександр Bикторович Aнтипов
Успешно прошли боновые, точнее, боново-сетевые заграждения и гидроакустический заслон из низкочастотных ГАС-ов (гидроакустических станций). Помогла в этом аппаратура, регистрирующая облучение, про которую Красильников ничего не рассказал (у меня нет соответствующего допуска). И глубина два-три метра, на которой мы шли, где максимальная турбулентность воды и ГАСы не среагируют. Особенно, если мы замрём на время. Но двигаться на трёх метрах тяжко. Сверился с компасом КМ на левом запястье, машинально глянул на глубиномер Г-пятый на правом. Его шкала от 0 до 50 метров. Мне-за глаза! У Красильникова всегда Г-тридцатый, который показывает глубины до 300 метров. Аккуратно подрабатываю ластами и останавливаюсь возле объекта. Меня догоняет старлей. Мы шли на Связке, пятиметровый ненамокаемый линь такой. Чтобы не пользоваться активными средствами связи, но при этом контролируя друг друга и общаясь знаками. Легководолазы часто работают парами, как и снайпера. Специфика похожая. Он знаками показывает мне, что всё, задание выполнено, возвращаемся. Оставляем на месте миниатюрный оранжево-красный сигнальный буй. Отойдя от объекта на определённое расстояние, мы должны подвсплыть и высунув из воды на полметра антенну, похожую на длинный батон колбасы, Красильников отправит цифровой код. Погрузились и продолжили путь. Меня остановил огромнейший метровый Корнерот, щупальца которого я захотел подёргать. Старлей, идущий сзади, отогнал медузу, а меня потормошил за плечо…
…меня тормошат, и я просыпаюсь. Предлагают поесть. Завтрак? Обед? Ужин! Медсестра выключает ИВЛ, и я усаживаюсь на кровати. Съедаю немного, наверное, каша, а может картошка, а может чего-то ещё. Вкусно. Запиваю всё это чем-то. Зря я поел. Но пока я об этом не знаю. Узнаю завтра, под утро. Укладываюсь обратно в кроватку, расслабляюсь. Сквозь полуприкрытые глаза вижу, как очередная гурия ставит мне капельницу и делает уколы. Заработал аппарат ИВЛ и под мерный, убаюкивающий звук его работы проваливаюсь в небытие. Вдох-выдох, вдох-выдох…
…я вишу в подвесной системе, закреплённой к потолку в классе предполётной подготовки. Точнее, пред-прыжковой. Отрабатываю действия в Особых случаях. Поехали. Инструктор молча кивает головой, и я начинаю, громко комментируя все свои действия.
–Отделился в рампу, перехожу в БП (беспорядочное падение), заканчиваю БП, выравниваюсь, лёг на поток (руки разведены в стороны и слегка согнуты в локтях, ноги слегка согнуты в коленях и поддерживают лежащее перпендикулярно падению тело, не позволяя свалиться в пикирование или встать в кабрирование. Скорость при этом 50 метров в секунду). 10 секунд задержка… Раскрытие! (этот прыг на жесткой медузе, подношу обе руки к груди, чтоб не завалило на бок и не закрутило, и левым большим пальцем цепляю кольцо, сжимаю левую кисть. Правую сжимаю в кулак). Кольцо! (резко развожу обе руки в стороны, как бы раскрывая объятия, прогибаясь в пояснице. Боковым зрением вижу, как кольцо полностью выдернуло трос на конце которого сверкнула шпилька) Купол!
–Отказ! Полный отказ основного парашюта!
Инструктор произносит эти слова, глядя на меня поверх очков, что-то записывая в журнале и глядя на секундомер. Я продолжаю.
–Осмотрел купол. Чехол не сошёл. Полный отказ! Отцепляю основной! (но сначала маленькое хромированное кольцо основного парашюта отбрасываю далеко в сторону, не пытаясь убрать под снаряжение. Инструктор кивает) Обе руки подношу к подушечке отцепки (она ярко-красного цвета и держится на липучке, на правой лямке) Обеими кистями (как зубами) зажимаю подушку отцепки. Отцепка! (рву вперёд и влево-вниз руками подушку отцепки основного парашюта) Есть отцепка! (при этом слышится треск разделяемой текстильной липучки, и подушка вытягивает два троса из колец и конусов Кольцевого Замкового Устройства). КЗУ отработало штатно! (при этом я проваливаюсь на полметра и повисаю на других двух веревках) Раскрываю запаску! (кольцо запасного парашюта такое же как основного, находится в кармашке на правой лямке под подушкой отцепки, ниже грудной перемычки). Купол! (задираю голову вверх и как бы осматриваю запасной парашют)
–Шесть секунд, потеря высоты 300 метров.
Инструктор поднимает глаза от секундомера.
–Закрутка строп!
Инструктор явно забавляется, а я не спорю.
–Определяю, в какую сторону закрутка и пытаюсь движением тела и рук раскрутить стропы обратно (при этом дёргаясь, как червяк на крючке и делая руками и корпусом смешные эротические движения, как-бы совокупляясь)
–Зачёт.
Прапорщик от души хохочет и смахивает выступившие от смеха слёзы…
…Просыпаюсь, или если точнее, выныриваю из небытия. Глубокая ночь. Бабульки успокоились, молодая женщина не стонет и не возмущается. Устала и спит. Снимаю маску, сигнализация слабо-слабо верещит. Достаю судно, ставлю на стул и усаживаюсь… заканчиваю. Ставлю судно на подоконник. Зачем? Ну чтобы было видно от входа и его сразу унесли. Ложусь и с чувством облегчения и выполненного долга засыпаю…Однажды мы заспорили, и я объяснил студентам, что не всё так гладко с нашим капризным и привередливым человеческим организмом. Мы дышим
