Тени в барсучьей норе - Светлана Каныгина
Пройдя мимо замерших на стульях Марты и Дмитрия, она взяла со стола чайник и наполнила из него сначала чашку матери, а затем и чашки пожилых супругов. Движения Анны были неторопливы, и любопытная толстушка, из воспитанности не посмевшая открыто рассматривать девушку, всё же успела бросить взгляд на её руки. Увенчанные голубой кружевной оторочкой рукавов, тонкие бледные кисти Анны выглядели безжизненными. Их белая, оплетённая волнами шрамов, кожа казалась обескровленной, а пальцы такими хрупкими, словно едва были способны удержать глиняный чайник. Заметив, как рука девушки подрагивает под его тяжестью, Марта поспешила помочь, но только дотронувшись до неё, вдруг вздрогнула и, поняв, что не сумела скрыть неприязни от этого прикосновения, стыдливо опустила глаза.
– Эти кружева Анна сплела сама,– тут же произнесла Лора, пытаясь сгладить неудобный момент, а затем протянула к толстушке руку и, демонстрируя рукав своего платья, добавила,– И для меня она тоже сделала подобные. Не хочу хвастаться, но таких я не видела даже в городе на центральном бульваре.
Всё ещё в смущении Марта ощупала плетение кружев, похвалила их изысканный узор и, чтобы не добавить к сказанному лишнего, отломила ломоть кренделя и положила его в рот. Женщина прониклась к Анне с первых минут рассказа о ней и совсем не хотела, переволновавшись, наговорить того, что могло бы её задеть.
Однако Дмитрий, всё это время хранивший молчание, напротив, неожиданно разговорился.
– А где же ваш хозяин?– вдруг спросил он Лору,– Должно быть спит в этот час? В такой дождь самое дело хорошо поспать.
– Ушёл к старику-соседу ещё в полдень,– ответила хозяйка, коротко взглянув на Анну,– Бедняга одинок, дом у него старый, а этот дождь совсем размыл его ветхую крышу. Он просил помочь и раньше, но муж всё время в делах, а вот теперь уже и не отложить. Даже не знаю, вернётся ли к ночи.
Марта сочувственно покачала головой и поблагодарила за чай всё ещё стоящую возле неё Анну. Девушка учтиво кивнула ей в ответ. Обойдя стол, она поцеловала мать в лоб и села от неё в стороне, туда, где освещение было хуже, и тень несколько скрывала её лицо.
– Осень сегодня показала характер. После такого дня мы можем уже не ждать оттепели до самой весны, – задумчиво произнесла Анна, глядя на Марту, и прежде чем толстушка, проглотив последний кусок кренделя, смогла ей что-то ответить, спросила,– Что заставило вас отправиться в путь в такую непогоду? Дорога через лес во время дождя особенно опасна. Повозка запросто могла увязнуть в грязи, и вам пришлось бы или ночевать посреди чащи, или идти пешком до посёлка.
Супруги переглянулись.
– Видите ли…– начал Дмитрий.
Но Марта, отчего-то решив перебить его, внезапно выпалила:
– Мы переезжаем.
Поняв свою ошибку, толстушка так зарумянилась, что краснота её круглых щёк стала заметна даже, несмотря на окружающий полумрак. Марта виновато взглянула на мужа, но тот, вдруг, быстро нашёл, что прибавить к сказанному.
– Старухе в наследство достался домишко покойной сестры,– заговорил он,– Конечно, место не из лучших – на самых задворках города, да и постройка требует немалого ремонта: стены покосились, печь коптит и с кровлей тоже не всё ладно. Но, прежнее то наше обиталище было куда хуже. После последнего весеннего паводка мы так и не смогли его восстановить. Огород заболотило илом, и ничто уже не могло там взойти. А в городском доме, какой никакой, есть клочок земли. Уж капусту, да картошку сможем вырастить, чтобы продержаться до последних дней. Вот, собрали мы своё старьё, да и выехали. А почему в такой день? Да потому что до тепла с пустым погребом нам не дожить. Доберёмся до города, обустроимся, там уж и найдём чем пропитаться.
Марта смотрела на Дмитрия и с трудом сдерживала своё удивление. Ей никогда раньше не доводилось слышать от мужа такой красноречивой лжи, к тому же поданной столь просто и проникновенно. Не знай она правды, поверила бы каждому его слову и уж точно не захотела бы искать ценностей в скарбе такого бедняка. Сказанное понравилось и самому старику. Он даже немного ссутулился, вживаясь в роль незадачливого переселенца, а когда понял, что с успехом справился с ней, довольно оправил ворот рубашки и, с чувством полного удовлетворения собой, ухватил с тарелки последний крендель.
– Как плохого человека до злодеяния, или после Бог осечёт, так хорошему рано, или поздно поможет,– с улыбкой сказала Лора,– Вот вам в трудную минуту помощь пришла. Обвыкнитесь в городе, и всё пойдёт легко.
– Одной надеждой живём,– тяжело вздохнув, ответила Марта.
Зная, что больше говорить не стоит, толстушка сразу же замолчала. Вместе с ней молчали и остальные. Каждый не знал, о чём ещё завести разговор и ждал, что кто-то другой за столом прервёт неловкую паузу. Не касаясь друг друга взглядами, хозяева и их гости потягивали из чашек остывший чай и смотрели как за окном из наступившей темноты вырываются струи дождя и неистово бьются в стекло.
Неожиданно у входа в дом послышалось движение: кто-то обивал от грязи обувь и негромко разговаривал. Дверь скрипнула, и в следующую минуту в комнату, почти крадучись, вошла девушка, а следом за ней пожилой мужчина: оба вымокшие, но нисколько этим не расстроенные и даже порядком навеселе. Заметив сидящих за столом, они остановились. В комнате вновь повисла тишина. Но длилась она всего несколько мгновений: молчание прервала Лора.
– Как же ты вымок, Александр!– воскликнула она,– Стоила ли таких усилий эта негодная крыша?! Шутка ли! Ты ведь можешь заболеть!
– Обойдётся,– буркнул мужчина, утерев рукавом стекающую с бороды воду, а после, шатаясь, поклонился присутствующим, махнул рукой и стал подниматься вверх по лестнице.
Лора проводила его взглядом и, стыдливо пожав плечами, произнесла:
– Простите моего мужа. Видно так старик отблагодарил его за помощь. Я вас уверяю, завтра вы увидите Александра совершенно другим.
Стоявшая у лестницы девушка, видя, что её присутствие никому не интересно, тоже собралась подняться наверх, но голос хозяйки остановил её:
– А это Эльза, моя племянница, я уже говорила вам о ней,– сказала Лора и тут же, с некоторой язвительностью в голосе, спросила девушку,– Что тебя так задержало, милая? В этот час опасно бывать на улице.
Почувствовав колкость в заданном вопросе, Эльза гордо подняла подбородок и, оправив прилипший к ногам мокрый подол платья, ответила:
– Сегодня обокрали дом пекаря. После работы я зашла туда, чтобы помочь разобрать беспорядок.
Едва услышав о краже, Марта вздрогнула. Сама не зная от чего, она схватилась за бок, где среди складок юбок висела поясная сумка, и безотчетно её ощупала, но вдруг одумалась и быстро положила руки на стол. Спустя мгновение, украдкой осмотрев присутствующих, толстушка заключила для себя,
