Антон Чехов - Из Записных книжек
Девочка с восхищением про свою тетю: она очень красива, красива, как наша собака!
Барин заругает!
Марья Ив. Колотовкина.
В любовном письме: "прилагаю на ответ марку".
Из деревни лучшие люди уходят в город, и потому она падает и будет падать.
Все действ"ующие" лица спрашивают про N.: что это от него псиной пахнет?
- Вытри, Ваня, ножичек.
- Вы человек самонадеянный и неприятный.
Павел 40 лет готовил и сам брезговал тем, что готовил, никогда не ел.
Консервативные люди оттого делают так [мало зла] мало зла, что робки и не уверены в себе; делают же зло не консервативные, а злые.
Разлюбил женщину, чувство нелюбви, спокойное состояние, длинные, спокойные мысли.
Что-нибудь одно: сиди в кузове или вылезай из кузова.
Для пьесы: либеральная старуха одевается, как молодая, курит, не может без общества, симпатична.
В поезде luxe - это отбросы общества.
Эти там Черноземцы или Запорожцы Репина.
На груди у барыни портрет толстого немца.
Ч"елове"к, к"ото"рый на всех выборах, всю свою жизнь всегда клал налево.
Раздели труп, но не успели снять перчаток; труп в перчатках.
О, пошлые женщины, как я вас ненавижу!
Таможенный чиновник из любви к делу обыскивает пассажиров, ища у них политически неблагонадежных документов, и приводит в негодование даже жандармов.
Барин в I классе, лакей со мной во II, беседуем.
Настоящий мужчина состоит из мужа и чина.
Воспитание. "Жуйте, как следует", - говорит отец. И жевали хорошо, и гуляли по два часа в сутки, и умывались холодной водой, все же вышли несчастные, бездарные люди.
Торгово-промышленная медицина.
N. 40 лет женился на 17-летней! Первая ночь, он привез ее к себе на шахты, она легла спать и вдруг зарыдала оттого, что не любит его. Он, добряк, смущен, убит горем и идет спать к себе в кабинет.
На месте когда-то бывшей усадьбы и следа нет, уцелел один только куст сирени, к"ото"рый не цветет почему-то.
Сын. Сегодня, кажется, четверг.
Мать (не расслышав). Что?
Сын (сердится). Четверг! (Покойно.) Надо бы в баню!
Мать. Что?
Сын (сердито, обиженным голосом). В баню!
N. ходит к X. каждый день, беседует, сочувствует ему искренно; вдруг X. уезжает из дому, где ему было так хорошо. N. спрашивает его мать, отчего уехал. Та отвечает: оттого, что вы ходили к нему каждый день.
Было такое поэтическое венчание, а потом - Какие дураки! Какие дети!
Любовь. Или это остаток чего-то вырождающегося, бывшего когда-то громадным, или же это часть того, что в будущем разовьется в нечто громадное, в настоящем же оно не удовлетворяет, дает гораздо меньше, чем ждешь.
Ч"елове"к, очень интеллигентный, всю свою жизнь лжет про гипнотизм, спиритизм - ему верят; а ч"елове"к хороший.
В первом акте X., порядочный ч"елове"к, берет у N. сто рублей взаймы и не отдает в Течение всех четырех актов.
У бабушки 6 сыновей и 3 дочери, и она больше всех любит неудачника, к"ото"рый пьет и сидел в остроге.
Отец Иерохиромандрит.
N., директор завода, молодой, со средствами, семейный, счастливый, написал "Исследование Х-го водяного источника", был расхвален, был приглашен в сотрудники, бросил службу, поехал в Петерб"ург", разошелся с женой, разорился - и погиб.
Ночевка у Старова и разговор с ним.
(Глядя в альбом) - Это что за рожа?
- Это мой дядя...
Увы, ужасны не скелеты, а то, что я уже не боюсь этих скелетов.
Мальчик из хорошей семьи, каприза, шалун, упрямый, измучил всю семью, отец, чиновник, играющий на рояли, возненавидел его, завел в глубину сада и с удовольствием высек, а потом стало противно; сын вышел в офицеры, а ему все было противно.
N. долго ухаживал за Z. Она была очень религиозна и, когда он сделал ей предложение, положила сухой, когда-то им подаренный цветок в молитвенник.
Z.: Ты идешь в город, опусти там письмо в почтовый ящик. N. (встревоженно): Где? Я не знаю, где ящик. Z.: И зайдешь в аптеку, возьмешь нафталину... N. (встревоженно): Я забуду. Нафталин я забуду.
Дорогая кузина!
Морская буря. Юристы должны [до] смотреть на нее, как на преступление.
X. поехал к приятелю в имение погостить. Имение роскошное, лакеи третировали X., жилось ему неудобно, хотя приятель считал его большим человеком. Постель была жесткая, ночной сорочки не было, а спросить посовестился.
Моя фамилия не Ку'рицын, а Кури'цын.
Репетиция. Жена:
- Как это в "Паяцах"? Посвисти, Миша.
- На сцене свистать нельзя. Сцена это храм.
Подвыпила, одна щека горит.
Умер оттого, что боялся холеры.
Похож как гвоздь на панихиду.
Разговор на другой планете о земле через 1000 лет: помнишь ли ты то белое дерево... (березу).
Анахтема!
Зигзаковский, Ослицын, Свинчутка.
Женщина с деньгами, всюду запрятаны деньги: и на шее, и между ногами.
Ку-ку-ку-ха-ха-ха!
Вся эта председура.
Отнеситесь ко всему этому (к прогону со службы), как к атмосферическому явлению.
Разговор во время съезда врачей. 1-й доктор: все излечивается солью; 2-й доктор, военный: все излечивается воздержанием от соли. И первый указывает на свою жену, другой - на дочь.
Мать идейная, отец - тоже; читают лекции; школы, музей и проч. Наживают деньги. А дети их обыкновеннейшие люди: проживают, играют на бирже.
Солдат: "на театре военных действий".
N. вышла за немца, когда ей было 17 лет. Он увез ее в Берлин. Она овдовела 40 лет, и уже плохо говорила по-русски и плохо по-немецки.
Муж и жена любили гостей, потому что без гостей ссорились.
Это абсурд! Это анахронизм!
- Закройте окно! У вас пот. Наденьте пальто! Наденьте калоши.
Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, то ничего не делай.
Голова ты моя удалая, долго ль буду тебя я носить.
Немец обезьяну выдумал - выдумать это гораздо интереснее, чем самое обезьяну.
Ей первый раз в жизни поцеловали руку, и она не выдержала, разлюбила мужа, закружила... Глухой господин из Уфы: там дамы не бывают... там были дамы... в это время дамы носили шубки.
Вокзал. Почтовый ящик висит высоко, не достанешь, скамей нет, вонь...
От действующего лица пахнет рыбой, все говорят ему об этом.
Какие чудесные названия: богородицыны слезки, малиновка, вороньи глазки...
Лесничий с погонами, к"ото"рый никогда не видел леса.
Летним утром в воскресенье слышен стук экипажей: это поехали к обедне.
Господин владеет виллой близ Ментоны, к"ото"рую он купил на деньги, вырученные от продажи имения в Тульск"ой" гyб"epнии". Я видел, как он, в Харькове, куда приехал по делу, проиграл в карты эту виллу, потом служил на жел"езной" дороге, потом умер.
Увидел за ужином хорошенькую и - поперхнулся; потом увидел другую хорошенькую - и опять поперхнулся. Так и не ужинал, много было хорошеньких.
Разговор на кумысе со здоровым, пьющим кумыс.
Сидит ч"елове"к а lа донской Троилин в каком-нибудь Пьяном Бору. И река Хопр, и гора Лютая, и Пятигорькая редька. Изучает и изредка печатает в губернских ведомостях с опечатками. Но вот построили в Пьяном Бору завод - и все пошло к черту, вся поэзия.
Доктор, только что кончивший, в ресторане наблюдает. Кушанья "под наблюде//нием врача". Он списывает состав воды "Нарзан", студенты верят, и все хорошо.
Он не ел, а вкушал.
Женатый на актрисе во время бенефиса жены сидел в ложе сияющий, вставал и кланялся.
Обед у гр. Орлова-Дав"ыдова". Толстые, ленивые лакеи, невкусные котлеты, чувствуется масса денег, невылазное положение, невозможность изменить порядок.
Уездный врач: "Кого же другого понесет в такую непогоду кроме доктора!" гордится этим, всюду ропщет и свою должность с гордостью считает самой беспокойной; не пьет и часто потихоньку пишет в медиц"инские" журналы, где его не печатают.
N., жена тов"арища" прокурора, потом члена суда, потом члена судебной палаты, человека среднего, неинтересного, очень любит мужа, любит до гробовой доски, пишет ему трогательные, кроткие письма, когда узнает об его ошибках, и умирает с трогательным выражением любви. Она любила, очевидно, не мужа, а кого-то другого, высшего, прекрасного, несуществующего, а на муже изливала эту любовь. Потом после ее смерти слышались в доме ее шаги.
В обществе трезвости состоят и выпивают иногда по рюмочке.
Говорят: в конце концов правда восторжествует; но это неправда.
Умный говорит: "Это ложь, но так как народ жить без этой лжи не может, так как она исторически освящена, то искоренять сразу ее опасно; пусть она существует, пока лишь с некоторыми поправками". А гений: "Это ложь, стало быть, ее не должно существовать".
Не было еще случая, чтобы с меня не взяли лишнего по накладной - и на железной дороге, и на пароходе.
Он подписывался так: Гаврыленко
М.И. Кладовая.
Гимназист с усами из кокетства прихрамывает на одну ногу.
Бездарный, долго пишущий писатель важностью своею напоминает первосвященника.
N. и госпожа Z. в городе X., оба умны, образованны, либеральны, и оба работают на пользу ближнего, но оба едва знакомы друг с другом и в разговоре всегда посмеиваются друг над другом в угоду глупой и грубой толпы.
