Время перемен - Наталия Миронина
Девушки хором ответили, что понятно.
Кира проводила их в номер, который арендовала накануне.
– Вот здесь есть даже электрический чайник. Это ваша зона отдыха, можете сюда книжки принести, чай, кофе, сахар буду покупать я. Вот здесь, – Кира распахнула дверцу шкафа, – уже все есть.
Так начала работать новая компания Киры. Она понимала, что сделано даже не полдела, сделана малюсенькая часть. А главное – это клиенты, которых надо найти. И как всегда, Кира занялась этим сама. Она разместила объявления во всех журналах. Причем выбирала дорогие, элитные, предназначенные как для женской аудитории, так и для мужской. «Мужики тоже хозяйственные попадаются!» – пояснила Кира Григорьеву.
В этой рекламе были не только услуги, график работы, адреса и телефоны. Там были фотографии девушек. И выглядели они как модели. Кира подошла творчески ко всему – даже инвентарь она закупила элегантный – черно-серебряный. Щетки, швабры, ведра и прочее – было только двух цветов – черный и серебристый. Григорьев, когда она из магазина вывезла весь такой инвентарь, схватился за голову – неожиданно возрос спрос на этот товар и они не успевали его завозить.
– Ну, замечательно! – порадовалась Кира. – Мы опять при доходах.
Рекламные листовки распространяли только в дорогих, элитных домах. Кира справедливо полагала, что в старых пятиэтажках ее клиенты не живут.
Григорьев наблюдал за деятельностью Киры и не уставал восхищаться. Он любил ее, и он восхищался ее деловыми качествами. Заболоцкой его похвалы были приятны, но еще приятнее было, если бы новая компания приносила бы доход. Через месяц не очень активной деятельности Кира раскрыла свою записную книжку. К ней она обращалась крайне редко – нужных людей она старалась не беспокоить. Только в самых крайних случаях. По ее мнению, такой случай настал.
– Алло. – Кира говорила самым своим лаковым голосом. Давалось это с трудом, она всегда была резкой, а теперь еще и командовать привыкла.
– Кирочка! – узнали ее сразу. Собеседником был новоявленный банкир Яшкин. Дима, он же Димчан, он же Яша. Поговаривали, что Яшкин – бандит. Наверное, так оно и было. Кира на разговоры закрывала глаза. Ей всегда казалось, что Яшкин может ей когда-нибудь пригодиться.
– Да, это я. Вот решила позвонить, как дела у тебя.
Яшкин взахлеб стал рассказывать про свои дела. Кира терпеливо слушала совершенно неинтересные для нее новости. Она знала Яшкина и его любовь поговорить. Чтобы выглядеть заинтересованной, она поддерживала разговор междометиями «ух, ты!», «да ты что?!», «это же надо!». Яшкин, не подозревая о тоске, которая овладела Кирой, продолжал в том же духе. Наконец, Заболоцкая поймала паузу и сказала:
– Димчан, я тут дело открыла. Но, знаешь, так себе идет процесс…
– Деньги? Сколько? – деловито спросил Яшкин.
– Нет, спасибо. Мне бы клиентов… – проныла Кира.
– Да не вопрос! – бодро ответил Яшкин, хотя даже и не понимал, какие клиенты нужны.
– Понимаешь, я уборкой квартир занимаюсь. У меня девчонки такие хорошие работают. Но, черт, что-то реклама не работает, хотя я на нее убила уйму денег.
– Да, тут тебе необходимо сарафанное радио. Но для начала я тебе подгоню своих «бойцов». Пусть там приберутся твои. Ну а потом заставим их рассказать знакомым.
Кто такие «бойцы», Кира не знала, но догадывалась, что это те самые, которые «решают вопросы».
– Здорово было бы, – почти всхлипнула Кира.
– Так. Ты не реви. Куда твой Григорьев только смотрит. Баба у него в бизнесе, а он…
– Да, он тоже сейчас в проблемах, – сказала осторожная Кира. Она знала, что успехами хвастаться нельзя. Особенно таким, как Яшкин. Сегодня они друзья, а завтра… А завтра откроют рот на твой бизнес.
– Ладно, жди. Сегодня позвонят тебе.
Кира для вежливости еще немного поболтала, потом попрощалась. Она знала, что Яшкин не обманет. Он сам заплатит, но обещание выполнит.
Кира положила трубку и прошла в комнату девушек. Там царила тишина, каждая была занята своим делом. Кто-то вязал, кто-то вышивал, кто-то рисовал в блокноте. Одна старательно переписывала рецепты из книжки в общую тетрадь.
«Пансион благородных девиц!» – с раздражением подумала Кира.
– Так, девушки, у нас сейчас будет много заказов. Так что расслабляться не надо. Помните, что я вам говорила.
– Мы помним. Не волнуйтесь, Кира Семеновна, мы все помним, – хором заговорили девушки.
– А мне из той смены рассказали, что иногда дают чаевые. Можно же их брать?
– Можно, – ответила Кира, – вы же их заработали.
– А еще одной девушке хозяйка отдала свою сумку. Хорошую, фирменную.
– И сумку можно. Можно брать все, что предлагают. Нельзя выпрашивать и намекать, – сказала Кира.
– Да как можно!
– Никогда!
– Ни в коем случае!
Все опять заговорили разом. Кира постояла, посмотрела на все это, вздохнула и вышла. «Если так дальше пойдет, закрою на фиг эту богадельню!» – подумала она.
Вечером влетело Григорьеву за посуду, неубранную в посудомоечную машину. Это чудо техники было приобретено недавно, и Кира требовала, чтобы им пользовались. Олег Борисович по-старинке собирал чашки и тарелки в раковине, чтобы потом все помыть руками. Ему нравился внешний вид этого агрегата, но целесообразность приобретения была под вопросом.
– Понимаешь, нас всего двое! Что там мыть?!
– Кастрюли, сковородки и прочее. Эта машинка моет до скрипа! – говорила Кира.
Григорьев пожимал плечами. На этот раз Кира обнаружила следы жира на стеклянной крышке.
– Я мыл! Я губкой тер! – уверял ее Григорьев.
– Знаешь, ты неисправим, ты бы еще на стиральной доске белье стирал!
– А что? Нормально бабы стирали, – буркнул Григорьев и удалился в кабинет. Он терпеть не мог, когда Кира бесилась. Сидя за столом, он думал: «Ну вот чего злится?! Ну не пошло сразу дело. Ну бывает! Я же не попрекаю деньгами ее, вообще слова не сказал и не скажу! Тем более и она эти деньги заработала тоже. Господи, сейчас бы лечь на диван, обнять ее, сериальчик посмотреть».
Пока Григорьев страдал, Кира думала, кому позвонить еще. Опять перелистала записную книжку, подумала-подумала и решила, что подождет. «Яшкин в долгий ящик не любит откладывать дела. Посмотрим, что будет завтра!» – решила она и легла спать пораньше. Не было сил думать про дела.
Завтра было еще тихим, да и послезавтра ничего особенного не случилось,
