Тремориада - Валерий Еремеев
“Не отдам!” И вот Саныч выскочил на крышу. Всё, хана! Бежать больше некуда. Мухтар был уже тут. Оскалив страшные клыки, медленно двигался он на Саныча, злобно при этом рыча. А тот вдруг оказался у самого края крыши. Глянул вниз. Голова закружилась, внутри всё упало. Мухтар, гав-кнув бультерьеровой пастью, прыгнул на Саныча. – А-а-а! – подскочил Саныч на кровати. Ноги прон-зила острая боль, очередным гвоздём забитая в мозг. Тяжело дыша, он вытер ладонью мокрый лоб. Одежда мерзко липла к потному телу и при этом его бил озноб. Он забрался под плед, накрывавший постель. По телевизору, конечно же, шёл сериал про Мухтара. “От этого фильма и на трезвую голову свихнуться можно”. Саныч понял, что так дело не пойдёт. Так он не поспит. А сил совсем нет. Надо просто напиться и вырубиться. Он поднялся и, взяв бутылку, стал теперь уж пить из горла, переключая каналы телевизора. В голове прояснилось. Он даже закурил. Пока такие бодряки, Саныч решил заныр-нуть в ванну, смыть вонючий пот. Умиротворяюще журчала вода. Тело прогревало до ко-стей. Пар замутил зеркало над умывальником. – Зачем вы нас бомбили? – раздался женский голос. Саныч резко открыл глаза. Оказалось, он опять вы-рубился, разомлев в горячей воде. Сразу вспомнилось, как много людей умерло вот так, с бодунища в ванной. Он пе-рекрыл краны и выдернул пробку, спуская воду. “Подыматься из ванной осторожно, чтобы голова не закружилась”. Саныч натянул чистые спортивные штаны и футбол-ку. На кухне взял вторую бутылку. “Напиться и забыться”. На кухонном столике наткнулся на пакетик с сушёны-ми кальмарами. “Идеальная закуска – солёное к сладкому аперитиву”.
Саныч прошёл в комнату и включил свет. “На фиг надо в темноте сидеть!”Выпив полбутылки, он уже с усмешкой думал о недав-них бредовых кошмарах. “Кошмар за собственные деньги. Столько бабок ис-тратил, чтоб перепугать себя до смерти. Ад для идиота”. Саныч засунул в рот ломтик будто резинового кальма-ра, долго жевал его и, запив из бутылки, выдохнул: – Красота. “Хоть бы одна сволочь завтра в гости зашла, а то у меня точно крышняк съедет в четырёх стенах”. Он допил бутылку и выпил из новой с четверть. И всё же оставил на опохмелку. Убавил звук телевизора и, зава-лившись в кровать, теперь уже уснул по-настоящему. Ему снилась всякая галиматья, но на этот раз он не подрывался ошалело. Проспал часов шесть. И, просыпаясь, почувство-вал, что ему, конечно же, хреново. Но на кухне ещё оста-вался аперитив, который предстояло растянуть на сутки. Похмелившись двумя стопками, Саныч даже поза-втракал остатками гречки. К вечеру, когда аперитива осталось на пару стопок, началось продолжение кошмара за свои деньги. Его вновь рубило, глаза закрывались. Саныч держался, что было сил. Ходил кругами по комнате. Стены и потолок давили. Ноги болели, голова кружилась. Шатаясь, он волочился бле-вать в туалет. Его выворачивало уже лишь водой и желчью. Саныч умывался, отсмаркивался, трясясь всем телом. За-глядывал в зеркало, пытаясь рассмотреть свои глаза. Вос-палённые, красные, безумные, испуганные. Но ничего различить не мог. В конце концов, он разом прикончил остатки бутылки. “Всё, финиш. Операция “Аперитив” провалилась”. Полегчало на пару часиков. Затем стало рубить всё сильней. Но пока он бодрствовал, удавалось кое-как кон-тролировать мозг. Отгонять навязчиво крутящуюся по кру-гу ахинею.
“Сколько будет литр пива, литр пива, литр пива? Сколько будет литр водки, литр водки, литр водки? Сколь-ко будет литр пива?.. Тфу ты! Бред! Я нормальный. Вон кровать. Вон телевизор. Я контролирую ситуацию. Надо проблеваться и полегчает”. Но было уже совсем нечем блевать. Тогда Саныч вы-дул из чайника на кухне с литр воды. “Сколько будет литр воды, литр воды…” Словно в голову забрался враг и, пытаясь свести с ума, нашёптывает эту бредятину. “Тьфу ты! Бред! Я нормален. Я силён. Меня хрен с ума сведёшь. Минут через пять можно идти блевать. И тогда станет легче. Надо прочистить желудок. А когда я отойду – пойду на обследование. Не всё потеряно. Зрение восста-новится. Глаза в порядке – врач сказал. Всё дело в мозгу. А мозг развивается до сорока пяти лет. Я смогу. Я преодолею. Я выберусь. Я буду вновь хорошо видеть. Лучше прежнего. Как орёл. Большой орёл. Я буду видеть сусликов с высоты. Они такие мелкие, шустрые. А я их вижу… Тьфу ты! Бред! Надо поблевать”. Саныч проблевался, и ему действительно стало легче. Бороться со сном больше не было сил. И он решился. Тем более что, похоже, действительно полегчало. Оставив теле-визор неразборчиво шептать, забрался под одеяло, не раз-деваясь, и тут же уснул.8.Саныч проснулся, почувствовав, что за ним наблюда-ют. По спине пробежал холодок. Оторвав лицо от подуш-ки, он обернулся. У кровати стояла Кристина, тепло ему улыбаясь. Комната освещалась только экраном телевизо-ра. Мебель виделась лишь призрачными контурами. А вот Кристину Саныч видел чётко и ясно. – Здравствуй, дорогой, – проговорила она. – Здравствуй, ты как здесь? – Саныч сел на кровати. – Замечательный ты нам Новый Год устроил.
– Долбаный, – поправил кто-то из коридора. – Ты не одна? – покосился Саныч на дверной проём комнаты. – Мальчишки тоже все пришли, – сказала Кристина. – Мнутся в прихожей. – Так вы… – Нам всем тебя не хватает, – перебила его жена. – Ты молодец, такой нам праздник устроил. Мальчишки, хватит там торчать, вы ж к другу пришли! И в комнату один за другим прошли: Иннокентий, Басуха, Федот, Славный и Треска. Саныч видел их так же ясно, как Кристину. – Оторвались путём! Ты не меняешься, чувачок, – сказал Басуха. – Я так рад вас видеть… – прижал руку к груди Са-ныч. – Никому, кроме вас, я на хрен не нужен. Чёрт, у меня бардак тут… – Мда-а… – покачала головой Кристина. – Бардачи-ще. Милый, ну нельзя ж так запускать квартиру. Давай мы сейчас всё уберём. – Нет. Вы гости. Я сам. – Милый, с каких это пор я в этом доме – гости? – Ну, с тех… – Саныч замялся. – Тебя так давно не было. Я сам хочу всё сделать. Ты отдыхай с дороги. – Хорошо, убирай всё сам, но хоть помытую посуду протереть позволишь? – Конечно, – улыбнулся Саныч. – А вы, пацаны, пока телик посмотрите, покурите. Я по-быстрому. – Базара нет, – сказал Басуха, плюхаясь в кресло. – Мы хоть вечность ждать можем, не запарившись, – хохотнул Трескачёв, усаживаясь на кровать с остальными друзьями. – Чего смотреть будем? – спросил Славный. – Симпсонов, конечно, – ответил Иннокентий.- Интеллектуальное шоу Щекотки и Царапки! – по-тер ладони Федот.
– Точняк, мультики! – Басуха взял пульт, переключил канал и прибавил громкости. Шоу началось. Кот с мышью принялись друг друга ду-басить, резать, взрывать и расчленять. – Мальчишки и есть мальчишки, – улыбнулась Кри-стина. Саныч взял табуретку и со всем содержимым унёс на кухню. Переполненную пепельницу вытряхнул в мусорное ведро. Вернувшись в комнату, вручил её сидящему с краю на кровати Иннокентию. – Курите, парни. И, подойдя к комоду, собрал стопки. Грязная посуда перекочевала на кухонный стол. Пустые бутылки – под ра-ковину. Протёр комод от красных пятен аперитива и хлеб-ных крошек, которые прежде и не заметил бы. Подмёл в комнате, пацаны поднимали ноги, чтоб не мешать. А сами гоготали, глядя шоу, толкая друг друга в бок и тыкая в экран. Саныч подмёл на кухне и в коридоре. В маленькой комнате не стал. Там порядок, туда он вообще заходил крайне редко. Дело дошло до посуды. Он начал мыть стопки, а Кристина брала их тонкими пальчиками и протирала маленьким по-лотенцем. Протирала и, молча улыбаясь, смотрела на него. Саныч не знал, как начать разговор. Вопросы, вертящиеся на языке, он задать не решался: “Как жизнь? У тебя всё в порядке? Ты останешься?” А Кристина стояла, молча, с едва заметной улыбкой на губах, и вытирала посуду. Когда всё было перемыто, он сказал ей “спасибо”. И принялся раскладывать тарелки по подвесным шкаф-чикам. – Не за что, – сказала Кристина, поцеловав его в щёку. – Колючий какой. – Сейчас побреюсь. – Да уж после. Ты ещё ванну прими, к тебе ж друзья пришли. – А, ну да, да… После!
Они с Кристиной прошли в комнату как раз в тот мо-мент, когда закончился мультфильм. – Ну, вот и всё, Саныч, – сказал Басуха. – Шоу закон-чилось, нам пора уходить. – Как – пора? – удивился Саныч. – А поговорить? – Не, братуха, пора нам, – сказал Иннокентий, поды-маясь с кровати. – Да как же так? – проговорил Саныч. – Не парься, – сказал Федот, тоже вставая. – Сам к нам в другой раз придёшь. Наболтаемся. – Как же я… – замялся Саныч. – Поверь, всё просто! – подмигнул Иннокентий. – Я б не уходил после Шоу, – сказал Треска, – если бы во мне из тысяч личностей в тот день, с Аркашей, другая бы стояла у руля. – Давай, дружище. До встречи! – проговорил Слав-ный. Друзья двинулись в коридор. И Саныч увидел дыру от арматурины в затылке Славного. – Кристина, – позвал Саныч. – До свидания, милый, – ответила она, выходя за пар-нями. Саныч, плюхнувшись задницей на кровать, тупо уста-вился на погасший экран телевизора. “Как же так?” Он вдруг вскочил и ринулся в коридор. Но там уж нико-го не было. Вернувшись в комнату, Саныч уселся в кресло. – Пожар! Пожар! – донёсся с улицы крик. Саныч, вскочив, подбежал к окну, отдёрнул шторы, но ничего не увидел. – Пожар! Пожар! Крик раздавался, похоже, у самого окна. Этаж – восьмой. “Опять бред?” – Пожар! Пожар!
